Появление крохотного облачка, напоминающего обрывок бумажного носового платка, вызывает нездоровый блеск в глазах — а вдруг именно этот огрызок белизны станет зародышем великолепной грозовой тучи, и наконец-то прольется дождь. Но надежды бесполезны — облачко растворяется в жарких солнечных лучах.
Самое время загрузить машину походным набором и вырваться куда-нибудь поближе к воде. Еще лучше, если около воды окажется симпатичная группка деревьев, чтобы можно было спрятаться в их тени. Установить палатку, вытянуться на берегу, изображая морскую звезду на отдыхе, и наслаждаться нежным ветерком, что тянется от воды. И смотреть, как солнце играет в речных волнах.
А я сижу в квартире. Между прочим, на последнем этаже, а сверху — греется под солнцем крыша, да так, что в квартире вообще нечем дышать, и не помогают ни распахнутые окна, ни круглосуточно зудящие над душой вентиляторы. Только ополоумевшие от духоты голуби пытаются влететь в гостеприимный полумрак комнат — они тоже измучились от жары.
И тут гром среди солнечного полудня. Правда, без молнии. Всего лишь телефонный звонок.
— Ты там еще не окончательно расплавилась? Если нет, то собирайся. Приглашаем на рыбалку! Специально для тебя есть и запасная удочка!
Ну есть же добрые люди на свете! Вот она, мечта о прохладной воде, ласково шелестящих деревьях, природе, не тронутой цивилизацией. Правда, рыбалка — не совсем то, что хотелось, но голодные не выбирают. Как говорится, за неимением гербовой будем писать на простой!
Все дело в том, что я панически боюсь всякой ползающей живности. В том числе и червяков. А всем известно, что червяки и личинки разного типа и вида — любимая еда рыбы. Приманка. То, на что эту самую рыбу ловят. Мне же один вид рыбьего деликатеса способен отравить самый лучший отдых на природе. Но жара пересиливает, и я отправляюсь в магазин.
Продавец, выслушав мое нытье на тему червякофобии, заявил, что знает, чем помочь.
— Вот! — он гордо выложил на прилавок пакет с непонятным розовым комком, смахивающим на плохо прожеванную жевательную резинку. — Это такое специальное тесто. На него рыба тоже ловится. Причем даже лучше, чем на классическую приманку. Скатываете шарик, клеите его на крючок, и рыба, можно сказать, уже у вас в кармане!
Не знаю, как рыба, но я бы точно на такую приманку не клюнула. С другой стороны, мне и червяки не нравятся. Так что, скорее всего, продавец прав. К тому же, он специалист! У него прямо на улыбающейся физиономии написано, что все знает о рыбе, рыбалке и рыбаках. Хорошо ему улыбаться — в магазине отлично работают кондиционеры!
Прихватив солидный комок рыбьего теста, я ухожу из магазина, обнадеженная и окрыленная. Я буду ловить рыбу наравне со всеми. Наконец-то я пойму, что же находят эти ненормальные в таком нудном занятии, как сидение с удочкой на берегу реки, какой драйв они ловят вместе с рыбой.
На всякий случай заглядываю в аптеку и закупаюсь различными лекарствами от простуды. Мало ли. Все же природа, палатки, река… А я — типичное дитя асфальта, человек, измученный урбанизацией. Так что нежное дуновение природы может закончиться насморком. Неизвестно с какого перепуга прихватываю еще и хирургические перчатки. Десять пар. Для чего — тайна, покрытая мраком.
По дороге домой, пытаясь найти рациональное зерно в своих действиях, говорю, что в этих перчатках прекрасно чистить сантехнику. Особенно всякими порошками, которые не рекомендуются для попадания на кожу. Правда, в ящичке на кухне лежит несколько пар отличных хозяйственных перчаток, но об этом я стараюсь не думать. И хирургические перчатки отправляются в дорожную сумку вместе с рыбьим тестом и комариным аэрозолем.
И вот уже шуршит дорога, раскатываясь под колеса, как волшебный клубок, а солнце светит откуда-то сбоку, и от деревьев на асфальт ложатся резкие тени, из-за которых мелькает в глазах. Машина ныряет в лесок, пробирается по горбатой дороге, аккуратно переваливаясь через вросшие в землю, рухнувшие давным-давно стволы, вырывается на открытое пространство луга.
— Хорошо, что дождей не было, — говорит водитель. — Иначе тут не проехали бы, после дождя — сплошное болото. Сели бы по самую крышу.
Но дорожка через луг сухая, и машина благополучно проползает к самой реке.
Дивные места есть на берегах Березины! Старицы, покрытые ковром плотных листьев кувшинок, и желтые цветы сияют в солнечных лучах, пологие спуски к крохотным каменистым пляжикам, прячущимся под низко склоненными ивами, сочные заросли осоки, под которыми медленно плещется вода… И над всей красотой — голубой простор, не замутненный ни одним облачком.
Мы ставим палатки повыше, подальше от влажного берега, в тени невесть как оказавшейся на этом прибрежном лугу яблони. Может, какой турист удачно выбросил огрызок, а семечко возьми и прорасти. И вот оно, чудо из чудес — раскидистая яблоня, тянущая ветви к далекому солнцу.
Через полчаса мы уже сидим рядком вдоль берега на раскладных стульчиках и караулим неосторожную рыбу, наслаждаясь речной прохладой и тенью от деревьев. Я тщательно облепливаю крючок своей удочки тестом. Проклятая розовая замазка крошится, истончается в пальцах, скатывается с крючка.
Мне предлагают коробку с опарышами — жирными, белыми, наверняка соблазнительными для любого существа с плавниками. Но я еще не настолько отчаялась и вежливо ссылаюсь на мнение продавца. Чтоб у него в магазине кондиционеры сломались! Похоже, что по поводу розового теста мнение рыбы совпадает с моим. Удивительное сходство вкусов! У всех уже плещется в ведерках рыба, а у меня — пусто. Хоть бы какой малек сумасшедший попался. Но как назло — ни одной рыбешки, даже самой крохотной. Похоже, что рыба предпочитает голодать, но не прикасаться к этому ядовито-розовому тесту.
Ночью не спится, несмотря на приятный речной холодок, так отличающийся от городской духоты. Кажется, будто под моей спиной собрались все камни с берегов Березины. Как ни кручусь, улечься поудобнее не получается. Да еще и тишина раздражает. Никаких привычных шумов города, никаких мелькающих в темноте фар, скрипа тормозов, трамвайного звона, троллейбусного гула. Только звон тишины.
Еще бы не звон! Похоже, около наших палаток собрались все окрестные комары и караулят, когда же высунется из-за москитной сетки что-нибудь вкусненькое. А некоторые ухитряются пробраться внутрь, несмотря на плотные сетчатые бока и надежный тамбур. Я на всякий случай обливаюсь реппелентом с ног до головы и понимаю, что городская жара — не самое худшее в жизни.
В пять утра выползаю из палатки, озверев от каменистой постели, комариного звона и чешущихся рук — отчаявшиеся от голода комары предпочитают травиться реппелентом, но хотя бы раз в жизни глотнуть свежей городской кровушки.
Березина спокойно катит волны, не обращая внимания ни на комаров, ни на ветерок, путающийся в зарослях осоки, ни на меня, сидящую на раскладном стульчике на берегу. Я уже не надеюсь поймать рыбу — да на это тесто и лягушку поймать нельзя, просто сижу и любуюсь окружающей красотой.
Что-то хрустит. Я оглядываюсь. Кто-то осторожно пробирается через хмызняк, густо растущий невдалеке. Еще один рыбак, утомленный ночевкой на природе? Неясно только — зачем он ломится к броду? Уж там-то рыба не будет ловиться ни на тесто, ни на опарыша.
Из кустов в десятке шагов от меня выбирается косуля. Совершенно настоящая! Она переступает тонкими ногами, аккуратно наклоняется над водой, пьет. Солнечные лучи золотят ее шерсть, и животное кажется вышедшим прямиком из сказки.
Я смотрю на нее, открыв рот от изумления. Фотоаппарат, конечно же, мирно лежит в дорожной сумке, а косуля так же мирно пьет из реки, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я вытягиваю шею и подаюсь вперед, чтобы рассмотреть животное получше. И, конечно же, лечу со своего раскладного стульчика вверх тормашками.
Косуля, услышав резкий звук, бросается вперед. Лежа рядом со сложившимся стульчиком, я наблюдаю великолепную картину: косуля мчится через брод, и вокруг нее в брызгах воды встает радуга.
Мгновение — и животное скрывается в лесочке на другом берегу реки, а я поднимаю несчастный стульчик. То ли от спокойствия раннего утра, то ли от визита косули, но меня охватывает приступ тупого упрямства — теперь я хочу поймать рыбу во что бы то ни стало! Любой ценой! И я беру коробку с опарышами. Жирные белые личинки нагло шевелятся под прозрачной пластиковой крышкой.
Вот в это мгновение я поняла, зачем мне понадобились хирургические перчатки! Судя по всему, в аптеке меня посетило озарение, и на берегу Березины я натягиваю тонкие латексные перчатки для защиты от злобных опарышей. В перчатках их брать не так противно, и я аккуратненько цепляю парочку жирных тварей на крючок.
Вода блестит, играет под солнцем, над лугом заливаются птицы, и под припекающим солнышком приходит спокойная дремота. В солнечных зайчиках, пляшущих в реке, видятся картины удивительной красоты: вновь приходит косуля, блестит карим глазом, тянутся длинные ленты водорослей, прыгает поплавок…
Стоп! Поплавок — это уже не сон. Я судорожно дергаю удочку и вижу еще одно утреннее чудо: прямо у меня перед носом раскачивается на крючке огромная серебряная рыба! Просто гигантская! Почти что пресноводный кит! С целую ладошку размером!
Я тянусь к ней, жадно растопыривая пальцы, и рыба срывается с крючка, шлепается в заросли осоки, бьется на мелководье и вдруг прыжками начинает пробираться через осоку, стремясь к глубине.
Я в растерянности. Это ведь моя первая рыба! И такая большая… Я мечтала о мальке размером с мизинец, а тут — целая ладошка! И такая красивая, вся в серебряной чешуе, блестящая и переливающаяся. Я понимаю, что если упущу эту рыбу, то никогда себе этого не прощу.
И я прыгаю за ней, не обращая внимания на мгновенно наполнившиеся водой и грязью кроссовки. Падаю плашмя в черную прибрежную жирность, шарю руками вслепую, натыкаясь на водоросли, разрывая в клочья перчатки острыми листьями осоки. И вот она — справедливость! Я ухватываю-таки рыбу!
Стою на берегу, с меня стекает липкая грязь, уже подсыхающая серой коркой под все более распаляющимся солнцем, а в руках — здоровенная серебряная рыбища. С целую ладошку размером! Почти акула.
В этот момент я понимаю, что именно ловят рыбаки, сидящие с удочками по берегам. Не рыбу, нет. А вот это непередаваемое ощущение азарта, еще более обостряющееся на фоне роскошного спокойствия природной красоты.
И я вновь сижу на раскладном стульчике. В теплом лыжном костюме с начесом, в высоких резиновых сапогах и беленькой бейсболке. Картину для тридцатиградусной жары довершают хирургические перчатки. Я уже не любуюсь красотами природы. Я — пантера, распластавшаяся на ветке над оленьей тропой. Я — Каа, прикинувшийся веткой и караулящий неосторожную обезьяну. Я — львица, подстерегающая добычу в саванне. Я не замечаю жары, а комары не могут дорваться до моей кожи через толстенный костюм. Я — хищник! Охотник! Я ловлю рыбу!
Когда мои спутники выбираются из палатки, сопя, почесываясь и потягиваясь, у меня в ведерке уже плещется с десяток окуньков…
Через пару дней я развешиваю собственноручно пойманную рыбу на балконе для просушки. Аккуратненько прихватив прищепками за хвостики. Набирается две веревки. Честно признаюсь — никогда в жизни не ела более вкусной сушеной рыбы!
Каждый раз, когда на город сваливается удушающее одеяло летней жары, я начинаю носить в карманах халата телефонные трубки, а в прихожей на столике лежит пакет с хирургическими перчатками. Я жду звонка.
— Привет! Ты там еще не окончательно расплавилась? Собирайся! Едем ловить рыбу. Возьми с собой запасную удочку, тут у нас новичок!
Замечательно!
Оценка статьи: 5
0 Ответить