Когда та появлялась в их доме, тётя Ира всегда устраивала «праздничный обед» — готовила курицу с вкусным сметанным соусом или жарила котлеты, к которым неизменно подавалось картофельное пюре. А бывало и так, что тётушка и подавно изобретала какое-то такое необычное блюдо, которого в их с Галкой простом меню не было.
Галка как-то раз спросила:
— Тётя Ира, а почему эту женщину зовут мужским именем?
Тётя Ира сначала не поняла вопроса, потом засмеялась и ответила, погладив Галку по голове:
— Да какое же оно мужское? Её и звать-то совсем не Паша, это мы её для краткости так зовём. Настоящее же её имя — Павлина.
— Павлина? — Галка захлебнулась от восторга. Вот уж имя — так имя! Не то, что у неё, самое обычное — Галя. Нет, в будущем её, конечно, будут звать Галина, но когда это будущее наступит? А сейчас все, кому не лень, её Галкой кличут. Ну, а галка — что? Самая обычная птица, чёрная, небольшая, даже вороны галок постоянно гоняют.
А вот Павлина — Галка мечтательно улыбнулась — это имя, скорее всего, произошло от названия одной из самых красивых птиц на земле, которую называют «павлином». Галка как-то раз видела такую шикарную птицу в книжке. Ох, и хвост же у павлина! Яркий, большой, да и сам он такой важный — не то что какая-то там невзрачная галка.
— И почему меня так не назвали? — спросила она у тёти Иры. Тётя Ира сначала засмеялась каким-то невесёлым смехом, а затем на её глаза и подавно почему-то навернулись слёзы. Но Галка, занятая своими мыслями, не обратила на них внимания. А когда она, закончив сравнивать имена, опять взглянула на тётю, та уже опять улыбалась.
Приходила тётя Паша аккуратно в то время, о котором они с тётей Ирой обычно договаривались — как любила говорить тётушка, «с немецкой точностью». Галка тоже любила, когда тётя Паша приходила к ним в гости. У неё были довольно старомодные платья, но каждое из них было со своей «изюминкой».
У одного, например, был большой кружевной воротник, причём кружево было необычно красивым и всегда кипельно-белым. К другому платью прилагалась круглая брошка в обрамлении из жёлтого металла. Галка всегда считала, что это было настоящее золото — уж очень оно блестело на солнце, создавая вместе с переливающейся сердцевиной яркое украшение. И ещё тётя Паша, по-видимому, очень любила бахрому на рукавах. По крайней мере, добрая половина её платьев была именно с этой бахромой. Галка просто обожала такие бахромчатые рукава.
Когда тётя Паша — как теперь выяснилось, тётя Павлина — усаживалась на старенький диванчик и заводила с тётей Ирой одним им понятные, «взрослые» разговоры, Галка пристраивалась где-то рядом, чаще всего, на низенькой, обитой дерматином табуретке и заплетала бахрому, которая свешивалась с рукавов, в косички. А потом, когда тётя Паша собиралась уходить, расплетала их, и бахрома вновь принимала свой первоначальный вид.
В этот раз тётя Паша пришла с небольшим свёртком, который, не успела она переступить порога их небольшой двухкомнатной квартиры, выпал из её старческих рук и упал на пол. А оттуда покатились яблоки, да такие спелые, что прошло буквально полминуты, как прихожая наполнилась ни с чем не сравнимым ароматом.
Галка бросилась подбирать ароматные жёлтые плоды с красными бочкáми, и не успела тётя Паша и глазом моргнуть, как Галка сложила все до единого яблоки обратно в газетный кулёк.
Тётя Паша, которую привели в восторг Галкины быстрые действия, а также честность, потому что Галка ни одного яблока не взяла себе и даже не попросила тётю Пашу угостить её хотя бы одним яблочком, взяла кулёк в свои морщинистые от возраста руки и сама дала Галке пару яблок. «Какая ты умница», — при этом произнесла она.
В этот вечер они засиделись до девяти часов. Начало уже смеркаться, и Галка вызвалась проводить тётю Пашу. Да и идти было совсем недалеко — жила тётя Паша примерно в одной трамвайной остановке от их дома.
Галка и раньше бывала у тёти Паши, но дальше прихожей заходить ей не приходилось. Теперь тётя Паша, растроганная тем, что Галка ей и яблоки помогла собрать, и до дома проводила, провела девочку в свою комнату, которая показалась Галке тоже, как и тёти Пашины платья, какой-то старомодной. Она больше напоминала музей, чем обычное жилище. Там даже пыль была — и та музейная!
Галка походила по комнате, посмотрела на вещи, которые в ней находились, и её внимание привлек старый будильник. Он был какой-то непонятный, не просто облупившийся от времени, а какой-то необычный, хотя по форме это был будильник как будильник. Галка взяла его в руки и тотчас же поняла, в чём заключалась «странность» этой вещи: стрелки будильника стояли на месте, как вкопанные.
— Не ходят часы мои, — послышался грустный низкий голос тёти Паши, — уж почитай, года три, как стоят. Разобрать бы их надо, детали промыть, да снова собрать.
У Галки моментально родилась в голове идея. Разборка часов показалась ей весьма увлекательным занятием для досуга. К тому же она уже много раз разбирала и вновь собирала модели машин и самолётов из железного конструктора, который тётя Ира подарила ей, когда она училась ещё в первом классе. Причём собирала она не только то, что было указано на рисунках, прилагаемых к конструктору. В её проворных руках машины обретали новые детали, и вот уже трактор превращался в снегоуборочную технику, а гоночная машина с пластмассовым верхом мигом превращалась в подобие фаэтона.
Тётя Ира всегда удивлялась тому, что удавалось сделать Галке из самых обычных, по её мнению, железок, а также крохотных гаечек и винтиков. Она и знакомым иногда показывала Галкины машины, а те восхищенно ахали:
— Вот умная девчушка растёт! И какая сообразительная! Будет в конструкторском бюро работать — не иначе, — шутили они.
Галка обычно не вдавалась в смысл этих слов. Дело в том, что ей казалось совсем не сложным превратить одну модель машины в другую. Ведь то, что предлагалось собрать по рисункам в прилагаемой к конструктору тоненькой книжечке, ей быстро надоедало. И Галка, пустив в ход всю свою фантазию детства, начинала мастерить такие средства на колёсах, которые авторам вышеупомянутой книжечки почему-то не пришли в голову.
Когда Галка увидела расстроенное лицо тёти Паши, ей почему-то тотчас же вспомнились все эти тёти Ирины знакомые, которые в будущем видели Галку работницей какого-то неведомого конструкторского бюро — никак не меньше. Что представляло из себя это самое конструкторское бюро, Галка и понятия не имела, а вот идея разобрать и снова собрать старый будильник пришла ей в голову моментально и показалась вполне осуществимой.
Поэтому, поглядев на тётю Пашу и взглянув ещё раз на будильник, с корпуса которого местами уже слезла краска, она выпалила:
— А давайте я Вам часы устрою!
Ей и в самом деле думалось, что часы устроены не хитрее тех машин, которые предлагалось собрать из конструктора. Тётя Паша же, в глазах которой всё ещё мелькали Галкины руки, подбирающие раскатившиеся по полу яблоки, воодушевилась:
— А ты сообразительная девчушка, — произнесла она, обращаясь к Галке. — Попробуй, а вдруг у тебя получится привести их в порядок.
Может быть, старушка так подумала ещё и потому, что сама частенько была свидетельницей того, как ловко Галка орудует небольшой отвёрткой и таким же маленьким гаечным ключом. И как после этих манипуляций с её ладоней съезжают на стол весьма симпатичные железные машинки, которые вызывали одновременно и интерес, и восхищение у всех тех, кто был рядом. А может, она просто не представляла себе, насколько сложно часовой механизм устроен внутри — трудно было предположить, какими соображениями руководствовалась тётя Паша на тот момент.
Но как бы то ни было, Галка покинула тёти Пашино жилище уверенная в том, что сумеет заставить часы работать так, как они действительно должны работать, а заодно одарила старушку надеждой, что её будильник вновь будет функционировать, как надо…
...Вот почему я предлагаю сделать к/ф "о таких разных американцах" по мотивам книжки "Ну, что тебе сказать про СэШэА?" ...