Некоторым из них случилось воевать не только с винтовкой, но и с пассатижами. Так, уже в первый месяц военного времени в «Мосэнерго» был сформирован аварийно-восстановительный полк, куда вошли энергетики различных специальностей: от кабельщиков до теплотехников и связистов. Плюс отдельные аварийные команды формировались непосредственно на предприятиях энергетической отрасли.
Прежде всего, им приходилось обеспечивать работоспособность имеющихся сетей. А во-вторых, спешно демонтировать предназначенное к эвакуации оборудование.
Только в Москве и Подмосковье эвакуировали 22 подстанции, 46 паровых котлов, 18 турбогенераторов, почти 2000 км ЛЭП, 99 трансформаторов.
Конечно, были и станции, до которых враг не дошел. Та же Шатурская ГРЭС, к тому же работающая на местном торфе и не зависящая от подвоза угля или мазута. Но их мощности недоставало для эффективной жизнедеятельности прифронтовой столицы. А Шатурскую станцию успели частично демонтировать, и на полную мощность она заработала чуть позже, весной 1942.
Оставшееся оборудование спешно переводили на местные виды топлива: с донецкого угля на подмосковный (менее высокого качества, которого тоже не хватало и подвоз которого с юга и запада области был осложнен постоянными бомбардировками) и еще менее эффективный торф. Учитывая, что котлы электростанций обычно рассчитаны на определенный вид топлива, оборудование приходилось еще и переделывать.
Больше того, осенью спешно достраивали Щербаковскую (ныне Рыбинскую) ГЭС. Здесь, под временной брезентовой крышей, в ноябре-январе пустили два гидроагрегата. В 1943 году началась реэвакуация энергетических объектов Москвы. А к концу войны мощность столичной энергосистемы примерно достигла довоенного уровня.
Но до этого нужно было дожить…
Еще хуже было в Ленинграде, где в первую блокадную, самую тяжелую, зиму городские ТЭЦ-1 и ТЭЦ-5 остались почти без топлива. Осенью производство электроэнергии увеличили, стремясь обеспечить энергией оборонные предприятия. Вероятно, с топливом произошло то же, что и с продовольствием: Ленинград готовили к возможному штурму, но никак не к блокаде. А когда стало ясно, что город брать не станут — было поздно делать запасы. И имеющиеся в городе ресурсы исчерпали.
За весь февраль 1942 в Ленинграде произвели меньше электроэнергии, чем до войны вырабатывали за один день.
25 января 1942 года удалось дать всего 3000 кВт электроэнергии. Ей снабжались только стратегические объекты: хлебозаводы, госпитали, частично Главный штаб и Смольный.
А уже в первой половине апреля 1942 электроэнергии хватило на то, чтобы пустить первые трамваи.
Часть котлов удалось перевести на сжигание торфа.
К декабрю 1941 единственной не захваченной электростанцией области оказалась Волховская ГЭС. Частично демонтированную, ее уже в феврале 1942-го начали восстанавливать. Спешно, вблизи недавно стабилизированной линии фронта. Монтируя оборудование, которое при постройке станции устанавливалось не советскими, а шведскими специалистами, что еще добавляло трудностей. И уже в мае удалось возобновить работу трех из восьми гидроагрегатов.
Но пустить станцию недостаточно. Сама по себе энергия в город, за 130 километров, не придет. Нетрудно догадаться, что работа по восстановлению коммуникаций шла в не самых спокойных условиях, под бомбардировками и обстрелами. А по дну Ладоги кабели прокладывали ночами. Кабель, кстати, изготавливали здесь же, на полуразрушенном ленинградском заводе «Севкабель», в условиях все того же жесточайшего дефицита энергии.
Но «нет на свете таких крепостей, которые не мог бы взять советский народ, нет таких трудностей и преград, которых он не мог бы преодолеть». И 23 сентября 1942 года система из трех подстанций, 200 км воздушных линий и 5 ниток подводного кабеля дала ток в город, прорвав энергетическую блокаду Ленинграда.
Кстати, подводные кабели не только пережили войну, но и, кажется, функционируют по сей день. В конце войны их подняли со дна Ладожского озера и использовали для прокладки подземных линий на Невском проспекте.
Но все это будет позже, после победы. А зимой 1943 года по льду Ладожского озера была проложена 30-километровая «Ледовая линия», опоры которой попросту вморозили в лед. В дома, пускай и очень лимитированно, подали свет!
А осенью 1941 немцы наступали на Москву. В 180 км от столицы почти в блокаде полтора месяца защищался будущий город-герой Тула. Немцы так и не взяли «оружейную столицу» СССР, но ее энергоснабжение все это время велось по единственной линии электропередачи, идущей по контролируемой немцами территории.
И это было не только единственное электроснабжение города, но и единственная надежная связь со Ставкой, осуществляемая по одному из кабелей ЛЭП. И обслуживанием коммуникаций занимались бригады вооруженных электриков. Или отряды?
Так, в конце ноября питающая Тулу ЛЭП была повреждена. Как оказалось, на протяжении 7 километров. Бригада энергетиков сутки работала за линией фронта, восстанавливая линию…
Но здесь электромонтеры занимались своей обычной работой, обеспечивали подачу электроэнергии на предприятия Тулы. Только делали они это в боевых условиях, фактически на поле боя.
А в это время их коллеги обороняли Москву.
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...