Как отцовский подарок спасал жизнь дяди Гиляя?

Маленькая жестяная коробочка, золоченая внутри и «под чернетью» снаружи, с блестящей золотой буквой Г на крышке была подарена отцом Владимиру Алексеевичу со словами: «Береги на счастье», в 1878 году после возвращения последнего с русско-турецкой войны.

И В. А. Гиляровский берег, никогда не расставался с дорогим подарком, ставшим знакомым со временем многим знаменитым людям. Л. Н. Толстой, не куривший табака, изредка нюхал его только из гиляевской табакерки и считал, что «если бы все курильщики бросили курение и перешли на нюханье, наполовину у нас меньше пожаров было и вдвое больше здоровых людей». Смертельно больному А. П. Чехову табачок Гиляровского напоминал родной запах степи. «С донником? Степью пахнет донник…» — говаривал он.

В 1896 году В. А. Гиляровский получил редакционное задание от «Русских ведомостей», в которых тогда работал репортером, — освещать коронационные торжества в Москве. Сегодня всем хотя бы в общих чертах известно, что бездарная организация торжеств вылилась в невиданную катастрофу на Ходынке, унесшую жизни сотен людей.

Гиляровский был единственным среди почти двухсот корреспондентов, проведший «ночь в самом пекле катастрофы, среди многотысячной толпы, задыхавшейся и умиравшей на Ходынском поле».

Вечером, накануне «народного праздника», Владимир Алексеевич разместился на балконе бегового павильона, с которого все поле было как на ладони. В ожидании начала торжеств и обещанной раздачи подарков там собралось множество простого люда: москвичей и крестьян из окрестных сел. Горели костры, и люди коротали время до утра семьями сидя на земле, закусывая и выпивая.

Беспокойная репортерская натура не долго позволила Гиляровскому быть в роли стороннего наблюдателя. Оставив павильон, он вышел на Ходынку. Во рву у заброшенного железнодорожного полотна встретился знакомый извозчик, пригласивший в свою компанию. Выпили, закусили, завязался разговор.

Полез Владимир Алексеевич в карман за табакеркой — нет ее. Праздничное настроение мигом улетучилось, уж больно дорог был отцовский подарок. Пришлось возвращаться в беговой павильон в надежде найти забытую табакерку.

Это спасло жизнь писателю. До павильона добраться уже не удалось, но место, где пировала оставленная компания извозчиков, оказалось в эпицентре трагедии. Под натиском прибывавшей толпы люди пытались выбраться изо рва на насыпь, срывались, падали и давили друг друга. Вдобавок во рву оказался глубокий заброшенный колодец, забитый досками и засыпанный землей. Под тяжестью народа доски рухнули, и колодец быстро заполнился людскими телами, по которым топталась толпа…

А табакерка? Она оказалась в заднем кармане. Гиляровский не проверил его и обнаружил пропажу только утром, выбравшись из кровавой давки.

Второй случай, когда отцовский подарок спас писателя, произошел в конце июля 1899 года. В. А. Гиляровский заведовал тогда московским отделом большой петербургской газеты «Россия». Дело происходило в Белграде, куда привела писателя репортерская работа.

Сербия в то время была королевством, бездарный правитель которого, Милан, ране изгнанный, но вернувшийся, отчаянно пытался удержаться у власти, не гнушаясь провокаций, политических репрессий и тайных убийств.

Приезд Гиляровского, хорошо знакомого с некоторыми представителями партии радикалов, объединявшей противников Милана, совпал с провокацией — инсценировкой покушения на тирана.

Появление иностранного корреспондента, связанного с радикалами и способного сообщить миру о внутриполитической обстановке не устраивало милановских сторонников. У В. А. Гиляровского был изъят паспорт, его телеграммы в газету не отправлялись, а самому писателю грозила расправа. Неугодных иностранцев милановцы тайно уничтожали, а вещи с документами, оформленными на выезд из Сербии, подбрасывались на каком-либо европейском вокзале.

Сербские друзья пришли в отель к Гиляровскому за несколько минут до ареста. Писатель, быстро собравшись, вышел с сербами из номера, но, пройдя по коридорам, вспомнил, что забыл табакерку и, несмотря на возражения, вернулся за ней.

Так же, как и три года назад, свершилось невероятное. В отсутствие Гиляровского мимо сербских друзей прошел военный патруль, направлявшийся арестовывать русского корреспондента. Патруль и писатель разминулись! К утру В. А. Гиляровский уже находился на борту венгерского парохода и благополучно оставил пределы Сербии.

Забыл, разминулся — подумаешь, случайность, скажет кое-кто. А может, нет? Может быть, отцовский подарок-оберег действительно оказался счастливым талисманом писателя? Кто знает…