Мишкина Vega, или Два слова о том, на чем надо воспитывать детей?

Но уж так повелось со времён Константина Дмитриевича Ушинского, что эти два понятия всегда ходят парой. Потому что оторвать обучение детей от воспитания не представляется возможным. Правда, про учёбу я ещё скажу.

Я — частный репетитор. Учеников у меня много. Всяких. И посильнее, и послабее — английский язык всем подряд не даётся. Такая уж это мудрёная штука. Но я сейчас не об этом.

Есть у меня ученик Миша. Совершенно типичный ребёнок, из команды тех, «кому на пять учиться неохота, но и троек в дневнике не допустят». Короче, «четверочник» в прямом и переносном смысле. Кроме того, что парню иногда откровенно лень выучить десяток новых английских слов, он ещё довольно любопытен.

Итак, в прошлую субботу в нашем кабинете можно было наблюдать такую картину…

Мишка (как всегда) заявился на урок раньше времени. Дело совсем не в том, что пацан «неровно дышит» к английскому (если бы этот предмет изъяли из школьной программы, Мишка с радостью согласился бы не дышать совсем!), а в самой банальной неорганизованности. Вместо положенного времени Мишук может прийти и на десять минут раньше, и опоздать на те же десять минут — такой он человек.

Призывать к совести я за два года уже устала, поэтому с ним держу договор: уж если опоздал — так не более, чем на пятнадцать минут, а если уж пришёл раньше — сядь на стул и жди спокойно, когда придёт твоё время заниматься. Правда, здесь мой педагогический талант явно «подкачал»: чтобы Миша, да сел на стул, да ещё при этом вёл себя спокойно? Это надо быть не Мишей. Однако я съехала с темы.

Итак, прибежав раньше положенного времени и бесцеремонно заглянув ко мне в компьютер, Мишка, увидев незнакомый текст, спросил:

— А что это Вы тут читаете?

(Ну, просто кадр из фильма, где парень с сачком вопрошает: «А чой-то вы здесь делаете?»)

— Да вот рассказ один читаю, — прищуриваясь, отвечаю я и тут же добавляю: — Про собаку.

И выдержав минуту, говорю:

— Да ведь ты же всё равно читать не будешь. Он длинный (по Мишкиным меркам — действительно, длинноват), да и читатель из тебя никудышный.

— Кудышный! — тотчас вступает в спор Мишка, невзирая на то, что такого слова в русском языке нет. — А мне дадите почитать? Я ведь собак знаете, как люблю? А правда он интересный?

То, что Мишка любит собак — это верно. У него дома живёт лайка, с которой Мишук разве только в обнимку не спит.

— Дам, — и при этом лицо у меня делается ещё хитрее, — только чур, уговор — ты сегодня пишешь и делаешь всё, что я скажу!

— Уговор! — блестят Мишкины глаза. Видимо, идея прочитать рассказ про собаку его захватила всерьёз.

Рассказ действительно стоил того, чтобы его прочли именно дети школьного возраста. Если коротко — смысл в следующем: мальчику купили собаку породы бультерьер, которую он очень полюбил. Но пришла пора, мальчик вырос, его забрали в армию. Собака Вега сильно скучала по своему хозяину: не ела, не играла — в общем, изменилась. А потом и вовсе убежала из дома, и как её ни искали — поиски не дали результатов.

Через какое-то время парню дают отпуск за хорошую службу. Он едет домой. В своём родном городе видит из автобуса картину: отощавшая собака с обрывком верёвки на шее каким-то образом оказывается на рельсах, которые идут параллельно автобусу. Парень сразу же узнаёт свою Вегу. Он на ходу выскакивает из автобуса и буквально перед идущим трамваем успевает схватить собаку на руки.

Конечно, это очень короткая версия, сам рассказ написан очень эмоционально, в общем, начинаешь читать — и зачитаешься. Но Миша… Он ведь ещё совсем ребёнок. Да и поймёт ли он вообще что-нибудь?

Тем не менее уговор нарушить я не могу. Поэтому после урока распечатываю «Вегу», отдаю своему ученику листки, при этом сильно внутри сомневаясь, что он прочтёт хотя бы одну страницу. Потом ко мне приходит Аришка, за ней Артём… И я забываю про Мишу до воскресенья.

В воскресенье меня будит телефонный звонок аж в семь утра! Господи, ну как я забыла отключить сигнал? Я же всегда это делаю!

— Слушаю Вас, — полусонным голосом говорю в трубку.

На том конце оказывается Мишкина мама.

— Магдалина Вячеславовна, Вы не спите? — задаёт она мне вопрос каким-то взволнованным голосом.

— Теперь уже нет! — отвечаю я, и меня тут же простреливает: «Мишка!» Что опять натворил этот негодник?"

Но Любовь Ивановна спешит меня успокоить:

— Понимаете, Вы ему вчера рассказ дали про собаку. Помните?

— Ну… — силюсь я воспроизвести события вчерашнего дня.

— Так вот, — продолжает Любовь Ивановна, — Мишка вчера даже обедать не стал, всё этот рассказ читал. А потом к нему друзья пришли, он и им прочитал. Вслух! Представляете? Они даже на тренировку опоздали, всё спорили, как это солдату удалось собаку от рельсов отцепить. А вечером Маша (это Мишина сестра) из института приехала. Так она этот рассказ у Миши на столе нашла и даже плакала, пока читала. А это кто написал? Так ведь написано, словно из жизни взято…

— Татьяна Васильевна Лаин это написала, — окончательно просыпаюсь я. — Да у неё все рассказы из жизни взяты.

Дальше Любовь Ивановна долго и упорно объясняет мне, что детей в наше время учат «не по тем учебникам» и «по неправильным рассказам», от которых детям никакого толку. Насчёт толку я спорить не берусь, поэтому, вежливо свернув разговор, кладу трубку.

Но настоящий сюрприз меня ожидает на следующем уроке. Вернее, перед ним, когда ровно (!!!) в десять часов в кабинете появляется Мишук и его бабушка.

— Я Вам Вегу принёс! — с порога выпаливает Мишка и достаёт вместо учебников… рисунок.

Нет, это даже не рисунок. Это вырезанная из белой бумаги собака породы бультерьер с нарисованным на носике «ромбиком».

— Вот! — торжествующе говорит Мишка. — А Вы сказали, что я ненормальный читатель.

— Никудышный, — поправляю я машинально.

И тут же спохватываюсь:

— Да что ты, Мишук, какой же ты никудышный? Очень даже «кудышный» (я сама не замечаю, как повторяю Мишкину речевую ошибку). А собака… Собака-то как хорошо получилась!

— Это всё Маша! — с гордостью объясняет Мишка. — Это она догадалась из бумаги вырезать, чтобы было красиво. И фон синий — это тоже она придумала! Знаете, я только листочки Вам назад не принёс, — Мишка опускает голову.

— Потерял, что ли? Да ладно тебе расстраиваться, — глажу я Мишкины светлые волосы.

— Не-е, не потерял, — Мишка сосредоточенно смотрит на мою реакцию. — Я Вовке отдал. И Тёмику. Пусть они тоже прочитают, ладно?

— Ладно, — киваю я головой.

И тут в разговор вступает Мишина бабушка.

— Дочь, а дочь, — тянет она меня за рукав (вообще-то, я такого обращения к себе не позволяю, но Мишкиной бабушке — скоро 80 лет, поэтому здесь волей-неволей приходится делать скидку). — Мы ведь эту историю всей семьёй читали. Собачка-то какая умная оказалась. И хулиганам в руки не далась, и по своему хозяину скучала… Чувствительная, в общем, собачка была. Ты уж скажи автору, пусть продолжение напишет, у нас все детки прямо так и завелись. Эта Вега-то уж, поди, и щенков принесла? Мы даже письмо хотели автору рассказа написать, да неудобно. Ты ей на словах нашу просьбу передашь?

— Передам, — киваю я, а Мишка показывает на буквы и спрашивает:

— А правильно я Вегу по-английски написал?

— Правильно, — говорю я и, понимая, что вести урок дальше — бесполезная трата времени, отпускаю ребёнка и бабушку домой.

Вот такая история из жизни. Про то, как у нас «не те» рассказы в учебниках печатают. Нет, рассказы-то, может, как раз и «те», потому как под школьную программу подходят. Подходить-то подходят, а вот душ детских не затрагивают.

А вот детки из 4 класса решили иначе. Их обычно за учебник с литературой ни с кнутом, ни с пряником не засадишь. А тут мало того, что прочитали, так ещё и продолжение просят написать. Не это ли лучшая похвала автору?