Почему часто всё познаётся в сравнении?

 — Ты что, не слышишь меня, Вить? Говорю, что у меня уже ноги замёрзли, а до мамы ещё сорок километров!

Виктор в ответ молча сбавил скорость, потом принял вправо к обочине и остановился, включив огни аварийной остановки. Ничего не сказав жене, вышел из машины, открыл багажник и что-то достал оттуда. Потом открыл заднюю дверь, где сидела Лиза, и предложил ей новенькие женские унты, красиво расписанные, которые она недавно видела на городском рынке, стоившие пятнадцать тысяч рублей.

 — Снимай свои сапоги, надевай унты, я их вчера специально купил для тебя, зная, что мы к твоей маме на Новый год поедем. Давай, я помогу молнию расстегнуть, — и Виктор не спрашивая, взяв в свои руки её правую ногу с сапогом, быстро расстегнул молнию сначала на этой ноге, потом на другой и быстро надел ей на ноги унты, от которых сразу повеяло теплом и уютом.

 — Печка у меня работает на всю мощь, но тепла, которое нужно, нет, потому что машина уже старенькая. Вот поэтому я заранее о тебе и побеспокоился. Ну что, теплее ногам стало?

 — Да, теплее.

 — Ну, тогда поехали дальше.

Машина тихо тронулась с места, чуть слышно прошелестели шипы о слегка покрытый снегом асфальт, и Виктор снова молча вёл машину и смотрел вперёд, не отвлекаясь на разговоры.

 — Старенькая, старенькая! Да ей уже двадцать пять лет скоро будет. Нам её наши родители на свадьбу подарили, квартира у тебя уже была, от бабушки досталась, поэтому они скинулись и купили нам машину. Я, как узнала об этом, чуть не умерла от счастья, даже хотела сама на курсы водителей пойти, но меня из-за глаза забраковали на медкомиссии, помнишь?

Виктор, не оборачиваясь, кивнул головой и тихо сказал:

 — Конечно, помню. Помню, как ты меня уговорила и мы из Сибири на новой машине поехали в Сочи, в свадебное путешествие к началу семейной жизни. И главное, наша машина по дороге туда ни разу не заглохла и не сломалась, помнишь?

 — Помню, помню. Зато на обратном пути ломалась пять раз, и тебе даже пришлось ночью искать автомастерскую, потому что у неё внутри там что-то застучало. Ты её ремонтировал в каких-то колхозных мастерских целых три дня, а меня бросил у какой-то противной старухи с бородавкой на щеке.

 — Ну, не с бородавкой, а с родинкой. И совсем эта старуха Дарья Семёновна не противная. У неё трое сыновей на войне погибли, всю жизнь одна жила, вот она и рада была, когда мы у неё на постой остановились. А помнишь, сколько она нам тогда продуктов разных и пирожков в дорогу дала, до самого Новосибирска хватило. А как эта машина нас потом выручала, когда родился Саша, а наш завод остановился и я стал безработным? Как мы с Аркашей Земцовым, моим другом, в Казахстан, в Панфиловку, на границу с Китаем за товаром ездили. Аркашка деловым парнем оказался, так ловко умел с торгашами там договариваться, что именно благодаря этой его ловкости мы за те же деньги вдвое больше товаров привозили, а его жена Ленка продавала их на рынке.

 — И что дальше? Аркаша твой вместе с его жёнушкой в бизнес ударились, сейчас у них в собственности элеватор, пять магазинов, два ресторана. И живут они не как мы, в той же самой двушке, которая тебе от бабушки досталась, а в собственном трёхэтажном коттедже на Нагорной улице, где одни богачи живут. А ты почему-то застеснялся тогда, и как только ваш завод заработал, вернулся туда, на нищенскую зарплату.

 — Ну, не такая уж она и нищенская, — буркнул себе под нос недовольный Виктор. — Сыновей обоих подняли, выучили, дали дорогу в жизнь, оба женились на хороших девушках, скоро у Сашки ребёнок родится. Все средства на их учёбу я заработал, зато честным путём, и потому сплю спокойно.

 — Спокойно-то, конечно, спокойно. Но ездить на такой старой машине в нашем возрасте уже стыдно. Не знаю, как тебе, а я когда в ней сижу, чувствую себя «не в своей тарелке». Вон Ленка уже шестую иномарку меняет, а у Аркаши столько машин перебывало за это время, что он со счёту сбился, вот так.

 — Ты что, его видела, встречалась с кем-нибудь из них?

 — С Ленкой встречалась, она меня до дому из салона красоты подвезла на своём «Лексусе», тепло там, комфортно, климат-контроль какой-то внутри, красота. И ещё сиденья из настоящей кожи, не то что у нас — дерматиновые. Послушай, Вить, ну хватит уже на этой «тарахтелке» ржавой ездить, давай я с мамой и отцом поговорю, они помогут деньгами, и возьмём в кредит новую японскую машину, а? Я хочу именно японскую, они, говорят, самые надёжные.

Словно в ответ на её хулу, мотор у машины вдруг зачихал, застонал от обиды и заглох прямо посреди дороги, хорошо ещё Виктор успел накатом съехать на обочину и остановиться.

 — Ну, вот, я же говорила, что старьё — оно и есть старьё! До Нового года осталось два часа, а нам ещё целый час по такой дороге переться надо. Неудачник ты у меня, Витя, каким был, таким и остался! — Елизавета в сердцах махнула рукой, вышла из машины и подошла к мужу, что-то разглядывающему под капотом.

 — Ну, что там у тебя? — равнодушно спросила она, поймав губами снежинку и прекрасно понимая, что встреча Нового года с родителями, которую она обещала им, впервые за десять лет вряд ли состоится.

 — Сам не знаю что случилось, вроде всё нормально, и контакты у прерывателя не подгорели, и искра есть, а машина не заводится. И это под Новый год.

 — У тебя всегда так, — проворчала недовольная жена, не глядя на раздосадованного мужа. — Сколько раз говорила тебе, давай продадим это старьё и купим хотя бы новые «Жигули». Так нет же, ты как баран упёрся и ни в какую не соглашался. Вот твоя любимица и преподнесла тебе сюрприз, да и мне, дуре, тоже. Лучше бы я дома в тепле сидела. А теперь мне что, замёрзнуть тут, что ли, по твоей милости? — и на её глазах появились слёзы.

В этот момент прямо напротив них остановилась машина, это был «Ниссан-Кашкай» чёрного цвета. Открылось правое стекло и водитель, седовласый мужчина лет пятидесяти, пригнувшись, спросил:

 — У вас проблемы? Помощь нужна?

 — Да вот заглох мотор. Постараюсь сам его исправить. Думаю, не замёрзну, всего три градуса. А вот мою жену, если можно, подбросьте до города, она из дома родителей на станцию техобслуживания позвонит, хотя под Новый год там вряд ли кого найдёшь. Но у неё отец, мой тесть, механик в гараже, он что-нибудь придумает. Возьмёте?

Мужчина кивнул головой. Стекло тут же закрылось, и послышался его разговор с женщиной, сидящей на правом переднем сиденье, видимо, не очень довольной решением мужчины. Прошло минуты три бурных объяснений, наконец стекло снова открылось, и молодая женщина жеманным голосом сказала:

 — Ну, ладно, мы с мужем вас подбросим, но только до Лесного перекрёстка, так и быть. Идите садитесь, и побыстрее, а то мы торопимся.

Виктор быстро достал из машины сумку жены и пакет с новогодними подарками. Они вдвоём подошли к машине, он открыл заднюю дверь, помог жене сесть и тихо сказал:

 — Езжай и за меня не беспокойся. Приедешь, просто расскажи всё своему отцу, он знает, что делать.

Он закрыл дверь, и машина тут же рванула с места.

Виктор глянул на небо, снег шёл уже большими хлопьями, машина за несколько минут уже стала белой.

 — Ну, что же, посмотрим ещё раз, что там с мотором, пока светло, и будем ждать помощи, — скомандовал Виктор сам себе и снова открыл капот.

Внутри машины было тепло и уютно, приятно играла музыка, пахло мандаринами и еле ощутимым женским парфюмом, Лиза теперь могла разглядеть своих спасителей. Мужчине было лет пятьдесят. Но выглядел он несколько моложе, несмотря на ёжик седых волос на голове. А вот его спутница, красивая, белокожая блондинка, была значительно младше его. У неё были длинные ухоженные ногти и красивое колье на тонкой лебединой шее.

Как только они проехали пару километров, блондинка прощебетала словно птичка:

 — Лапусик, какой ты у меня добрый, всем готов помогать, как я тебя за это люблю и обожаю! А ты меня любишь? — и она пристально уставилась, как удав на кролика, на мужчину, сидевшего за рулём и гнавшего машину.

 — Конечно! — не поворачиваясь к спутнице, а следя за дорогой, ответил мужчина.

 — Нет, я так не хочу! — капризно сжав губки, прощебетала молодая женщина. — Я хочу, чтобы ты громко сказал мне: «Рита, я тебя люблю!» Я так хочу, иначе я на тебя обижусь и сегодня буду спать в другой комнате.

Лиза заметила, как мужчина досадливо усмехнулся, но тут же взял себя в руки и сказал:

 — Ну, хорошо. Ритуля, я люблю тебя, ты у меня самая лучшая женщина на свете!

 — Ура! — громко завопила молодая женщина, захлопав в ладоши. — Тогда гони, шеф! До Нового года осталось совсем немного.

Глядя на эту парочку, Лиза взглядом опытной женщины сразу почувствовала фальшь в словах мужчины и некую неуверенность в его чувствах к себе со стороны молодой женщины, и это её почему-то огорчило. Виктор, с которым она была знакома двадцать семь лет, а прожила вместе двадцать пять, никогда не был с ней неискренним, а наоборот, всегда был честным и откровенным, хотя эта его черта не всегда ей нравилась. Кому в современной жизни нужна честность, когда вокруг все обманывают, ловчат и не доверяют друг другу.

Несмотря на все трудности с деньгами, она всегда была одета лучше и моднее своих коллег по бухгалтерии, где работала последние годы. И это всё стараниями Виктора и сыновей, которые всегда тащили её в магазины модной одежды и выбирали самое красивое платье или кофту. Теперь, правда, у сыновей есть жёны, и она на Новый год будет в старом платье.

Случайно её взгляд упал на пакет с подарками родителям. Она решила заглянуть туда и, вытащив первый же пакет, буквально обомлела: это было то самое платье, которое она примеряла в женском бутике «Квин», но не купила его из-за дороговизны. А Виктор откуда-то узнал про него и купил, сделав сюрприз к Новому году.

Настроение у неё сразу улучшилось, а тут ещё впереди показались огни города, в котором она родилась и выросла.

«Лапусик» довёз её до Лесного перекрёстка, откуда до дома родителей было совсем недалеко, и остановился.

 — Ну, вот и приехали, — сказал весело мужчина. — У вас, женщина, приключения, видимо, ещё не кончились. Желаю удачи и с наступающим Новым годом!

 — И Вас с женой также с Новым годом, счастья, удачи и спасибо, что помогли.

Лиза вышла из машины на заснеженный тротуар и медленно пошла к пешеходному переходу перед светофором, где ещё стояла машина «Лапусика» и его жены.

Она смотрела им вслед, и когда зажёгся зелёный и «Ниссан» резко рванул с места, Лиза как в кино увидела, что слева на большой скорости на красный свет светофора мчится самосвал «Камаз».

«Камаз» ударил в левый борт «Нисана». От этого удара легковая машина даже подлетела в воздух, кувыркнулась несколько раз, упала на газон, перевернулась ещё раз и стала на крышу среди травы. Лиза, видя всю эту картину, мгновенно вытащила сотовый телефон и набрала телефон — сначала скорой помощи, а потом полиции.

Водитель самосвала, пытавшийся проскочить перекрёсток на красный свет — молодой парень лет двадцати, тупо стоял у своей машины и ревел как «белуга», но Лиза на него внимания не обращала, а поспешила к «Ниссану». Она боялась, что услышит тишину, слишком сильный был удар, но услышала только мужской стон и, нагнувшись ниже, заметила сработавшие подушки безопасности.

 — Так, девушка, давайте в сторону, — её отодвинули два рослых сотрудника — врачи «скорой помощи», мгновенно примчавшиеся на её звонок.

Они, присев на колени, начали доставать из машины её водителя, громко стонавшего, с окровавленным лицом. Вытащили и положили на траву рядом со стоявшей Лизой. Один из врачей стал осматривать его и, убедившись, что угрозы для жизни нет, хотел пойти на помощь товарищу, вытаскивающему из машины женщину, видимо, находившуюся без сознания, но мужчина схватил его за руку и громко запричитал:

 — Куда вы? Вы же видите, что я весь в крови, весь изранен и могу умереть! Прошу, не уходите, я не хочу, я ещё жить хочу!

 — Мужик, ты чего? Какая смерть? Ты ещё сто лет будешь жить, а вот твою спутницу нужно спасать, и моему товарищу, судя по всему, одному не справиться, видимо, там её зажало. Отпусти руку, прошу, — как можно вежливее увещевал раненого врач.

 — Да мне плевать на других! Я чувствую, что теряю силы, голова кружится, и если ты уйдёшь, то обязательно умру. Если умру, тебя мои адвокаты по судам затаскают, так и знай. Поэтому стой возле меня и делай что-нибудь.

 — Серёга, я один не справлюсь, девушка тут жива, но без сознания, а дверь заклинило, давай помогай, — раздался голос второго врача, копошившегося в темноте около перевёрнутой машины.

 — Я сейчас, — ответил врач, находящийся рядом с раненым мужчиной, и попытался вырвать свои руки из рук раненого.

 — Н-е-е-т! — завопил тот истошным голосом и, тут же получив резкий удар в подбородок, потерял сознание.

 — Временный нокаут. Ничего, выживет. Он здоров как бык, но трус и подлец. Посмотрите пока за ним, а я помогу товарищу, — обратился врач к Лизе и с чемоданчиком поспешил к машине.

Минуты через три они вытащили тело Риты из машины. Она была жива, но без сознания, у неё была сломана нога, рука, ключица и два ребра. Её тоже спасла подушка безопасности.

К этому времени подъехали сотрудники ГИБДД, МЧС, все начали суетиться. Лиза подробно рассказала полицейским, что произошло на перекрёстке, совсем забыв про мужа.

Раненых увезли в больницу, водителя забрали в милицию, а она, набравшись смелости, обратилась к майору МЧС за помощью. Снег всё шёл и шёл, и Лиза очень боялась, что машину мужа занесёт и он замёрзнет там на дороге.

На машине МЧС она заскочила домой, взяла с праздничного стола закуски и бутылку водки и вместе с отцом отправилась спасать мужа.

Они отъехали буквально полкилометра от дома, когда Лиза увидела из окна кабины знакомый силуэт их «Волги», она узнала её даже в темноте.

 — Стойте, остановите! Это Витя, он сам доехал, не подвела его наша старушка, — она выскочила из кабины ЗИЛ-131 и побежала навстречу «Волге», махая руками.

Виктор, увидев жену, тут же выскочил из машины и обнял жену.

 — Ну, ты чего, дурочка? Испугалась? Я же сказал, что сам доеду, вот и доехал, ещё и на празднование Нового года успеем!

Лиза прижалась к его груди, слёзы радости градом хлынули из её глаз, и она тихо прошептала:

 — А я и не сомневалась. Просто я очень, очень люблю тебя!