Кто такой святой Власий?

Дети, словно два маленьких взъерошенных воробушка, прижались друг к другу, спрятавшись от холодного ветра за большой округлый бок единственной кормилицы — коровы Фроськи. Фроська то и дело пучила большие влажные глаза, мелко дрожа всем телом от пронизывающего до костей мороза.

— Ну ничего, ничего, ребятишки, — обратился дед Степан к внучатам. — Святой Власий собьет рог с зимы!

С этими словами старик приблизился к ребятне. Старческая морщинистая рука легла Марусе на голову. Девочка шмыгнула носом и задрала маленькую русую головку, закутанную в теплую шерстяную шаль. Детские глаза с интересом смотрели в изборожденное глубокими морщинами лицо старика:

— Деда, — звонкий, словно колокольчик, голосок прорезал гул галдящей толпы, собравшейся под небольшим сельским храмом, — а кто такой святой Власий?

Девочка обнажила в простодушной улыбке щербатый рот.

— А кто такой святой Власий? — повторил за Марусей младший братик Ванятко, топая по заледенелой земле маленькой ножкой, обутой в не по размеру большой валенок.

Старик ласково поглядел на ребят, в его добрых светло-серых глазах заиграли озорные лучики. Дед Степан довольно крякнул. Ведь ждать, пока выйдет священник из церкви для окропления святой водой приведенного к часовне скота, было долго. Дед задумчиво ухмыльнулся, будто припоминая чего, и, пригладив коренастой рукой растрепавшуюся на ветру бороду, начал свой сказ:

— Жил давно отшельником в пустыне святой старец. Звали его Власий. Так вот приходили, значится, ко Власию дикие звери, и он их благословлял!

— За благословением приходили? — недоверчиво переспросила Маруся. Она давно считала себя взрослой, хоть и было ей всего шесть годков отроду, в сказки она уже не верила.

— А как же, — причмокнул тонкими губами рассказчик, — за благословением и захаживали к святому твари лесные. А если же живность приходила, когда Власий молился, то не перебивала его, а стояла смирно перед пещерой.

— Ждали звери, когда святой сам к ним выйдет? — заинтересовалась Маруся неслыханным дивом.

— Ага, ага, — подтвердил сказатель.

— И фто потом? — встрял в разговор маленький Ванятко, прошепелявив свой вопрос.

— А потом, — нараспев протянул старик, — потом возлагал на них руки старец и благословлял. И от этого хворые звери, немощные тут же выздоравливали! — поучительно поднял вверх указательный палец дед Степан.

Старик так увлекся рассказом, что даже не заметил, как вокруг него собралась толпа зевак. Люди, развесив уши, слушали удивительную историю. Даже корова Фроська утробно замычала, будто бы подтверждая каждое произнесенное слово.

— Это, ребятишки, чистая правда! — разнесся в толпе высокий женский голос, и вперед выступила дородная розовощекая баба в красном праздничном платке. — Святой Власий еще и не такие чудеса творил! — обратилась толстуха к собравшимся. — Мне еще моя бабка сказывала про одно из чудес.

— Какое?

— Какое? — детские глаза с любопытством уставились на говорившую.

— А такое! — тетка гордо подбоченилась, поймав на себе всеобщее внимание оравы.

Рассказчица откашлялась и начала, как ей казалось таинственным голосом:

— Жила давно-давно вдовушка одна. Была она бедна, как церковная мышь. Из хозяйства только и имела, что единственного вепря…

— Вепря? — переспросил Ванюша, не поняв, что это за живность такая.

Толстуха недовольно скосила глаза на перебившего ее рассказ мальца, но все же пояснила несмышленышу:

— Вепрь — это свинья, только дикая! — и хотела уж было дальше повествование вести, как другой детский голос прозвучал прямо возле ее уха.

Маруся настойчиво тянула тетку за манжету рукава:

— А зачем в хозяйстве кабана дикого держать?

Рассказчица нервно отстранилась от девочки:

— Я ж говорю, — раздраженно бросила она, — вдовица бедной была. Ну не было у ней денег, чтоб домашнюю свинью завесть! — втолковывала женщина собравшимся.

— Так вот, — немного успокоившись, продолжила она, — унес вепря того волк…

Люди ахнули. А баба, довольная произведенным на зевак эффектом, повела свой рассказ дальше:

— Вот и пришла вдовица горемычная к святому Власию, и пожаловалась старцу на волка…

Дед Степан, уже знакомый с сей историей, утвердительно кивнул.

— Так что же, — обратилась к дедушке любопытная Маруся, — помог Власий вдове?

Девочка с замиранием сердца дожидалась ответа. Уж больно жаль ей стало и вепреца, и несчастную вдову.

— А как же, милая, — старик погладил внучку по голове, — конечно, помог!

Дед Степан решил сам досказать внучатам историю.

— Сказал святой старец вдове, что вернется к ней вепрец живым и невредимым!

Услыхав это, детки обрадовались.

— Вот и прибежал волк, да и принес вепря в зубах. Вернул животину хозяйке!

— Вот это чудо!

— Вот это диво! — прошелся среди толпы суеверный шепот.

— Диво большое! — подтвердила обиженная толстуха, которой так и не дали окончить повествование.

 — Но это еще не все! — улыбнулся в обледеневшие усы дед Степан. — Увидав такое чудо, вдова принесла в жертву вепря и молила Власия принять ее.

 — И фто? — спросил удивленный Ванятко, так и не поняв, зачем же вдова вепря заколола.

— Святой Власий принял вдовицыну жертву и сказал ей, чтоб каждый год она таким образом совершала память о нем, и тогда не оскудеет в ее дому!

— И то верно! — закивал народ.

— Многие, по примеру той вдовицы, начали почитать отшельника и в его день делали жертвы, и подавали милостыню неимущим! — говоря это, дед Степан дал по медной копейке внучатам.

Детки тут же отдали медяки сидящей на паперти нищей старухе.

— Это хорошо! — одобрительно покачал головой дед Степан.

Так незаметно за разговором пролетело время. Уж местный священник вышел во двор и стал с молитвой щедро окроплять святой водой пришедший люд и приведенный под стены церкви скот, чтоб не болела скотина и исправно людям служила.

В сером зимнем небе выглянуло солнышко. Фроська с удовольствием зажмурилась и утробно замычала.

— Да-а-а-а, — медленно протянул дед Степан, — с Власьева дня полоз санный покатится и корова бок греет!