Не обещайте деве юной… Как сложились судьбы жен декабристов?

Им посвящали и посвящают стихи, поэмы, песни, фильмы. Они стали одним из символов нашей истории и культуры.

Всего в Сибирь уехало 19 женщин. Из них 11 жен, а остальные — матери и сестры. Из 121 осужденного Верховным Уголовным Судом декабриста, женатых было только 22 человека. В обществе того времени мужчины женились в возрасте около 30 лет или чуть старше, а подавляющее большинство заговорщиков на момент восстания еще не достигли этих лет и просто не успели завести семью. Получается, что из 22 жен не поехало за мужьями 11. Почему?

Самым сложным испытанием для женщин была неизбежная разлука с детьми. Выезд с ними власти категорически не разрешали, и поэтому для некоторых женщин долг матери был превыше долга жены. До отъезда детей не было только у Трубецкой, Нарышкиной и Ивашевой.

Александра Давыдова оставила шестерых детей, Мария Волконская, выезжая в Сибирь к мужу, вынуждена была оставить на попечение родных грудного сына Николая, и он скончался в два года.

Наталья Фонвизина — единственная дочь престарелых родителей, отправляясь в Сибирь, оставила на их попечение двух внуков — Митю и Мишу — двух и четырех лет. Они умерли в молодом возрасте от чахотки, так и не увидев родителей.

А вот жена Артамона Муравьева Вера Алексеевна с тремя сыновьями намеревалась приехать в Сибирь к мужу, но все же из-за детей сделать этого не смогла. Перед отъездом на каторгу муж писал ей:

Все существование мое в тебе и детях заключается. Я не впаду в отчаяние, лишь бы ты берегла себя.

Супругам не суждено было встретиться. Надолго пережив мужа, она сосредоточила все заботы на их единственном выжившем их сыне.

Иван Дмитриевич Якушкин запретил жене покидать детей и ехать за ним в Сибирь, полагая, что только мать может дать им должное воспитание. Вышедшая замуж по страстной любви в 16 лет, она писала мужу в Сибирь:

Ты можешь быть счастлив без меня, зная, что я нахожусь с нашими детьми. А я, даже находясь с ними, не могу быть счастлива.

Супруги больше не встретились, но их сыновья получили хорошее воспитание и образование. Их мать умерла на 11 лет раньше отца. Узнав о смерти жены, Якушкин открыл в память о ней первую в Сибири школу для девочек.

Декабрист князь Федор Петрович Шаховской сам просил свою жену не ехать за ним в ссылку, а воспитывать их сына и взять свое имение в опеку из-за малолетства ребенка. Сам он сошел с ума в ссылке. Его жена, Наталья Дмитриевна, добилась его перевода в отдаленное имение.

Император в конце концов разрешил перевести больного в Суздаль, в монастырь, а жене поселиться неподалеку. Здесь Наталья Дмитриевна и схоронила мужа через два месяца после приезда. Умерла она в глубокой старости, 89-ти лет, в одиночестве, пережив намного не только мужа, но и сына.

Жена декабриста барона Владимира Штейнгеля также осталась с детьми. Ждала мужа из ссылки и дождалась его. Сам женатый барон в Сибири жил гражданским браком с вдового местного чиновника. Имел от нее двоих детей. После амнистии Штейнгель уехал к детям, жене и внукам в Санкт-Петербург, оставив внебрачных детей и гражданскую жену в Сибири. Жена Штейнгеля, не поехавшая за мужем в Сибирь, дождалась его, глубокого старика, после 30 лет разлуки. Кто из них повел себя в этой ситуации честнее, не нам судить.

Только три женщины воспользовались царским указом, освобождавшим их от брачных уз и развелись с мужьями. Это Мария Бороздина, Екатерина Бороздина, а также жена Петра Фаленберга. И вот их непростые истории.

Мария Бороздина

вышла замуж против воли отца за члена Южного общества Иосифа Поджио. Ее отец беспокоился о будущем дочери. Поджио арестовали на глазах у беременной жены и отправили на следствие в Петербург. Осужденного Иосифа Поджио должны были отправить, как и остальных, в Сибирь, и Мария собиралась последовать за мужем. Однако — стараниями и связями ее отца — осужденного на каторгу не отправили, а заточили в одиночку в Шлиссельбургскую крепость, где он и провел около восьми лет.

Мария ничего не знала о судьбе мужа, обивала пороги правительственных учреждений, но ответом ей было молчание. Через восемь лет молодая женщина иссякла и отступилась. И, воспользовавшись дарованным ей правом на развод с государственным преступником, вышла замуж второй раз за князя Гагарина. Вскоре после этого Поджио, рано поседевшего и постаревшего, выпустили из крепости и отправили, минуя каторжные работы, прямиком на поселение в сибирскую глушь.

И еще более запутанная история вышла с Катенькой Бороздиной, младшей сестрой Марии. Катенька пылко любила молодого и красивого декабриста Михаила Бестужева. Но браку воспротивились родители Бестужева и не дали благословения. Влюбленные расстались.

Бестужев с головой окунулся в подготовку к восстанию, а предмет его любви — Катенька Бороздина — через полтора года вышла замуж тоже за декабриста, молодого поручика Владимира Лихарева. Когда Лихарев был арестован, Катенька была также беременна.

Срок Лихарев получил небольшой, но Катенька за мужем в Сибирь не последовала, а воспользовавшись правом на развод, через несколько лет вышла замуж второй раз. Лихарев недолго был на каторжных работах и уже в 1828 году вышел на поселение. Узнав о повторном замужестве своей жены, он, по свидетельству очевидцев, словно разума лишился. Не находил себе места и попросился рядовым на Кавказ. И в битве сложил свою голову.

И последняя история. Жена Петра Ивановича Фаленберга. Вроде как и года они вместе не прожили. Писали, что ради нее супруг во время следствия дал откровенные показания, возведя напраслину на себя и друзей. А она благополучно вышла замуж за другого.

В первые годы ссылки в Сибири Фаленберга, находившегося в полном одиночестве, одолела тяжелая депрессия. Такое душевное состояние продолжалось до той поры, пока он не женился на дочке урядника — простой, неграмотной, но доброй сибирячке. Жили они очень бедно, но несмотря на множество проблем, были вместе всю жизнь. У них родились сын и дочь.

Вот такие истории несостоявшихся декабристок. В следующей статье мы обратимся к более известным именам…

Продолжение следует…