Летом в дошкольные годы я часто гостила у своей тети, которая прошла всю войну, с первого до последнего дня, спасла тысячи жизней. Она была врачом-хирургом, майором медицинской службы, награждена орденом Красной Звезды.
В тот жаркий летний день тетя с мужем отдыхали в своем дачном домике. Я убежала купаться на пруд. Тогда было совершенно нормально отпустить 6-летнего ребенка, уже умеющего плавать, одного. На берегу было полно народа.
Прыгая в воде недалеко от берега, я вдруг ощутила острую боль, в воде появилось красное пятно. Оказалось, что я со всего размаха попала на осколок разбитой бутылки и почти отрезала большой палец на одной ноге. Какой-то незнакомый мужчина мгновенно подхватил меня на руки. Подскочила девушка и замотала ногу своим полотенцем, пытаясь остановить кровь. Мужчина, неся меня на руках, побежал в медпункт.
До медпункта надо было идти по улице минут 20. Дорога проходила мимо тетиного дома, и я громко закричала. Выскочила тетя и сказала, чтобы меня положили на лавку. Большой палец на ноге был полностью отрезан и болтался на тонкой кожице.
Фронтовая закалка сработала мгновенно. На палец был вылит полный стакан водки. Тут же нашлась иголка с шелковой ниткой. За пару минут мой палец был пришит. Я даже не потеряла сознание. Потом ногу забинтовали и меня понесли в медпункт делать противостолбнячную сыворотку.
Тетя твердила как заклинание: «Только бы не было столбняка!» К счастью, все обошлось, шов остался, но палец за долгую жизнь никогда не болел.
Второй случай произошел в городе, под Новый год. Раньше елочные гирлянды в продаже были большой редкостью. Старую гирлянду ремонтировали помногу раз, обматывая изолентой. Именно такую «старую, заслуженную» гирлянду я воткнула в электрическую розетку. Произошло короткое замыкание. Из розетки полыхнуло огромное синее пламя. Рука до локтя была сильно обожжена.
Услышав шум, в комнату вбежал отец. Домашнего телефона у нас не было. Чтобы позвонить в «скорую помощь», надо было бежать к телефону-автомату в соседний квартал. Отмечу, что звонок в пожарную часть, милицию и скорую помощь можно было сделать без денег, просто сняв трубку. На дом «скорую помощь» вызывали очень редко.
Станция «скорой помощи» была в 15 минутах быстрой ходьбы от нашего дома. И папа отнес меня туда на руках. Всю дорогу он разговаривал со мной, успокаивал. И только когда меня донесли до медицинского кабинета, наложили мазь, забинтовали, я отключилась и не помню, как оказалась дома. Ожоги заживали долго, потом целый месяц не ходила в школу. Обидно было, что провалялась все каникулы.
В летние месяцы мы много времени проводили в лесу. Царапины, порезы были обычным делом. Ещё ребенком меня научили распознавать разные травы. Привязать ленточкой от косы лист подорожника к ране было обычным делом.
Еще в нашем регионе много клещей. В советские времена леса регулярно обрабатывали химикатами против них. Зоны леса около пионерских лагерей, профилакториев были относительно безопасны. Но собирая землянику чуть дальше, запросто можно было поймать на себе клеща. Все знали, что вытаскивать сразу нельзя, а надо залить место с клещом растительным маслом, потом тихонько вытянуть и положить в пустой спичечный коробок. Коробочку везли на анализ в санэпидстанцию. Правда, тогда зараженные клещи встречались нечасто.
В советских школах не было предмета «основы безопасности жизнедеятельности», этому учили в семье.
Сейчас Гегель считается одним из величайших умов человечества. А что его не понимают - так гениев всегда не понимают. А выходит, при...