К чему приводит случайная встреча? Психологическое эссе

Коля на метро спешил, ему успеть до закрытия надо было, чтоб домой уехать, завтра ж на работу. Но где здесь метро, на этой Профсоюзной улице, Коля не знал, они с другом на машине приехали. Друг выпил и уснул, ему хорошо, он в отпуске, а Коле в Медведково пилить и к восьми утра в магазин мебельный на проспекте Мира, где он сборщиком мебели работает.

А Дмитрий Викторович Голован служил врачом-психотерапевтом и пьянка, с которой он возвращался, была посвящена публикации его научной работы про универсальную восьмеричную модель личности. Очень интересная работа, в которой Дмитрий Викторович впервые в психиатрии решил противопоставить психастенические и паранойяльные личностные особенности. То есть пьянкой такое назвать всё-таки нельзя, это было отмечание научных достижений доктора Голована им самим и двумя его друзьями не из мира науки.

Вообще не из этого мира друзья были. Да и как друзья — так, сущности какие-то, тени, сомнения… Да и были ли они… Но отмечали всё равно на троих, как и положено по русской традиции. Дмитрий Викторович, по крайней мере, так думал. А Коля ничего об этом не знал, он просто человека на пустой улице увидел и чуть ли не бегом к нему направился. Ему всё равно, Коле-то — хоть психиатр, хоть дворник, лишь бы дорогу к метро показал. К тому же он ни разу в жизни с психотерапевтами не сталкивался, даже по поводу метро. Подбежал наивный Коля к Дмитрию Викторовичу, отдышался и спрашивает:

 — Извини, мужик, а как мне к метро пройти?

У Дмитрия Викторовича в голове что-то щёлкнуло, всё-таки ноль-семь водки в его возрасте — это серьёзно, и ответил он довольно странно для Коли:

 — А вы хотите уехать?

 — Ну да, — недоуменно ответил Коля. — Время-то уже… Сейчас закроется.

 — Ну что же, давайте поговорим об этом. Сначала скажите, будьте добры, как вас зовут.

 — Коля меня зовут. Николай.

 — А вот это уже хорошо, — Дмитрий Викторович потёр руки, но не объяснил, что именно хорошо — то ли то, что Колю зовут Николай, то ли ему, Дмитрию Викторовичу, просто резко похорошело. Последняя рюмка, может быть, до головного мозга дошла, наконец.

 — Скажите, Коля… Могу я вас так называть?

Коля согласно кивнул и Дмитрий Викторович продолжил:

 — Какая связь между вашим желанием уехать и закрытием метро?

 — А как ещё уехать? На такси денег нет… — Коля пошарил по карманам. — Мелочь какая-то осталась…

 — А кому из вашей семьи особенно важно, чтобы вы искали метро? — Дмитрий Викторович уже сидел в своём уютном кабинете, а перед ним стоял не прохожий, а больной и страдающий человек, который остро нуждался в психологической помощи.

 — Да особенно никому, — Коля ещё не понял, что он на приёме у доктора-психотерапевта. — Супруге если только…

 — Скажите, голубчик, а вот эти компульсивные состояния, назовём их ритуалами поиска входа в метро, сколько времени они у вас занимают? Больше часа в день? Вспомните, к примеру, свой вчерашний день. Вы же искали вчера вход в метро?

Коля стал вспоминать. И вспомнил.

 — Ну да, я ж вчера на работу на метро ездил… Но я особо не искал, я и так знал, где оно…

 — Скажите, голубчик, а почему вы так хотите попасть именно в метро? У вас нет пристрастия к алкоголю? — Дмитрий Викторович был мягок, но настойчив.

 — Да нет… — Коля уже начинал нервничать. — У меня и алкоголя-то нет… И на метро удобней…

 — Да, вся симптоматика полезависима… Значит, метро вы ищете каждый день? И находите?

Коля снова кивнул, и Дмитрий Викторович продолжил:

 — Коля, а вы не задаёте себе вопросы экзистенциального плана, к примеру — «Моя самореализация не удалась, как мне это исправить?». Или, может, вы негативно оцениваете своё прошлое и, соответственно, будущее? Вам нужен стимул, и вы находите его в поисках метро? У вас мама была тревожная?

 — Ты чего, мужик? — Коля начал судорожно озираться по сторонам, но, на его беду, других прохожих на улице не было. — Нормальная у меня мама…

 — А что бы ответила ваша мама, если б такой же вопрос про метро ей задал её отец? Или, если желаете, пойдёмте другим путём — попробуйте вернуться во времена своего детства. Николай, что именно из детства вынуждает вас быть зависимым от этого длинного тёмного туннеля, по которому туда-сюда снуют электропоезда?

На глазах Коли выступили слёзы. Он бы ушёл от этого человека, но в какую сторону? Да и побаивался Коля спиной к таким людям поворачиваться — кто знает, что у них на уме. Он в юности один раз спиной уже повернулся, кончилось всё не очень хорошо. Поэтому Коля остался стоять, а Дмитрий Викторович продолжил сеанс психотерапии.

 — Понимаете, Николай, если я дам вам готовый ответ на ваш вопрос, то это совершенно не решит вашу основную проблему. А ваша основная проблема — это невроз навязчивых состояний. Эти повторяющиеся ежедневно действия, поиски метро… Вы просто с помощью этих так называемых ритуалов снимаете свою тревогу. Я прав?

Коля молчал.

 — Вы пауков боитесь?

 — Я сейчас другого боюсь… — заговорил Коля, но Дмитрий Викторович его перебил.

 — Это нормально, генерализованная тревога или даже паническая атака, так называемые подвиды тревожного расстройства. Скорее всего, голубчик, у вас обсессивно-компульсивное расстройство и нейролингвистическое программирование здесь, увы, не поможет. Надо попить селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, — Дмитрий Викторович помолчал, внимательно глядя на Колю. — А давайте представим, что вы уже в метро. Какие шаги вы предприняли для этого?

 — Да я ещё ни одного шага никуда не сделал! — почти закричал Коля.

 — Успокойтесь, Николай. Закройте глаза и разрешите себе хотеть попасть в метро. Ваше бессознательное знает дорогу…

Что было дальше, история умалчивает. Скорее всего, Коля совершил отнюдь не паническую атаку на Дмитрия Викторовича, потому что уже через полчаса пациент Голован поступил в ближайшую больницу с небольшим сотрясением мозга. Вместе с Колей, который, надо отдать ему должное, Дмитрия Викторовича не бросил.

А через две недели в мебельный магазин на проспекте Мира был принят на работу ученик сборщика мебели по имени Митя, пожилой интеллигентный мужчина в спецовке и с чеховской бородкой. Посылая его вечером за пивом, наставник Мити, опытный сборщик мебели Коля, солидно говорил своим коллегам:

 — Хороший мужик, рукастый, умница, всё на лету схватывает, но столько фобий! Дрелефобия, лобзикофобия, шуруповёртофобия, боюсь, мужики, может начаться фобофобия, это боязнь фобий… Последствия сотрясения сказываются, наверное… Но ничего, ещё несколько недель когнитивно-поведенческой терапии, и это будет отличный мастер! Пока у него депрессивное состояние, но главное, что он хочет излечиться и, значит, найдёт путь к полному выздоровлению. С моей помощью, конечно… У нас ведь, в психиатрии, как — кто первым халат надел, тот и доктор. А я уже и сплю в халате, чтоб не украли…

После этих слов Коля смеялся, а его коллеги понимающе кивали, но переглядывались, видимо, не очень доверяя умным Колиным словам. И правильно не доверяли — работник Митя был никакой. Ладно бы дрелефобия и всё остальное, но он же ещё постоянно замечал шизоидные черты у нового спального гарнитура или психопатию у только собранного письменного стола, что не очень нравилось покупателям. А раскладной диван, раскладываясь, просто приводил Митю в состояние социальной отчуждённости и вывести его из этого состояния можно было только с помощью бутылочки портвейна.

Но время, как известно, лечит, труд и дружный коллектив тоже помогают в лечении. И постепенно, очень постепенно, Митя стал нормальным человеком, хорошим сборщиком мебели и избавился почти от всех своих фобий. Только раскладной диван его по-прежнему пугает, но это, как сказал Коля, у Мити семейное. Или национальное…

А сам Коля вскоре уволился из мебельного магазина и открыл частный кабинет психологической помощи. После той ночной встречи с тогда ещё действующим психиатром Дмитрием Викторовичем он понял, что нет психически здоровых людей, есть нехватка диагнозов. Но Коля знал, что уж у него-то проблем с диагнозами не будет, всё-таки столько лет на мебели отработал, а она ломается, её тоже диагностировать надо.

Коля напечатал себе визитки со званиями и регалиями, где он фигурировал как «доктор наук» и «автор более ста научных работ по психологии» — по числу собранных им кухонных гарнитуров, развесил на стенах кабинета разные дипломы и грамоты — кто их там читает, а на письменный стол поставил перфоратор. Он сначала хотел пилу торцовочную поставить, но перфоратор ему всё же ближе был как инструмент.

Пациенты, конечно, пугались, но Коля их успокаивал, говоря, что нет никакого смысла в том, чтобы перфоратор здесь не стоял. И пока несчастные люди в ступоре обдумывали Колины слова, он диагностировал у них или «визуальные дефекты, вызванные перегрузкой и неправильной эксплуатацией», или «долгое воздействие агрессивной среды», или вообще «абразивный износ». Потому что Коля большой разницы между человеком и, к примеру, кухонным пеналом не видел.

Да и есть ли она, эта разница? А если и есть, то какой в ней смысл? Так что Коля, может, и прав, к тому же людей он вылечивал. Перфоратор просто со стола убирал, пациенты сразу из ступора выходили, Колю благодарили и кабинет его покидали счастливые и умиротворённые, наполненные позитивной энергией. Да и деньги за приём Коля брал адекватные, равные сбору двуспальной кровати в комплекте с двумя прикроватными тумбочками.

Вот так случайная вечерняя встреча, по словам Мити, изменила структуры двух личностей и их типологии. Он ведь эту историю мне сам рассказал, когда у меня дома тумбу под телевизор собирал. Так и не собрал, кстати, потому что мы с ним водку пить сели. А потом моя жена пришла и Митя сразу ей диагноз поставил — «психопатия, то есть антисоциальное поведение, плюс преходящее нарушение психической адаптации». Больше он ничего сказать не успел, потому что жена его из квартиры вышвырнула.

Теперь у меня есть мечта — стать доктором-психотерапевтом. Во-первых, работа интересная, с людьми, в чистоте, это ж не асфальт класть, где я год назад работал. А во-вторых, устал я жить среди особей с психическими отклонениями. Им квалифицированная психологическая помощь требуется, а они то денег просят, то меня на работу выталкивают, то пиво с друзьями пить не разрешают. Это я про жену, про кого ж ещё. А у меня нет денег, я их на халат коплю, отказывая себе в самом необходимом, плюс покупаю и читаю специальную психотерапевтическую литературу, психотренинги разные посещаю, а в свободное время прыгаю, чтобы помочь телу высвободить некую идею.

Некогда мне на работу ходить. Я в своей комнате Круг Силы нарисовал, куда никого не пускаю, и сижу в центре этого Круга, много думаю. И я уверен, что буду хорошим и востребованным психотерапевтом, с хорошей зарплатой, репутацией и в халате. Главное, чтобы мать-психиатрия приняла своего заблудшего сына. Не знаю, правда, в каком качестве, но обязательно приняла…