Как жилось в СССР в хрущёвские времена?

Перейти к первой части статьи

Впервые за годы советского времени произошел невиданный прорыв нашего железного занавеса, и страна почувствовала тот ветер свободы, который нес фестиваль.

Несмотря на то, что мне в ту пору было почти шестнадцать лет и жил я в провинциальном городе Воронеже и на самом фестивале не был, для меня это было явлением, грандиозным событием.

В те годы я учился музыке. Занимался по классу кларнета, участвовал в школьной и институтской самодеятельности (еще не окончив школу) и мечтал о саксофоне. Конечно, мы играли все фестивальные хиты. В первую очередь «Если бы парни всей земли», «Подмосковные вечера», песни из репертуара Эдиты Пьехи, которая выступала с ансамблем «Дружба», ну и, конечно, джаз, находящийся под запретом многие годы. «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь!» — кричали плакаты в фойе музучилища. А на Фестивале зазвучал «Rock around the clock».

С замиранием сердца наши ребята и девчонки смотрели по телеку и слушали итальянских джазменов «Римские адвокаты» в полосатых пиджаках, разъезжающих в открытом лимузине по Манежной площади, играя джаз. Их «Два сольди» покорило всю нашу молодежь.

В страну проникли джинсы, кеды, рок-н-ролл. Появились стиляги. Одноименный фильм Валерия Тодоровского, который широко рекламировали, где заняты знаменитые актеры, разочаровал меня и моих друзей. Мой друг-трубач, с которым мы вместе играли в диксиленде, определил фильм как утрированный шарж на тех стиляг, с которыми мы общались в одном кругу, да и сами стиляжничали по мере сил и финансовых возможностей. Я с ним полностью согласен.

Носили коки, узкие брюки, белые или красные носки, туфли на платформе и, конечно, лепень — так называли клетчатый пиджак с широкими ватными плечами. Цвета он мог быть самого разного. У меня был светло-серый с крупной черной клеткой. Волосы мазали бриллиантином и подводили черным карандашом жидкие, плохо растущие усики «ниточкой». У меня сохранились институтские шаржи на ватмане, которые вывешивал «Комсомольский прожектор».

В другом шарже меня изображали в брюках «дудочках» и с саксофоном. На голове кок, на ногах платформа и надпись:

Дорогой ты наш Вадим, сколько раз тебе твердим: на шабашку не ходи, а играй у нас во ЛТИ.

Это было несправедливо, так как я никогда не наносил ущерба интересам института, не срывал никаких мероприятий. Ездил на все гастроли с танцевальным ансамблем. Но у комсомола просто пекла изжога, когда я играл еще где-то, особенно в ресторане, поэтому они меня в свой комсомол и не приняли.

Что касается каких-либо репрессивных мер к стилягам, то мне были известны случаи, когда отдельных стиляг тащили с танцплощадок в помещение дружины и читали нотации. Отдельные ретивые, придурковатые дружинники могли разрезать узкие штанины ножницами, предварительно измерив линейкой ширину. Облавы, показанные в фильме, я никогда не видел и не слышал о них в Воронеже. Волосы не стригли.

Видимо, эти случаи взяты из практики фестиваля, когда отчаянное распутство наших комсомолок перехлестнуло через край. Они вытворяли такое, что, думаю, знаменитые кубинские проститутки могли отдыхать!

Срочно были организованы летучие дружины на грузовиках, снабженные осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками. Грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля, в парки и скверы. Включали все фары и лампы. Иностранцев, естественно, не трогали, расправлялись только с девушками, а так как их было слишком много, дружинникам было ни до выяснения личности, ни до простого задержания. У пойманных любительниц ночных приключений выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно — постричься наголо.

Сразу после фестиваля у жителей Москвы появился особо пристальный интерес к девушкам, носившим на голове плотно повязанный платок… Много драм произошло в семьях, в учебных заведениях и на предприятиях, где скрыть отсутствие волос было труднее, чем просто на улице, в метро или троллейбусе. Еще труднее оказалось утаить появившихся через девять месяцев малышей, часто не похожих на собственную маму ни цветом кожи, ни разрезом глаз.

В сводной статистической выписке, подготовленной для руководства МВД СССР, зафиксировано рождение 531 послефестивального ребёнка (всех рас, в основном — черных). Так что стрижка волос — это из другой оперы. С нами в основном боролись мирными методами: через стенгазеты, печать, киножурналы, и, конечно, было неодобрение официозом.

Лексика, присутствующая в фильме «Стиляги», реальная, но я и мои друзья могли бы немало дополнить, особенно из языка лабухов (ресторанных музыкантов). Окружающие не могли взять в толк, на каком языке мы разговариваем.

И заканчивая фестивальную тему, хочу напомнить нашему поколению и просветить нынешнее: именно один из фестивальных конкурсов впоследствии стал постоянной передачей на телевидении и положил начало массовому распространению популярной ныне игры КВН.

Фестиваль перевернул взгляды на моду, манеру поведения, образ жизни, ускорив ход перемен. Хрущевская «оттепель», диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи — все это началось именно в фестивальной круговерти.

Продолжение следует…