На что могли обидеться крысы в Год Крысы и при чем здесь Моховая д.10?

Вот, скажем, дом номер 10 на Моховой улице, прямо напротив Библиотеки имени Ленина. Вернее два дома, но под одним номером. Один нормальный, а второй торчит из земли вроде какого-то обрубка. Недаром в народе за ним закрепилось прозвище «Зуб».

Здание это хорошо известно многим. Особенно тем, кто ещё в советские времена ходил во время майских и ноябрьских праздников на демонстрацию на Красную площадь.

Помню, как ещё в самом начале 70-х годов, будучи студентом Московского инженерно-физического института, стоял в толпе своих сокурсников и других демонстрантов Красногвардейского района на Моховой. Здесь обычно была последняя остановка колонны перед выходом на площадь. А до этого места шли от Каширки пешком часа три, не меньше.

В пристройке с табличкой адреса, которую видно между зданиями, находился общественный туалет, который обычно и открывался исключительно во время демонстраций. В другое время на нём висела табличка «Ремонт», или «Техническое обслуживание». В этом ничего удивительного не было, здание всегда считалось «режимным», поэтому ни в здание, ни во двор, оцепленный милицией и дружинниками, никто особенно и не заходил.

Из разговоров известно было, что во время войны, где-то в октябре 1941 года, в здание попала фугасная бомба и, пробив деревянные перекрытия всех четырёх этажей, разорвалась в подвале, где в это время в бомбоубежище прятались жильцы. Погибло тогда около тридцати человек. После войны разрушенную часть здания восстанавливать не стали, образовав своеобразный проход во внутреннюю часть двора.

На этом все мои знания об этом доме тогда заканчивались. Но судьба неожиданно преподнесла мне новые встречи и продолжительное знакомство с этим зданием.

Получилось так, что в 90-е годы в одном из помещений первого этажа находился офис нашей фирмы, организованной мной на пару с одним соучредителем. Мы занимались тогда электромонтажными и слаботочными работами, в том числе системами правительственной связи.

История этого здания оказалась совсем непростой. В этом бывшем доходном доме постройки XIX века после революции обосновались и жили с семьями руководство и деятели Третьего коммунистического Интернационала, члены Исполкома и Президиума Коминтерна.

Об этом напоминали многочисленные мемориальные доски на фасаде с именами Бела Куна, Хо Ши Мина, Эрнста Тельмана, Георгия Димитрова, Вильгельма Пика, Отто Куусинена и многих других.

Эта было своеобразное горнило и колыбель идей кровавого и всеохватывающего пожара грядущей Мировой пролетарской революции, который предполагалось разжечь по всей планете. Столетие назад здесь кипели нешуточные страсти! Поэтому и энергетика самого здания ощущалась соответствующая…

По большинству этих людей впоследствии прошёлся молох Большого террора. Эти стены слышали не только зажигательные речи и гром оваций, но и приглушённый шум отъезжающих в ночи чёрных «воронков», да и — чего уж греха таить — еле слышный скрип перьев при написании доносов на бывших соратников.

Много повидали и слышали эти стены, и яснее становилось предназначение некоторых мало понятных поначалу помещений с закутками и встречающихся ещё кое-где остатков инженерно-технических систем. Действительность подтверждала правдивость выражения о стенах, «имеющих свои уши».

Кстати, печально знаменитый своей историей и теперь уже обнародованными сведениям о встроенных в конструкцию самого здания системах прослушки и слежения «Дом на набережной» появился позже, в начале 30-х годов приняв жильцами в своё комфортабельное, но коварное и прожорливое чрево некоторых уцелевших обитателей Моховой.

Некое чувство самосохранения и осторожности всегда подсказывало, что решать серьёзные вопросы и вести разговоры во время перекуров лучше где-нибудь во дворе, вне дома.

Во внутреннем дворике мало кто бывал, а он тоже таил некоторые загадки. Достаточно вспомнить, что в глубине двора начинался полноценный действующий подземный переход, идущий в сторону Александровского сада, но неожиданно заканчивающийся в таком же соседнем внутреннем дворике. Можно только гадать о целях и задачах этого сооружения и времени его появления.

Слева, в угловой части здания, смотрящей на Манеж, находилась отличная столовая. Кормили там прекрасно и цены были вполне бюджетные. Интересно, что это заведение никогда не имело вывески, поэтому народа там много никогда не бывало. Столовались обычно только те немногие «посвящённые», кто знал о её существовании. Обычно это были завсегдатаи Ленинки, приёмной Верховного Совета, касс Дворца съездов, Манежа и прочих организаций.

А справа, за зданием «Зуба», в сторону Дома-музея Калинина находилось кафе-стекляшка. Вот тут в повествование о здании плавно входит тема крыс.

Эти два заведения общепита серьёзно отравляли тогда нашу жизнь. Во внутреннем дворике стоял большой мусорный контейнер, который не всегда своевременно вывозился. Там часто оставались пищевые отходы, что постоянно привлекало крыс. Они там, кстати, были не какие-то «понаехавшие» оборванцы с окраин, а самые настоящие, «центровые», получившие опыт выживания не абы-где, а рядом с Кремлём! Это дорогого стоило!

Вот с этими монстрами нам и приходилось вести нешуточную борьбу. Правда, они были хитрее нас и всегда выходили победителями, уничтожая самым наглым образом не только наши опрометчиво забытые съестные припасы, но нередко и техническую документацию.

Вздохнули мы с облегчением только тогда, когда наш офис переехал к метро «Университет», но это уже другая не менее увлекательная история.

Вот теперь и думается…

Может, зря мы тогда съехали с Моховой? Может, кто-то крыс тех обидел ненароком, раз такой неласковый и несуразный Год Крысы теперь получается? Мы-то с ними как-то договаривались, соседствовали…