Мать игрушку выбирала для трехлетнего юнца,
А игрушка та упала и убила продавца.
И названия изделиям тем, между прочим, подбирали соответствующие. «Петрокрепость», например. Лесовоз ледового класса постройки Выборгского судостроительного завода. Ходил я как-то на нем.
Хотя, согласен, под игрушку теплоход можно отнести только с определенной долей условности. Всё-таки, как-никак, без тридцати сантиметров сто двадцать один метр в длину. Да почти семнадцать в ширину. Как загрузимся по полной… А это, между прочим, больше шести с половиной тысяч (!) тонн лесных грузов. Как загрузимся, осадка — семь метров семнадцать сантиметров. Борт — на метр с небольшим над водой.
И чтобы такая махина шла с крейсерской скоростью 15−16 узлов, на ней — главный дизель Брянского машиностроительного завода, мощностью в пять тысяч двести лошадок. Вот из-за него-то всё и случилось.
Из-за него и ледокольного носа. Лесовоз-то ледового класса.
Дело в том, что большинство силовых установок, эксплуатируемых последнюю четверть прошлого века на сухогрузах самых разных пароходств Союза, запускалось при помощи сжатого воздуха, подаваемого в цилиндры. А для того, чтобы изменить направление вращения винта… Ну, нужно нам, например, дать задний ход! Для того, чтобы винт стал вращаться в другую сторону, двигатель нужно, в первую очередь, остановить. И только после этого снова запустить, предварительно перекинув реверс. Вот такая шняга.
Она-то и подвела нас в Таранто. Только не надо путать с тем Торонто, что в Канаде. У нас дело было в южной Италии. Мы как раз разгрузились в югославском Копере, и у итальянцев должны были забрать трубы большого диаметра на Ямбург. На входе в порт нас буксиры подхватили и повели… Повели к зарезервированному местечку у причальной стенки.
Всё — как обычно. Первый раз что ли швартуемся?! Но… Это ж итальянцы! Народ горячий, нетерпеливый. Мы ещё скорость погасить не успели, а на портовых буксирах взяли… И раскантовали нас. Отдали буксирные концы. Да рано… Рано отдали! Мы, как шли вперед, так и продолжили это поступательное движение. В направлении… Причальной стенки! До которой и осталось-то… Всего ничего! Времени на то, чтобы заглушить двигатель, перекинуть реверс и подать сжатый воздух в цилиндры… Нет его у нас. Стенка… Вот она! И всё ближе, ближе…
Нет, так-то конечно, не со всей дури, но потихоньку, потихоньку наезжая, наша «Петрокрепость» и впилилась своим штатным ледовым носом в причальную стенку. На причале все глаза позакрывали, руками за голову схватились, всё, мол, трындец русским. Если честно, то и мне примерно так же подумалось. Чуть было не заголосил про то, что наверх, мол, товарищи, все по местам. Последний наш парад перед честным итальянским народом наступает.
А оно — нет. Оказалось, что и не последний совсем. Въехали мы в причал и уже по инерции, на откате, чуть назад подались. Подались, подались и… Слава богу, наконец-то! Встали.
На всё про всё — дольше рассказываю! — буквально несколько секунд понадобилось. И вот после всего этого, смотрим… А от причальной стенки… Начинает отделяться огроменная глыба… Какое там глыба?! Глыбища! Во-от такая бетонная глыбища. Сначала потихоньку, потихоньку, а потом — бу-у-ух и с фонтаном брызг чуть ли не до клотика — в море.
Нам повезло, что в причал мы впилились не скулой, а килем. А киль у лесовозов ледового класса ого-го! Кремень. Чтобы чего нештатного не случилось, когда сами, без ледокола идем, собственным носом ломая ледовые поля. Порт-то приписки, сами понимаете, — Архангельск. А это вам не Херсон или Одесса. Арктика! Северное морское пароходство, как-никак.
Потом приезжали с какой-то местной газеты. Фотографировали причал с отколовшимся от него куском и нас, как мы нос шкерим и красим. Боцман-то… Не удержался, загнал поработать часть палубной команды малярами по ржавому железу. Его ведь хлебом не корми, если есть возможность сначала зашкрябать, а потом свежей краской по этому месту пройтись.
Вот мы и болтались на деревянных «качельках» принайтованные к фальшборту. Шкрябали и красили. Так что если порыться в архивах тарантовских газет, может, где и всплывает моя довольная физия с зажатой в правой руке и чуть приподнятой вверх малярной кистью. Знай, мол, наших. Изделия «мейд ин уэсэсэр», куда прочнее вашего хваленого итальянского бетона!
Константин, а у самого-то есть такая фотография?
Оценка статьи: 5
0 Ответить
ОТКУДА, Валентина?!!
) архивах. Но если порыться по архивам Архангельского обкома КПСС, то и там её (о ужас!) можно найти!!
1. Контакты моряка советского торгового флота с представителями буржуазной прессы в те времена, мягко скажем, не приветствовались.
2. Тогда ведь не было цифры или полароидов. Соответственно, чтобы сделать фото, надо было сначала проявить фотопленку, а потом с негатива отпечатать снимки. В порту на коленке это не сделать. Нужна фотолаборатория. Соответственно, фотокор, скорее всего, всем этим занимался в лаборатории редакции. И где мы её будем искать в большом, незнакомом городе?
3. Конечно, можно было договориться - сделай, мол, брат, да привези к трапу. Но тут уже не только п. 1, но и - мани, мани. Они ж, буржуины, такие! А инвалюты - НЕМНОГО. Жалко её на какую-то безделицу...
P.S. Правда, помполит наш, где-то экземпляр той газеты раздобыл (откуда и знаю). Но ксероксов тогда не было, а он свой экземпляр приложил к очередному отчету. Типа, как доказательство того, что наши корабли - самые кораблистые! Так что, вполне возможно, моя физия - не только в тарантиновских (не путать с режиссером!!
0 Ответить
Константин Кучер,
Я думала, может сами моряки фотографировали.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
О-ооо, Валентина, это не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Во-первых, любой порт - это режимный объект. И для фотосъемки на нем нужно специальное разрешение. А мы-то не фотокоры, какие у нас разрешения?!
Во-вторых, надо учитывать и время, в которое разворачивались эти события. Нельзя сказать, чтобы у экипажа не было фотоаппаратов. Иногда даже по несколько на команду. И в открытом море - снимай, если есть такое желание, и остались какие-то силы после только что отстоянной вахты. Но при заходе в порт, сказывалось не только действие "во-первых", но и иное обстоятельство. Судно - это территория СССР. Даже если оно стоит и в порту Южной Италии. Но для того, чтобы снять качающихся в "люльке" на носу судна коллег, желательно бы сойти на берег. Но причал, это уже - территория Италии. И... Что там на ум взбредет итальянскому полицейскому - поди узнай. Может, ты и затвор фотоаппарата взвести не успеешь, как тебе ласты закрутят. Поди потом, доказывай, что ты друзей снимал, а не секретный и стратегически важный для ВМФ Италии болтик вон на том портальном кране, который чисто случайно в кадр попал. Ну её, эту фотосъемку в порту иностранного государства, к лешему. Родная "Петрокрепость" куда милее любой итальянской турьмы...
0 Ответить
Константин Кучер, ага, понятно.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Ой, Валентина... Тут вообще тяжело что-то понять. Если так - то см. пункт один дробь 12 Морского уложения. А этот пункт отсылает тебя ещё куда-то. Так и ходишь по кругу в этих нормах, параграфах, статьях... Поэтому... Лучше по пивку! Оно и приятнее, и безопаснее.
А так-то о фотосъемке в порту (только уже на примере Шотландии) у меня на "Школе" есть отдельная статья - "Как снимать секретные вражеские объекты на негативную фотопленку?". Но там снимал помполит. И у него было ЗАДАНИЕ. Так что в случае чего, его бы прикрыли. А кто нас, самых обнакновенных раздолбаев, прикрывать будет? Поэтому, как зашли в чужие терводы, фотоаппарат, от греха подальше, куда поглубже в рундучок. Береженного Бог бережет. Небереженного - конвой стережет.
0 Ответить
Да, возможно это и не у Конецкого. Еще там был описан случай с небольшым рыболовным суденышком с Соловков, на котором ходили заключенные с одного лагеря (дело было в сталинские годы), когда туда пригласили механика, так как они не могли завести двигатель. Оказалось, что они набрали топлива под завязку, а чтобы при качке оно не выплескивалось из какого-то там технического отверстия на самом верху, забили его чопом. Механик долго не мог разобраться, в чем дело, поскольку все исправно было, но на всякий случай сказал вытащить чоп. И двигатель завелся. Кстати, именно в этой книге я впервые прочла о лагере репрессированных, запомнила, что у них выходила своя газета...
Что-то приходит на ум книга "Детство в Соломбале". Возможно, это оттуда. Захотелось перечитать. Хотя читала в детстве, но оттуда многие сцены помнятся... Хорошие тогда у нас книги были...
Успехов!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Да, Екатерина, действительно, хорошие! Жаль, сейчас их мало кто читает.
У меня младшая на филфаке училась. И как-то жалуется: "Вот, "Детскую литературу" надо сдавать. А там СТО-О-ОЛЬКО прочитать надо!!". Я посмотрел список литературы - Носов, Гайдар, Житков, Пантелеев, Кассиль... "Да что тут читать-то? Ты это ВСЁ уже давным-давно должна была прочитать!". Оказывается - нет, не читала. И в школе за этих авторов разговора никакого не было...
0 Ответить
Кстати, у кого-то из писателей-маринистов тоже было про двигатели, но только немецкие, на кораблях, которые были закуплены в Германии. Оказалось, что они выходят из строя при полной нагрузке, и все кораблям, находившимся в море разослали сообщения, чтобы ни в коем случае не давали полный ход. И речь шла о Севере. Теперь пытаюсь вспомнить, не у Конецкого ли это было... Я в детстве читала много и бессистемно и, увы, мало обращала внимания на авторов книг. Теперь те книги помню, а авторов - нет...
Успехов!
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Нет, Екатерина, такого у Конецкого не помню. Хотя, конечно, нельзя и исключить возможность того, что просто эту его вещицу не читал. Хотя, про немецкие двигатели как-то даже и не верится. Они же такие педанты, что любое дело отрабатывают очень тщательно. И вообще, "полный ход", как правило, применяется нечасто и на непродолжительное время. Есть такое понятие, как "крейсерская скорость". Т. е. та скорость, на которую рассчитаны все эксплуатационные нагрузки. Ну, типа "средней" скорости. Вышел на неё и идешь. Двигатель работает в нормальном эксплуатационном режиме, экономия топлива, меньшая изнашиваемость работающих механизмов и т. д. и т. п. А полный ход - только в экстренных случаях и не самое продолжительное время. Ну, например, поймали сигнал "СОС" и находимся где-то поблизости. Соответственно, надо дойти до терпящих бедствие как можно быстрее. Вот тогда и включается "полный ход". Но при таком усиленном режиме работы, если двигателю время от времени не давать передохнуть, любой из них может приказать долго жить. Вне зависимости от того, где он изготовлен - в Германии, Польше, Финляндии или на Сормовском судостроительном заводе.
Спасибо Вам за добрые пожелания.
0 Ответить
Раньше любила Конецкого, но теперь времени маловато на чтение, поэтому с удовольствием читаю рассказы Кучера. Отлично, Константин!
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Спасибо, Екатерина!
0 Ответить