Казенное, которое нам выдавали в общежитии, было настолько застиранным и потрепанным… Ну, это девчонкам так казалось. Поэтому они его (вместе с покрывалом, подушками и накидками на них) привозили из дома. И пользовались своим. А матрас брали на бельевом складе. Тяжелый он, тащить его из дома…
А нам, пацанам, перламутрово было: белье, как белье. Вроде чистое. А то, что потрепанное и застиранное… Не князья, чай! Обычные студенты. Правда, старейшего в Союзе лесного вуза. Вот только кто об этом кроме нас самих знает?! Потому ли, или по какой другой, не менее значимой причине, мы и не выпендривались сильно: что получали на бельевом складе, тем и пользовались.
Раз в неделю меняли там две простыни и наволочку… Обычно был дежурный по комнате, которому свое использованное отдавали. Он складывал все грязное в одну из наволочек, относил и сдавал на бельевом складе, а взамен получал по количеству и наименованиям сданного новое, чистое. Только при получении нужно было все развернуть и проверить: не рваное ли тебе втюхивают? А то потом замучаешься сдавать.
В общем, простыни и наволочки раз в неделю (был определенный день, вроде как пятница, когда бельевой склад работал на прием и выдачу) мы меняли. А матрасы, одеяла, накидки на одеяла как получали на первом курсе, так оно все при нас и оставалось. Что его относить, сдавать, перед тем как уехать на практику (каникулы, в стройотряд — ненужное вычеркнуть!)? Потом намучаешься получать по новой.
Все же помнят, как получали на первом курсе, когда понабежала толпа с пяти общежитий и (о, ужас!) все — в подвал бельевого склада. И как народ там утрамбовался… Ни вздохнуть, ни… Выдохнуть! А ещё же выйти надо. И не с килограммом сосисок. Матрас, подушка, одеяло… Приличный по занимаемому пространству тюк.
Хорошо, потолок в подвале хоть и низкий, но есть, есть пространство. Ур-рааа! Поднимаешь все над головой и начинаешь, как тот ледокол, раздвигать толпу, что утрамбовалась между тобой и выходом. Корпусом влево, корпусом вправо. Два человека уже сзади. Ещё влево, снова вправо… Ещё два… Фу-ууу! Свежим воздухом повеяло. Значит, выход уже где-то тут. Рядом!
И вот как вспомнишь все это… Зачем сдавать, если все три года мы с Витей прожили в одной и той же комнате? И уезжали обычно, когда прием документов у абитуры заканчивался. Значит, новых людей не будет и в нашу комнату комендант никого не поселит.
Вот только… Ну, я уже говорил — все помнят, что на первом курсе творилось на бельевом складе в день выдачи… Хватай мешки, вокзал отходит! Кинули тебе матрас, одеяло, накидку, наволочку и две простыни: «Расписывайся!» А сзади уже толпа подпирает. Вроде все, что в карточке, ты получил — матрас, одеяло и далее по списку… Расписался и с большим трудом и неимоверными усилиями отвалил от окошка выдачи.
И все пучком. Пока учился. А как пришел подписывать обходной на этот самый склад:
— Вот, получите, что выдавали.
И бабулька, божий одуванчик, что вечно в валенках по своему подвальчику шастает, начинает сверять принесенное с тем, что в карточке числится:
— Матрас, накидка, наволочка… А одеяло верблюжье где?!
— Какое верблюжье?! Вот! Что выдали когда-то, то и принес.
— Да, это тоже есть. А верблюжье-то где?
— Да не было его никогда!
— Как не было?.. Вот карточка. Подпись твоя? Читай, если грамотный — «одеяло верблюжье». Пока не сдашь, обходной не подпишу!
И что делать? Своё верблюжье, что ли, из общаги тащить? Отец осенью первого курса в дом отдыха ехал через меня и порядком продрог за ту ночь, что провел у нас с Витей в комнате. Немудрено. У меня кровать все три года у окна стояла. И тогда у него наружное стекло было выбито. А между внутренним и фрамугой — щель небольшая.
В общем, когда отец проснулся, у него с краю одеяла небольшой снежный валик за ночь намело. Вот он сразу по возвращению в Воркуту, ещё на вокзале, и сказал встречавшей его маме, что надо купить и отправить Константину теплое верблюжье одеяло: «А то у них в общаге, того… Зябко!»
Так жалко свое верблюжье отдавать! Отцов, можно сказать, подарок. И что делать?
Хорошо, что парень я коммуникабельный и в той смене на складе работали знакомые девчонки-вечерницы. И как только бабулька-завскладом отвлеклась на что-то или на кого-то, мне и шепнули, давай, мол, твой обходник. Ну, и шлепнули штампик.
И убежал я с того склада вприпрыжку, радостный и счастливый до невозможности.
Много ли человеку надо для того счастья? Маленький прямоугольный фиолетовый штампик — «сдано!!!» — в обходном, напротив типографским способом отпечатанной надписи «Бельевой склад».
Хорошо что сюжет сего повествования был относительно простого человеческого счастья.
Иначе, если верблюжье одеяло пришлось бы сдать для получения заветного прямоугольного штампа, то это стало бы грустным рассказом о несчастьи.
И не человеческом вовсе , а другом, в мире предметов и вещей.
Это же какие интриги и трагедии можно было описать автору, случившиеся дальше в общаге в пыльном мирке фланцевых и байковых одеял с появлением верблюжьего, тёплого и нагло выделяющегося расцветкой и фасоном.
Дописать неплохо бы домыслить, иначе ощущается незаконченность повествования...
А если добавить некие подробности о том и тех случаях, с которыми одеялам приходилось сталкиваться в студенческой общаге, там на эту тему вообще роман можно написать!
)))
Подумай, Костя!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Хорошо, Володя. Подумаю. Вернее, подумаем. Одна голова хорошо, а две... Ну, сам знаешь: в три раза лучше. У меня же, вот то верблюжье одеяло, что мне на первом курсе из дома прислали, до сих пор живо. Только стало гораздо тоньше. И сейчас больше похоже на байковое, чем на верблюжье. Да и тканевая обметка по его периметру в некоторых местах уже отделилась от основы... Но ничего, живо ещё. И службу свою ветеранскую несет исправно. Так что, как-нить закутаюсь в него поплотнее и... Подумаем. Повспоминаем!!
0 Ответить