Дата празднования Благовещения установлена церковным духовенством в IV веке, после того как самостоятельно стали чтить Рождество Христово. Дату Благовещения высчитали, отсчитав девять месяцев назад от Рождества. С христианским праздником связано много народных примет и традиций.
Томится в клетке птица певчая.
Весна пришла — грустна она.
Не рада пташка солнцу вешнему,
Неволе чуждой отдана.Бедняжка рвется в небо синее,
Туда, где ветер, облака,
Гоняет воздух пыль пустынею,
Туда, где плещется река. На волю просится сердечная,
Там трелью полнятся леса,
Там сад в цвету и жизнь беспечная,
Куда ни глянь — везде краса. Мольбою в песне заливается,
Железной клетки мир постыл,
Сердечко кровью обливается,
Свет белый птичке уж не мил. Не бойся, божие создание,
На светлом празднике весны
На волю выпустят! Отчаяние
Гони скорей от сердца ты!
Уж и Благовещение настало, а зима никак не хочет уходить, держит в своих ледяных объятиях землю, укрыв все вокруг промерзлым снежным одеялом.
Аленка выглянула в окно. Глядя на засыпанный снегом двор, девица недовольно насупила черные как смоль, изогнутые коромыслицами брови. Только вчера двор от снега почистила, а тут — на тебе, за ночь вновь сугробы намело!
— Маменька! — звонко выкрикнула она, обращаясь к возившейся у печи худощавый высокой женщине средних лет. — Может, я снова лопату возьму и хоть проход к сеням почищу?
С этими словами Алена отошла от окошка и уж было собралась накинуть на хрупкие плечи зимний тулуп.
— Да что ты такое говоришь, дочка? — встрепенулась Мотря. — Благовещение нынче — праздник большой, работать нельзя! — она поучительно подняла вверх указательный палец.
— Но ведь к дому уж из-за снежных заносов не подступиться, — пыталась настоять на своем девица.
Не то чтоб ей сильно хотелось второй день подряд спину с лопатой гнуть, просто ждала в этот день Алена дорогого гостя, да не одного, а с обещанным подарочком. Вот и боялась девка, что снежные заносы ее приятеля остановят.
— Да ты не бойся, Аленушка, — завидя в глазах дочери тревогу, постаралась приободрить ее Мотря.
Женщина прекрасно понимала, что ждет дочка ее ненаглядного своего.
— Для настоящей любви нет преград, — хитро прищурившись, улыбнулась она. — А ежели твоего Андрея снег остановит, так значит и не пара он тебе вовсе, — Мотря махнула рукой. — Ты вот лучше послушай, доченька, что я тебе скажу, — женщина приблизилась к растерявшейся Аленке и погладила ее по распущенным непослушным темным волосам. — Ты вот, дочка, сегодня косы не плела почему? — все еще ласково улыбалась мать.
Не дожидаясь ответа, она продолжила:
— Потому, как замуж выйти в этом году хочешь! — женщина обняла свою кровинушку, крепко прижимая ее к сердцу. — Вот, доченька, и работать сегодня тоже нельзя, не только косы плести!
Мотря тяжело опустилась на деревянную лавку возле стола.
— Но… — хотела уж было возразить молодая упрямица. «При чем тут работа к замужеству? Ну да, работать в большой праздник грешно, но ежели сильно надо, то Бог и Матерь Божья все прегрешения простят!»
— Не упрямься, Алена, — перебила на полуслове свою дочку Мотря. — Ты лучше слушай, что тебе мать говорит! По народному поверью, кукушка, вопреки запрету работать в этот день, единственная из всех птиц гнездо себе свила. За это и наказал ее Бог. По сей день не имеет своего гнезда кукушка, вот и вынуждена подкладывать яйца в чужие гнезда. Во-о-о-т, — медленно наставительным тоном нараспев произнесла Мотря, поучая уму-разуму строптивую дочку.
— Но и это еще не все, — увидев в глазах Аленушки сомнение, женщина продолжила свое повествование дальше. — Не пустил в свое гнездышко кукушку снегирь. Из-за этого стал драться с мужем кукушки и убил его. Так овдовела кукушка, а у снегиря с того времени грудь в кровавый цвет окрашена. И этот знак кровавого боя и победы не отмыть ему никогда.
Не стала Алена матери перечить, только нижнюю губу прикусила, чтобы не сказать то, что вертелась на ее языке. Девка вновь подошла к окошку и посмотрела на заснеженный пейзаж. Скучно ей было дома сидеть, и это мать прекрасно понимала:
— А ты знаешь что, дочка, — Мотря как раз стала вытаскивать из печи пряники, выпеченные в виде жаворонков. — Каково Благовещение проведешь, таково и весь год! Нечего тебе дома сиднем сидеть, — женщина стукнула худой мозолистой рукой по столу, чем вывела дочь из задумчивости.
Девушка отвернулась от окошка и недоуменно воззрилась на мать:
— А что же мне делать, маменька, если работать нельзя? — она пожала плечами.
— А ты, доченька, возьми одного из жаворонков, — Мотря кивнула на ароматные пряники с пылу с жару, которые уже лежали горкой на большом блюде, стоящем в самом центре стола. — Да и ступай с ним в поле, весну-красну позови. Может, тогда и зима отступит, и заберет с собой снег и холод! — твердым голосом заключила мать.
— И то верно, — обрадовалась Аленушка.
Ее долго уговаривать и не надо было. Девица в мгновение ока повязала на голову шерстяной платочек и накинула на плечи тулуп.
— Эх, маменька, — с небольшим разочарованием в голосе сказала она. — Вот если бы еще и Андрейка сегодня живую птичку принес, как обещал, тогда бы точно зима отступила и дала весне в свои права вступить! — натягивая на ноги валенки, сокрушалась девушка.
— Не грусти, дочка, еще не вечер, — подбодрила ее мать.
— Все может быть, матушка, — с этими словами Аленушка взяла из рук Мотри пряник, выпеченный в форме жаворонка, и резво выбежала за порог.
Поле находилось совсем недалеко от затерявшейся в снегах деревушки. Именно сюда со всего селенья потянулись разрумяненные на морозном ветру местные девки. Каждая несла в руках выпеченного из теста в печи жаворонка. Встретившись на поле с Аленкой, подружки сбились в дружную шумную стройку и, не сговариваясь, подняли принесенные пряники вверх, словно выпускали в свободный полет певчих птиц.
— Жаворонки, прилетите! — запели тонкими голосами девки хором.
— Студену зиму унесите! — призывали они поскорее весну-красну вступить в свои права и прогнать мороз и вьюгу.
— Зима нам надоела, весь хлеб у нас поела! — искусно выводили сельские девушки звонкими голосами, похожими на звон колокольчиков, слова народной песни, бегая по бескрайнему простору поля.
Закончив свой нехитрый обряд на зазывание весеннего тепла, девицы начали потихоньку разбредаться по домам.
— Ну что, Аленка, — обратилась Глафира, курносая веселая девица, к своей лучшей подружке. — Принес ли тебе твой Андрейка птичку, как обещал?
— Нет, — понурила голову Алена. — Я его со вчерашнего дня еще не видела.
— Не сумел поймать, наверное, — хихикнула девка, явно подтрунивая над своей подругой. — А вот мне мой Васька еще вчера воробья принес, — не преминула похвастаться курносая.
— Везет же тебе, Глашка, — с завистью в голосе тихо пробормотала Алена.
И так ей на душе грустно от этого сделалось, хоть волком вой. «Вон, даже непутевый Васька, и тот сумел своей любимой птичку словить. Нет, не любит меня, видать, Андрей!»
За грустными мыслями девица не заметила, как подошла к порогу, медленно пробираясь к двери сквозь снежные заносы.
— Аленушка, — вдруг услышала она за своей спиной веселый голос Андрея.
Тут же девка обернулась и увидела возле себя любимого:
— Где ты был? — с укором в голосе спросила она, надув пухлые губки. Увидев пустые руки юноши, она недовольно наступила брови. — И не стыдно тебе, Андрейка, — подбоченившись напустилась она на своего приятеля. — В любви мне клялся, звездочку с неба достать обещал, а сам? — она сердито топнула ногой. — А сам даже птичку поймать не смог!
До того досадно девке стало, даже слезы на глаза навернулись.
— Чего ты злишься, голубка моя? — Андрей одарил любимую лучезарной улыбкой. — Да ты не шуми, не бушуй. Лучше посмотри… — с этими словами парень вытащил из-за пазухи маленькую желтую синичку и аккуратно передал испуганную птицу в заботливые девичьи руки.
Лицо Алены просияло от счастья. «Все-таки любит!» Теперь она твердо это знала. Не раздумывая, девушка подняла синичку над головой и, разомкнув ладони, выпустила ее в серое холодное небо. Тут же, словно по Божьему велению, расступились темные тучи, явив людям солнце. В этот миг мелкие снежинки, которые весь день кружили в воздухе, словно невесомые пушинки, тяжелыми каплями дождя упали на землю.
— На Благовещение дождь — родится рожь! — весело сказал Андрей, притянув к себе за талию любимую и заключив ее в свои крепкие объятия.
— Как же хорошо, Андрейка, — Алена прижалась к широкой груди юноши. — Зима отступает!
Чувствуется, что написано от души, с большим добром.
Оценка статьи: 5
0 Ответить