Как посланцы царя Корочуна побороли? День зимнего Солнцеворота

— Отселе возврат солнцу с зимы на лето, день прибывает, а ночь умаляется! — зычным голосом прогудел мужчина радостную весть.

За что и был вознагражден государем. Жаловал ему царь-батюшка аж целых 24 серебряных рубля.

— Снова главный звонарь к государю ходил, — заговорщицким шепотом прошипел на ухо своему хозяину Корочуну, злому духу, повелевающему морозами, большой черный ворон. — День прибывает, — хрипло каркнул он, — а это значит… — ворон запнулся на полуслове, боясь накликать на себя Корочунов гнев.

— Божич родиться должен, — злой дух почесал длинную седую, словно покрытую инеем бороду, — значит, на войну с Перуном собираться пора! — обрушил он тяжелый кулак на ледяной стол. Седой старец гневно метнул взгляд в своего пернатого прихвостня.

— Собирай войско!

От колючего взгляда заледеневших синих глаз ворон поежился:

— А может, — неуверенно начал он, осторожно приближаясь к своему повелителю, — лучше жену Перуна поймаем. Не дадим ей родить красное солнышко! — прокаркал прихвостень, хитро прищурившись.

— А что, идея-то хороша! — сменил Корочун гнев на милость. Уж больно надоело ему каждую зиму схватку с Перуном проигрывать. — Заточим ее в темном подземелье, и светлый день тогда темной ночью навек станет!

При этих словах превратился Корочун в большого косолапого медведя и повел за собой стаи волков — метели. Разгулялись метели, завыли, все лесные тропы замели.

Не зная, где спрятаться от повелителя морозов, жена Перуна укрылась на ветвях высокого раскидистого дуба-великана в надежде, что останется незамеченной. Но чуда не произошло.

— Здесь она, мой хозяин! — послышалось с кроны дерева громкое карканье.

— Ну, теперь ты от меня не уйдешь! — оскалился Корочун в радостной ухмылке.

Долго не думал злой дух, приказал своим слугам гору снега намести. Завыли метели, намели гору снега. Взошел медведь-Корочун по снежной горе и схватил беглянку. Заточил ее в сыром подземелье.

Почернело все вокруг. Светлый день стал вечной мглою. Уснул крепким сном верховный бог. Пока солнце не взойдет — Перун не проснется. Возрадовался Корочун:

— Теперь я здесь повелитель! — злорадствовал он. — Будет вечная тьма! Будет зимушка-зима!

Вот уж апрель к концу близится, а зима все не отступает. Непроглядный мрак окутал всю землю своим черным покрывалом. Заковал мороз водоемы в ледяные оковы. Нет больше солнца, нет песен и радости, нет звонкого смеха. Спряталось все живое, только метелям да буранам раздолье.

Позвал к себе царь-батюшка придворного мага:

— Когда зима эта проклятущая закончится? — пробасил государь, гневно сдвинув брови. — Весна уж на дворе, а морозы не отступают.

— Не велите казнить, великий государь, — начал издали чародей, боясь за свою голову, — но, пока солнце не взойдет — зима не отступит.

— А когда солнце взойдет? — полюбопытствовал царь, с интересом вперив взгляд в седобородого мудреца.

Старик стоял склонив голову:

— Не родился еще Божич! — молвил старец, украдкой глядя из-под нависших косматых бровей на повелителя. — Поймал Корочун жену Перуна и держит ее в подземелье. А пока она солнце не родит — не быть свету! — заключил колдун.

— Так вызволять ее надобно! — рявкнул царь, закипая от злости. — Войско собрать нужно! — отдал он приказ.

Чародей тихонько откашлялся, напоминая о своем присутствии:

— Не поможет войско, — покачал старик головой. — Что наши солдатушки против метелей и буранов, Корочунова войска, сделать смогут? Э-э-э, нет! — крякнул старик, прищурив левый глаз, будто задумал чего.

— Так что же делать? — государь в нетерпении заерзал на троне, дожидаясь ответа.

— Перуна разбудить нужно, — тихонько, чтоб никто из посторонних не услыхал, сказал маг, — только он с Корочуном справиться может. Их это война! — заключил старик.

— А кого же мы к Перуну отправим? — задумался царь, почесав затылок.

— Это должен быть человек надежный, — вновь разомкнул уста чародей, — сильный, хитрый, быстрый, чтоб сумел с волчьими стаями Корочуна справиться.

— И то дело! — согласился государь. — Да где ж такого человека найти, чтоб в нем сила, хитрость и прыткость вместе были?

Крепко об этом задумался повелитель и не заметил, как к нему маг приблизился и зашептал прямо на ухо:

— А вы, государь-батюшка, не одного человека отправьте. Вы отправьте одного — самого сильного, второго — самого хитрого, а третьего — самого быстрого в нашем государстве. Так оно надежней будет!

— Стало быть, кто у нас, в наших землях, самый сильный? — при этих словах воззрился на главного воеводу. — Ну что, Силантий, — обрадовался царь, глядя на главного силача, — пойдешь Перуна будить?

— Так точно, ваша светлость! — отрапортовал крепкий коренастый мужик в кольчуге и с мечом на поясе, выйдя вперед.

— Вот и славно, — его величество потер руки, — силача нашли. А кто у нас в государстве самый хитрый? — повелитель стал поочередно переводить взгляд с одного своего придворного на другого, остановившись глазами на царском звездочете. — Хитрее тебя, Наум, я еще никого не встречал.

Звездочет низко поклонился царю, благодарствуя за столь лестный отзыв в свой адрес.

— Хорошо, — медленно, нараспев протянул государь-батюшка, — самого хитрого мы нашли. Осталось только придворного скорохода позвать, быстрее его во всем царстве не сыщешь.

При этих словах пред светлые царские очи предстал худой невысокий парень и низко поклонился государю:

— Слушаюсь вас, Ваше величество! — с готовностью выполнить приказ браво отсалютовал Антип.

При этих словах от царского окна, взмахнув иссиня-черными крыльями, отделилась зловещая темная тень и с хриплым карканьем взмыла высоко в небо, спеша к своему покровителю злому духу, повелевающему морозами.

— Так значит, люди против меня, самого Корочуна, пойти решили! — взревел повелитель морозов, услыхав неприятную весть. — Ну, ничего, все равно ничего у них не получится, — ухмыльнулся седовласый старец, покрепче укутавшись в белую пушистую шубу. — Ну как они Перуна разбудят? Он ведь на самом небе живет, — поучительно поднял вверх указательный палец злой дух, обращаясь к ворону.

— Они к высокой горе пойдут! Там ближе всего до неба, — прокаркал пернатый слуга злого духа.

Корочун рассмеялся:

— Пусть идут, — махнул он рукой, — все равно до неба не достанут! — старик подавился смехом и сухо закашлялся. — Но все же, — продолжил он откашлявшись, — пошли за ними волчью стаю. Пущай слуги мои их остановят!

Тем временем во дворце долго тянуть с исполнением царской воли не стали. Сразу же и пустились путники в путь-дорогу. Как и предполагал ворон, направились посланцы государя к самой высокой горе, ведь именно ее вершина ближе всего к небу находится.

Долго пробирались через заметенный снегом дремучий лес Силантий, Наум и Антип. Застревали в сугробах, мерзли от трескучих морозов, но назад не сворачивали, приближаясь все быстрее и быстрее к подножию неприступной горы.

Узнал об этом Корочун, разозлился. Взял он железную булаву и ударил ею в пень, вызывая вихри, и послал их гулять по заснеженной лесной чаще. Разгулялись вихри, разбушевались, стали вырывать деревья с корнями и бросать их наземь, преграждая дорогу царским посланникам.

— Что теперь делать? — заволновался скороход, глядя на большую кучу наваленных друг на друга деревьев.

— Обойдем! — сказал придворный звездочет.

Не успел мудрец договорить, как сваленные в кучу дубы-великаны зашевелились, поднялись из снежного заноса, сплелись между собою могучими корнями и превратились в громадного исполина. Взмахнуло чудище огромной сучковатой лапой и направилось к путникам, качаясь и потрескивая на ходу.

Вперед вышел Силантий, выхватив из-за пояса секиру:

— Бегите скорее к горе! — пробираясь сквозь сильный ветер и снегопад прокричал царский воевода своим попутчикам. — Я задержу это чудище! — замахнулся мужчина секирой и вонзил ее в деревянное тело монстра.

Антипа с Наумом долго упрашивать не пришлось. Они подскочили на месте словно ужаленные и бросились со всех ног, не обращая внимания на шквальный ветер, который то и дело застилал глаза лапатыми хлопьями снега.

Так бежали они от страшного чудища, что и не заметили, как на самой вершине горы оказались. Здесь и ветер не дует, и снег с неба не срывается. Все вокруг укутано белоснежными тучами.

— Вот он, дом Перуна! — указал звездочет на большую яркую звезду, манящую к себе ярким светом, пробивающимся сквозь дымку облаков.

— Как же мы туда попадем? — пристально глядя на прекрасное светило, хотел придворный скороход еще что-то сказать, но его голос прервал волчий вой, раздавшийся где-то поблизости.

Утробное вытье отражалось от горных склонов и эхом разносилось в ночной тиши, становясь все ближе и отчетливее.

Путники обернулись и встретились взглядом с заледеневшими синими глазами большого косматого медведя, за спиной которого стояла наготове, сверкая белоснежными клыками, многочисленная волчья стая.

 — Так, значит, это вы, — произнес человеческим голосом косолапый, грозно смерив взглядом людей, — против меня, самого Корочуна, пойти решили?

— Неужто ты и есть Корочун? — неуверенно, тихим голосом спросил Наум, не веря в происходящее.

— Не может этого быть! — немного осмелев, звездочет выступил вперед.

— Как это ты мне не веришь? — еще сильнее разозлился злой дух.

— А чем ты докажешь, что ты — повелитель морозов и вьюг?

— Ну, смотри! — злобно рыкнул медведь.

Вмиг закрутился, завертелся и превратился в седобородого старца в белоснежной шубе, босыми ногами прямо в сугробе стоит. В одной руке у него лук для стрельбы, а в другой железная булава, которой он вихри и морозы вызывает.

— Веришь теперь, что я Корочун? — гневно сдвинул брови злой дух.

— Не очень! — недоверчиво покачал головой Наум. — Ну, хотя бы силу свою покажи! Могут ли твои слуги метели, целую гору снега намести?

— Могут! — обрадовался Корочун, явно вошедши в азарт, стараясь во что бы то ни стало доказать свою мощь.

— Не верю, — вновь покачал головой Наум, разглядывая свирепых волков за спиной старца. — Не смогут они гору, аж до самого неба намести! — заключил мужчина, отступая назад.

— Смотри! — раздался в горах громогласный ответ.

Тут же стукнул злой дух булавой оземь и волки метелями стали. Засвистели, завыли, целую гору снега насыпали, восходящую до самого небосклона.

— Беги скорее к звезде! — звонким голосом прокричал звездочет Антипу. — Буди Перуна!

В мгновенье ока бросился в гору царский скороход. Вмиг Антип на вершине оказался, разбудил Перуна. Как ни старались волки, но догнать Антипа не смогли. Он ведь во всем царстве самый быстрый.

Встал ото сна верховный бог, разжег костер в честь Солнца:

— Солнышко, повернись! Красное, разожгись! Красное солнышко, в дорогу выезжай! — разнесся словно гром среди ясного неба голос Перуна.

Засверкали молнии. Ударил гром. Одна из молний угодила прямо в Корочуна. Пропал старик, исчезли метели. Засияло все вокруг, отступил кромешный мрак. Пала ледяная крепость злого духа, освободив жену Перуна. Взошла она на небо к своему супругу, держа на руках Красное солнышко. Пришло тепло!

Двенадцатого июня звонарный староста пришел к царю с известием, что отселе возврат солнцу с лета на зиму, день умаляется, а ночь прибавляется. За эту дурную весть заперли его на сутки в темную палатку на Ивановской колокольне.