Современная хирургия. Как эндоскопия пришла на помощь врачам?

Ну, в общем, так оно и было. Но вместе с восторгом от постижения лечебно-диагностических таинств под Os Parietale (теменной костью) одного дотошного студента поселился Червь. Сомнения, ясное дело. И рос он, гад, день за днем, семинар за семинаром, обход за обходом, клиническим разбором за клиническим разбором… И уже не помещался там, где мыслям и без него было тесно. И выбрался же он наружу — через рот, естественно — в один подходящий момент, изогнулся здоровенным вопросом и напал на доцента.

 — Николай Иванович, скажите, пожалуйста, если надо отрезать всего-навсего аппендикс или вытащить камень из почки, почему надо резать ни в чем не повинную кожу, фасции, мышцы, сосуды, нервы — ну, всё, что по пути к нему? Разрез по делу — пять миллиметров, а «просто так» — аж смотреть страшно? Мы ж не столько лечим, сколько калечим!

Сказать, что доцент опешил? Не то слово: он никак не мог увидеть хоть что-то непонятное там, где непонятливый студент узрел проблему. Наконец ему показалось, что до него дошло.

 — Молодец! Глубоко мыслишь! Вам это только на шестом курсе должны давать, но раз ты такой шибко умный, на, читай. Только не забудь вернуть, редкая книга.

Редкой книгой с доцентского плеча оказался труд великого французского хирурга Рене Лериша «Основы физиологической хирургии». Прочитана она была с восторгом, обдумана, усвоена, и оказалось, что это совсем не то.

Потом интерес к хирургии, как таковой, как-то подзавял, а червяк и вовсе скукожился и закуклился где-то под варолиевым мостом от магического действия гордой хирургической фразы: «Большие хирурги делают большие разрезы, а маленькие хирурги делают маленькие разрезы».

Прошло много-много лет. Совсем в другой стране, и уже давно не хирургом, бывший дотошный студент оказался в операционной, где шла операция. Самая банальная операция удаления набитого камнями желчного пузыря. Вот только выглядела она как-то не очень банально… Червяк моментально вышел из анабиоза, врубился в ситуацию и сдох уже окончательно. Ибо сомнениям места не осталось. Наступила новая эра: эра эндоскопической хирургии.

Надо сказать, идея заглянуть внутрь живого организма не так уж нова.

Еще в 1795 году итальянец Бощини изобрел прибор для осмотра полости матки и прямой кишки. Источником света была обыкновенная свеча.

Понятно, что только с появлением электрических источников света удалось сконструировать достаточно удобные и безопасные эндоскопические приборы. И они появились во множестве. Был изобретен цистоскоп для осмотра изнутри мочевого пузыря, бронхоскоп для осмотра изнутри дыхательных путей, ректоскоп — для прямой кишки, эзофагоскоп для пищевода…

Однако осмотр брюшной и грудной полости — лапаро- и торакоскопия, считались слишком опасными процедурами, поскольку при проколе брюшной или грудной стенки был очень велик риск повреждения внутренних органов. Только в 1932 году венгерский хирург Вереш изобрел безопасную автоматическую иглу. Её острие моментально прыгало в безопасный футляр, как только преодолевалось сопротивление брюшной или грудной стенки.

Всё было бы хорошо, но прямые стальные трубки с оптикой позволяли только смотреть или выполнять простейшие манипуляции, вроде взятия биопсии, да и то — с риском осложнений.

Некоторые энтузиасты ухитрялись выполнять довольно серьезные вмешательства, но медицинское сообщество очень осторожно относилось к подобным опытам, поскольку только один оператор мог видеть происходящее на операционном поле. Соответственно, работал без ассистентов крайне ограниченным набором инструментов и в условиях далеко не идеальной видимости. Попытки оптического разделения изображения ни к чему хорошему не привели и были оставлены.

Проблема перестала быть таковой с приходом в медицину трех важнейших изобретений: волоконной оптики, телевидения, компьютера — и объединением их в единые эндоскопические хирургические системы.

С 80-х годов прошлого века эндоскопическая хирургия начала стремительно развиваться. Первую лапароскопическую аппенэктомию выполнил Курт Земм в 1983 году. Первую лапароскопическую холецистестомию — Филипп Муре в 1987 году в Лионе. (Надо отметить, что французские хирурги по сей день лидируют в эндоскопической хирургии.) И, как говорится, лед тронулся. Лапароскопическая хирургия начала стремительно распространяться по всему миру. Уже в 1992 году 15000 хирургов в США освоили лапароскопическую технику. Превая лапароскопическая холецистектомия в России была проведена в 1991 году.

Дело не ограничилось аппендестомией и холецистестомией. Лапароскопическим методом выполняются множество различных операций на всех отделах желудочно-кишечного тракта, гинекологические и урологические операции.

Затем пришел черед грудной клетки. Торакоскопия — операции при помощи эндоскопа на легких и других органах, медиастиноскопия — операции на органах средостения. Артроскопия — эндоскопические операции на суставах. Эндоскопические операции на придаточных пазухах носа…

Эндоскопические технологии совершили самый настоящий переворот в хирургии. Стало возможным выполнять операции на внутренних органах вообще без повреждения ни в чем не повинной брюшной стенки.

Боже упаси, я ни в коем разе не хочу сделать из тогдашнего студента нынешнего пророка. Просто идея, что называется, носилась в воздухе, и нашлись люди, которые робкую мечту о гуманной, не калечащей хирургии превратили в рутинную реальность медицины 21 века. Сегодня для эндоскопии не осталось недоступных зон.

В самом начале этого опуса были упомянуты операции, с которых началась эндоскопическая хирургия.

Холецистэктомия — удаление желчного пузыря. Одна из самых обычных в повседневной хирургической практике.

Классический доступ к желчному пузырю по Федорову — это же самое настоящее харакири: от мечевидного отростка проводят вначале книзу по срединной линии на протяжении 3−4 см, а затем параллельно правой реберной дуге; длина его 15−20 см.

После такого разреза в самом верху живота больной несколько дней после операции папа-мама затрудняется сказать, не говоря уж о том, что ему очень больно глубоко дышать, кашлять, смеяться. Для подавления сильнейшей боли приходится давать много опиатов, а от них свои неприятности. И пару недель в больнице. Обычное дело при отсутствии осложнений. И безобразный шрам на животе.

Продолжение следует…