Почему в основе наших страданий — наше невежество?

Человеческая жизнь, с самого начала — это индоктринация в Большую Ложь, накачка разного рода фикциями и иллюзиями, вроде воспитания честности, стремления к справедливости и внушения грандиознейшей из всех лжи «добро побеждает зло». И под конец это всегда болезненное разрушение этих иллюзий, через боль и страдание, отрезвление и неохотное принятие совсем иной действительности.

Одним из таких суавных, коварных и тонких индоктринаторов под маской добра служит искусство. В частности, художественная литература и художественное кино — «важнейшие из искусств», не считая устаревшего цирка (самый отвратительный и трудно избавляемый из всех обманов).

По этой причине, например, примерно 90% населения проживает свою жизнь с головой, полной иллюзий, имея ложные установки и заранее заготовленные ложные конклюзии, которые не совпадают с реальностью. Он борется всю жизнь со всем, что не совпадает с «художественной» картиной их ложного мира.

Взять, к примеру, часто встречающуюся иллюзию — очеловечивание человеком животных и оценивание их по тенденциозным человеческим меркам, выводя совершенно нежизнеспособную картину, писанную маслом. Все эти «Белые Бимы», «Хатико» и прочие «братья наши меньшие», которые стали нашим альтер эго, «нерожденным ребенком» или недостающим рядом мужчиной, на которых изливается вся космическая придурь души, такой чувствительной, но ума — такого недалекого.

Ведь во всех этих подходах относительно «братьев наших меньших» происходит одна и та же подмена смыслов и биологических логик: животное поднимается до уровня хозяина — человека, одухотворяется и очеловечивается, наделяется человеческими качествами и, соответственно, всем человеческим драматизмом и трагизмом.

Средний человек не понимает и не желает понимать элементарного: животное не обладает человеческим сознанием, осмысленностью происходящего с ним, интеллектом, не обладает абстрактным мышлением, является биологической машиной, движимой инстинктами и выживанием. (Честно сказать, и некоторые люди не обладают во всем спектре перечисленным, а также являются «биологическими машинами», «животами» — не говоря о собачке или кошечке.)

Да, со своим характером, своими привычками и т. п., но жизнь любого животного, при всей его «мимишности» и нашей к нему любви, прежде всего детерминируется его животными инстинктами, инстинктом выживания, и никак не может быть оценена этическими и морально-нравственными оценками человека.

По факту, человек берет свой человеческий этический набор правил, актуальный даже для него только в конкретное время и для конкретной группы людей, и проецирует его на — пускай любимое и такое милое, но животное, лишенное каких-либо человеческих морально-нравственных стимулов и ориентиров, и оценивает его согласно им.

Это примерно если мы возьмем кодекс чести самурая XII века и наложим его на нашего любимого хомяка в колесе. Или кодекс чести тимуровцев — на тараканов, которые бегают на кухне у такого оценщика.

Не вдаваясь в подробности, с биологической и научной точки зрения собака или другое домашнее животное не является «человеком» с его сложным этическим и морально-нравственным кодом и не может быть оценено человеческими мерками.

Собака, например, прежде всего никакой не «преданнейший друг» — возвышенная литературная дефиниция самого человека, а животное, которое биологически видит и подчиняется хозяину как лидеру стаи. Она подчиняется стайной иерархии, следует своему инстинкту выживания, получения еды и безопасности от своего хозяина прежде всего. И разные человеческие чувства и эмоции, вроде собачьих любви, ревности и мести — прежде всего, перцепции человека, его этические, морально-нравственные обозначения, а не собачьи.

Взаимоотношения между собакой и человеком называются протокооперацией. Обе стороны приходят к балансу своих интересов и учатся гармонично сосуществовать на одной территории.

У собак нет абстрактного мышления. Они не способны испытывать стыд, любовь и ревность в понимании человека, мстить хозяину за наказание или строить планы на будущее. Собака, или любое другое животное, попросту функционирует по-другому, а совсем не в рамках человеческих морали и этики.

Отсюда и все эти такие сердцеразрывающие и слезодавительные «Белые Бимы», «Хатико» и т. п. литература и кино — это возвышенная, невротическая придумка глубокомысленного автора, который умело манипулирует своим читателем и зрителем.

Авторов, которые к тому же рисуют черно-белый мир, где есть четкое добро — страдание, и зло — причиняющие страдание, широкими мазками пишут картины, с высоты своего опыта, очеловечивая животных, перенося их в морально-нравственные измерения чувствующего читателя.

В то время как животные существуют совсем в другом измерении, если можно так сказать.