Какие истории бывают в армии?

К примеру… Вот представьте, находится в наряде дневальным по роте некий боец Веня. Обязанности у пары дневальных не такие уж и сложные: пока один стоит у тумбочки на входе в казарму и отдаёт честь с молодцевато-придурковатым видом входящим офицерам и прапорщикам, другой наводит и поддерживает порядок в помещении роты.

Первый заодно отрабатывает командирский голос, докладывая непонятно зачем шныряющему туда-сюда начальству доклады о том, да развлекает бойцов истерично-громовыми криками: «Рота, ПОДЪЁМ !» или «Рота, ОТБОЙ !». Но все эти команды звучат строго по времени, как бы в обычной гражданской жизни это делала механическая кукушка из часов. Ровно в 06−00 и в 21−00.

Кричат по-разному, потому что бойцы периодически меняются друг с другом за время наряда. Ведь каждому хочется вдоволь поорать на свою роту! У кукушки, кстати, это получилось бы гораздо мелодичнее. Но кукушкам находиться в военных настенных часах было не положено по Уставу.

Наверное, потому, что слово «кукушка», вообще-то, женского рода. А солдат незачем смущать лишний раз поводом для не нужных мыслей и ночных видений, не выходящих из головы, несмотря на подмешиваемый, как говорят, каждый день в чай и компот бром. Поэтому в часах большой маятник был, а кукушки отродясь не было.

Но дальше речь пойдёт не про интересную тему с бромом в чае, а больше о них, о настенных часах…

Так вот, стоит себе преспокойно Веня в ту ночь у тумбочки. Выйдет только на улицу покурить, да послушать пение цикад. Но ненадолго. Небо в предгорьях интересное, всё в звёздах. Но Веня-то знал, что не все эти точки на небе — небесные создания. Под видом звёзд болтаются зачастую по небу всякие спутники-шпионы. Об этом особист из округа рассказывал, да и замполит постоянно напоминал, стращая шпионами и диверсантами.

Вдруг какой-такой шпионский аппарат объектив свой недружественный на их часть нацелит? А в это время возле казармы Веня болтается, вместо того чтобы «стоять на тумбочке». Ему тогда за это старшина точно наряд вне очереди влупит, но не дневальным, а чистить картошку, или ещё что похуже…

Вздохнёт Вениамин, да и возвращается в роту. В сотый раз смотрит на всякие прошнурованные и скреплённые печатью журналы, типа «Книга выдачи оружия», да гипнотизирует взглядом висящие на стене часы. Сменщика-то будить надо в два часа ночи, а время пока только без пяти час.

Трёт глаза Веня… Час ночи… Пять минут второго… Семь минут второго… Пятнадцать… Что такое?..

На улице уже не совсем темно, снежные шапки гор начали вдали проглядываться, но самое главное — нет часов! Вместо них на обоях остался некий чёткий отпечаток их пребывания, вроде следов жизнедеятельности кукушки, а самих часов нет! И документация со стены тоже пропала…

Вот это да… И что теперь делать…

Побегал ошалело Веня вокруг казармы, но нет нигде ни журналов, ни часов. Ещё и мысль некстати пришла в голову, что часы хоть и «ходят», но не до такой же степени!

От дневального в другой казарме Веня узнал, что часа два назад по плацу шел капитан, дежурный по части, и нёс в штаб пачку журналов и большие настенные часы.

Подкрался Веня незаметно, как вражеский диверсант, к штабу части. Подтянулся, ухватившись за решетку, и заглянул через открытое окно внутрь… Точно, лежат на столе в штабе его часы!

Сначала радость шальная его охватила, ведь нашлась пропажа! А с другой стороны, рядом со столом на диване похрапывал капитан. В форме и с заряженным пистолетом в кобуре. В портупее, фуражку только снял. Может, специально снял, заранее предчувствуя Венину погибель?

Вене подумалось, что если он полезет в штаб, а капитан со сна не попадёт в него, скажем, с первой обоймы, то со второй у него обязательно получится. Да в штаб ещё и пролезть надо, решётка ведь узкая. Зря сегодня Веня перед нарядом плотно пообедал, эх зря! Необходимо ещё пробраться незаметным мимо помещения, где отдыхает дежурная смена караульных, а часовые, те вообще с автоматами…

Но делать нечего! Разделся Веня на улице до нижнего белья, чтобы ничем не звенеть-не греметь. Подумалось ему с удовлетворением, что ни медалей, ни значков у него нет! А то звенели бы сейчас, как консервные банки на проволоке, а ему это вовсе не нужно.

Как он, практически не дыша, полуголый, прополз змеёй по длинному коридору к заветному столу, может понять только опытный ныряльщик-дайвер, да и то не ниже чемпиона мира. Один раз всего вдохнул заползая, а дальше не то чтобы воздух испортить чем-то непотребным после солдатской пищи, так и выдохнуть не смел ни разу в целях конспирации.

Просовывая позже в окно на наружный подоконник журналы и часы, Веня радовался, что в них нет кукушки. Она хоть и механическая, но кто же их знает, которые «женского рода»? В маятнике-то он был уверен, что не должен подвести, не брякнет, это же «пацан»!

Хотя и ему доверял в эти драматические секунды не на сто процентов, отмахиваясь от мыслей о Маятнике Фуко, болтающемся «почём зря» посреди Исаакиевского собора в Питере. Была, конечно, дурная мысль, подгадить капитану, утащив в отместку что-нибудь из штаба, или даже надругаться над фуражкой, но эту шальную затею он погасил в зародыше.

И правильно сделал, потому что утром, ни свет ни заря, капитан хоть и вращал по-пиратски глазами, уставившись на него, но о ночном происшествии никто не узнал, так как оба промолчали.

К моменту подъёма роты Веня ведь успел всё расставить и развесить по своим местам. Они хоть и опозорились чуть-чуть со «сном на посту» той ночью, но оба же — люди военные, с понятием!

А второй раз у Вени была похожая, тоже связанная со сном история, но уже под конец службы и в другой части. Там был тоже капитан, зампотех части по фамилии Аксёненко. Неплохой мужик, беззлобный, любил, правда, излишне популярный местный самодельный напиток «Джин-джа», дурманящий голову и сбивающий враз с ног. Но разговор не об этом, а об армейском сне и связанными с ним событиями.

В тот раз Веня стоял в наряде дежурным по Контрольно-пропускному пункту, КПП части. Занятие это ещё менее привлекательное, чем «стоять на тумбочке» в казарме. В КПП часов вообще не было, даже без маятника! Небо хоть тоже в предгорьях, но звёзд почему-то ночью там было меньше. Большая и Малая медведицы были на месте, конечно, но в остальном звёзд пожиже было.

А может, это просто спутников-шпионов меньше летало, боялись, наверное. Ведь Веня на посту на КПП со штык-ножом стоял. Стоял-стоял, прислонившись к стене, и задремал потихоньку. Ночь ведь на дворе!

Скучно так задремал, с неинтересными снами, в этой части бром в чай, похоже, тоже подмешивали. Совсем не сладкий был сон, никакой эротики с романтикой. Наверное, что-то вкусное снилось…

Проснулся вот он только от некоего беспокойства. Всё вроде на месте, да и красть на КПП нечего, ни часов, ни кукушки. А мышей там никогда и не было, с голодухи все бы передохли. Похлопал себя по ремню, а штык-ножа нет! Ножны висят, а ножа нет! И главное, тут же в КПП зашел капитан Аксёненко и давай расспрашивать про всякую всячину, дыша «Джин-джой» во все стороны.

Веня прижался к стене тем боком, на котором висели теперь уже пустые ножны, а капитан всё норовил подступиться к нему с той же стороны, атакует его раз за разом, как вражеский истребитель «Мессершмитт» безоружного теперь бойца в чистом поле. Веня в тот раз, изгибаясь, мог бы дать мастер-класс пластики любому артисту! Так и не добившись визуального разоблачения, капитан напрямую вопросил: «А где штык, дежурный?»

Вене тут окончательно всё стало ясно, но не мог же он напрямую сказать капитану что, мол, мы оба — люди военные, с понятием, поигрались и хватит. Понятно ведь, что нож-то Аксёненко сам и снял… Пришлось включать солдатскую смекалку.

Крикнув капитану: «Товарищ капитан, постойте на КПП! Я мигом! Я знаю эту сволочь в кишлаке, кто мог бы снять штык! Я ему и без оружия башку разломаю», — Веня выскочил из помещения. А дальше, не торопясь, дождавшись подбежавшего капитана, подобрал на земле большой валун для предполагаемой расправы с сельским похитителем.

Если кто помнит скульптуру Шадра «Булыжник — оружие пролетариата», так там камень был поменьше.

Капитан тут же вынул и отдал штык со словами, что Веня — совсем дурак и псих. Но попросил никому не рассказывать об инциденте и не докладывать даже Вениному командиру, старшему лейтенанту Ефименко. На том и порешили. Понятно же, что капитана по головке не погладили бы, разнеси реально Веня село в пух и прах.

Так что солдатский сон — дело святое, что тогда, в начале 70-х годов, когда приключились эти истории из жизни, что сейчас. Недаром ведь с ним бывает связано множество увлекательных и совсем не вымышленных историй и приключений!