Воспоминания из детства. Действительно ли они так важны?

Итак, что говорят о вас наши самые ранние детские воспоминания? Отражают ли они наш ранний навык запоминания, наши интересы или личный опыт восприятия?

Ответ на все три вопроса — да, но всё не так просто, как мы себе представляем. Хотя мы и воспринимаем нашу память как видеокамеру, точно и бесстрастно записывающую нашу жизнь, это — миф. Нас окружают тысячи вещей, вокруг нас происходят тысячи явлений. Поэтому можно говорить о том, что наши детские воспоминания не просто «записаны» на подкорку головного мозга — они все формируются семьей, членами которой мы являемся, и так же культурой того места, в котором мы живем. То есть наша память и то, что нас окружает, неразрывно связаны.

Многие люди вообще не могут ничего вспомнить из своего раннего детства. Нормально ли это? Абсолютно нормально! Мы все разные, и кто-то помнит себя лет с трех-четырех, кто-то, может, лет с двух, а у кого-то воспоминания о детстве проявляются с пятилетнего возраста.

В науке есть такой термин: «детская амнезия». Это явление не опасно, потому что если бы его не было, мы запомнили бы нашу жизнь с того момента, как появились на свет в роддоме. Но на момент рождения мозг не способен к запоминанию и воспроизведению информации, поэтому память «стирает» из него всё лишнее.

Вряд ли человеку было бы интересно вспоминать о медсестрах из родильного отделения, которые меняли ему мокрые пеленки. А вот что-то более интересное — например, момент, когда мы попробовали первый пирожок, который бабушка вынула на наших же глазах из печи, — память нам предоставит очень охотно.

Одним из наиболее важных событий для возникновения памяти является язык. Исследования показывают, что язык необходим не только для обмена опытом, но и для его кодирования. Вообще всё то, что мы запоминаем — это своего рода зашифрованная информация. Не будь её — наша голова при всём желании не смогла бы вместить всего того, что ей пришлось запомнить. И потом, маленькие дети, которым предложили бы воспользоваться вымышленной «волшебной уменьшительной машиной», могли бы вспомнить об этом только через какое-то время, если на момент события у них был соответствующий словарный запас. Но такого запаса нет, а следовательно — воспоминаний нет тоже.

Интересно вот что: взрослые люди, которые легко говорят на двух языках — например, родители являются представителями разных народов, или те, кто иммигрировал в детстве в другую страну, вспоминают ранние события из своей жизни на том языке, на котором они говорили во время формирования воспоминаний.

Помимо языка, у детей также должно сформироваться целостное чувство собственного достоинства, или, говоря проще, они должны знать точный ответ на вопрос: «Кто я такой?» Это зарождающееся развитие позволяет им связывать события в личную историю, непрерывную во времени. Чувство того, что «это произошло», перерастает в более глубокое понимание того, что «это произошло со мной».

В то время как развитие языка и самоощущения позволяет сформироваться нашим самым ранним детским воспоминаниям, семейные факторы определяют их содержание. В семьях родители возвращаются к каким-то воспоминаниям по несколько раз в день: например, заново переживают семейные праздники, обсуждают шутки, которые услышали от своих братьев и сестер, или размышляют о прошлых проступках, чтобы дать оценку извлеченным урокам. Интересно, однако, что существуют значительные индивидуальные различия в том, как они это делают.

Например, тот же самый анекдот, рассказанный сестрой матери, ей самой может показаться очень смешным, в то время как отец может посчитать его глупым и совсем не расценить как забавную историю. Ребенок, который ещё не может дать собственную оценку услышанному, принимает либо сторону матери, либо сторону отца. В следующий раз, услышав анекдот, малыш сопоставит то, что в его жизни уже было, с тем, что произошло второй раз, и скорее всего будет опираться на уже пережитое событие.

При этом взрослые люди тоже не остаются в стороне. Порой родители, которые хотят понять, насколько хорошо ребёнок запомнил то или иное событие, используют очень «подробный» стиль воспоминаний. Они начинают задавать такие вопросы, в которых прослеживаются мельчайшие детали событий. При этом поощряют собственный вклад ребёнка в это событие.

Например, покупка нового платья, может сопровождаться не только вопросами «А ты помнишь, какого цвета был цветочек на кармашке?», но и: «Ты же наверняка помнишь, как ты сама, без помощи мамы надела новое платье и даже сумела завязать поясок на бантик, правда?» Другие родители не задают таких подробных вопросов, считая, что вполне достаточно того, что ребёнок помнит то или иное событие «в общем и целом».

Бывает и так, что родители делают упор на эмоциональную составляющую: «Помнишь, как ты радостно засмеялся, когда мы подарили тебе мягкого медвежонка?» Или наоборот: «Ты почему-то испугался, когда паровозик вдруг задудел и поехал. Ты, наверное, испугался громких звуков, да?»

Эти индивидуальные различия имеют важные последствия. В конечном итоге дети перенимают индивидуальный стиль своих родителей: сначала во время совместных разговоров о воспоминаниях, а затем в своих собственных независимых воспоминаниях.