Где заблудилась Зима? Часть 2

Перейти к началу рассказа

— Степан Котофеич! — подошёл Мишук к тёти Наташиному папе. — А снега что, в этом году не будет?

Степан Тимофеевич, которого Мишук с первого дня знакомства стал звать на одному только ему привычный лад, посадил мальчика на коленки и вздохнул.

— А кто его знает, — пожал он плечами, легонько поглаживая его по затылку, — где эта зимушка-зима ходит. Ни снега, ни мороза — ничего в этом году нет. Знаешь такую пословицу? «У жадного человека даже снега зимой не выпросишь!»

— Это значит, зима такая жадная? — удивился Мишук и даже бровки, как это делала мама, поднял.

— Почему же она жадная? — засмеялся Степан Тимофеевич.

— Так раз ей снега для нас жалко — значит, жадная! — пояснил свою мысль Мишук. — И снега, и мороза, и даже солнца.

Насчёт солнца Мишук тоже оказался прав. Дни стояли мрачные и неприветливые, как будто находились под тёмной вуалью. Просыпаешься с утра, а на улице темно, будто ночь ещё не закончилась. А пройдёт немного времени — и опять темно становится. Выходит, зиме не только снега — ей ещё и света для них, для людей, жалко.

— А где она живёт, эта зима? — спросил Мишук, поднимая на Степана Тимофеевича свои любопытные глаза.

— Да кто ж его знает, — опять пожал плечами тот, — может, в Сибири, может, в Канаде, а может, — и тут он потрепал Мишука по плечу, — даже на Северном Полюсе.

Мишук, которому из всех слов было известно только одно — «Сибирь», сполз с колен Степана Тимофеевича и разочарованно посмотрел в окно. Там всё так же стояла неприятная мгла, словно скоро должен был наступить вечер.

Пробравшись в коридор, Мишук, скосив глаза, не видит ли его кто-нибудь, начал надевать свои сапожки. Он старался не шуметь, даже железные молнии застегнул тихо-тихо. Потом взял куртку, так же аккуратно застегнул её и, не надевая шапку, натянул на голову капюшон. Завязал под шеей цветные ленточки и, аккуратно приоткрыв дверь, выскользнул сначала в коридор, а потом спустился по ступенькам на улицу.

— Фу, кажется, повезло, — прошептал он себе под нос, — не заметили.

Но это было полбеды. Мишук, который собрался пойти на поиски зимы, совершенно не знал, куда направиться. Оглядевшись вокруг и огорчённо посмотрев на лужи, он понял, что зиму ему надо найти непременно, но вот куда идти? И где её искать?

Покрутившись на одном месте, Мишук посмотрел из-под капюшона куда-то вдаль, и вдруг его осенило: «В лес! В лес надо идти! Ну, конечно, в лес! Там, наверное, зима и живёт! Спит, небось, непробудным сном под каким-нибудь деревом и не знает, что тут ни солнца, ни снега нет!»

И Мишук зашагал прямо по дорожке, ведущей к лесу.

Его тёзка, молодой парень Михаил, который возился во дворе со своим мотоциклом, увидев Мишука, приветливо помахал ему рукой:

— Гуляешь, что ли?

— Нет, зиму ищу, — прокричал Мишук сквозь рёв мотора.

— А зачем это тебе вдруг зима так срочно понадобилась? — удивился парень.

— Ну… — замялся Мишук, — без зимы ни снега, ни настроения. И счастья нет никакого.

— Счастья… —  усмехнулся Михаил. — А твои-то знают, где ты?

— Знают, — уверенно махнул Мишук рукой, поглядев в сторону дома, где он теперь жил.

— Ну, смотри, — Михаил заглушил мотор, который, издав несколько рычащих звуков, всё-таки остановился, — не потеряйся только!

— Не потеряюсь! — и Мишук, повернувшись к Михаилу спиной, неспешно пошёл по дороге. А его старший тёзка снова завёл мотоцикл и стал прослушивать, откуда в голосе железного коня берутся звуки, похожие то ли на хрипы, то ли на кашель…

До леса мальчик дошёл совершенно беспрепятственно. И то верно: были бы сейчас сугробы — пришлось бы сквозь них пробираться с большим-пребольшим трудом. А когда под ногами обычная земля да лужи — идти намного легче.

Войдя в лес, Мишук немного удивился: там было так же мокро, но не слякотно. И вообще казалось, что трава, по которой он шёл, была мягкой, только не зелёной, а коричнево-серой.

— Ну, и где тебя искать, зима? — сам себя спросил Мишук. И, поскольку на вопрос ответа не последовало, продолжил свой путь.

В лесу было темнее, чем в деревне, но Мишук, который надеялся вот-вот найти спящую и ничего не знающую об их бедах, зиму, старательно оглядывал ствол каждого дерева: «А вдруг зима именно за этим стволом и спит?»

Он всё шёл и шёл и вдруг услышал, как над ним сверху кто-то смеётся.

Мишук поднял голову и увидел какую-то птицу, сидевшую на ветке.

— Кра-кра-кра! — прокричала сверху птица на только ей понятном языке. При этом она склонила набок голову в серовато-коричневой шапочке, словно пыталась получше рассмотреть неизвестного в их краях гостя.

— Да ну тебя! — отмахнулся от неё Мишук. — Ты бы мне лучше показала, где зима тут живёт. Вернее, где она тут спит.

— Где у вас тут зима заснула? — прокричал Мишук, задрав голову и оглядывая птицу.

— Кр-р-р-ра! — и птица, взмахнув крыльями, полетела прочь.

— Ладно! — сказал Мишук громко. — Пойду за тобой — может быть, ты меня и выведешь туда, куда мне надо.

И он зашагал дальше.

В лесу сделалось ещё темнее, но Мишук, который надеялся на встречу с зимой, не терял присутствия духа.

Так он продолжал идти, не забывая смотреть по сторонам: не тут ли где зима прячется? Вдруг впереди что-то хрустнуло и послышался непонятный звук, похожий на чей-то тяжёлый шаг. Как ни храбрился Мишук, но всё же страх на какое-то время завладел его душой, и он присел около близ стоящей осины: а вдруг это медведь?

Но звуков больше слышно не было, и, посидев немного, Мишук стал потихонечку вставать, отряхивая коленки и рассуждая вслух:

— Нет, медведя здесь быть не может. Медведь зимой, как мама рассказывала, спит. А сейчас, хоть снега и нет, всё равно он из чего-нибудь себе берлогу построил. И спит там. Как зима. Где вот только она? Нет нигде. Ходил я, ходил, а всё без толку. Завтра ещё пойду, только пораньше, — решил Мишук. — Может, и Степан Котофеич со мной пойдёт. Вдвоём-то мы зиму быстрее отыщем.

А меж тем Мишука уже окружала самая настоящая темень. Он вертелся и крутился на одном месте, не зная, куда идти. И тут вдруг вспомнил, как когда-то говорила ему мама:

— Если ты не знаешь, что делать — сядь, посиди несколько минут. Пока ты сидишь, голова твоя отдохнёт, мысли в ней выстроятся, как солдаты, и тогда уже можно будет продолжать начатое дело.

Мишук сел на корточки, прислонившись спиной к толстому дереву и начал думать о том, как в его голове мысли сейчас придут в норму и, превратившись в солдат, выведут его из леса.

Продолжение следует…