Что означает топоним «Ирдоматка»? Часть 2. Виктор Алексеевич.

 — Прямо вчера ко мне корреспонденты приезжали, — говорит. — Я им про ручей все показал, рассказал. В следующий раз, говорят, мы с видеокамерой приедем и весь процесс, как ты в нем купаешься, от начала до конца заснимем. Сказали, что часовню будут восстанавливать, облагородят источник.
 — Вы оттуда воду пьете? — спросили мы. — Вот и СЭС протестует. Пишет, что родник рядом с кладбищем находится. Вода грязная, зараженная.
 — Всегда оттуда воду брали и никогда не жаловались. Мне еще отец с матерью говорили, что, возможно, там какие-то серебряные руды залегают. Они всю воду и очищают. (см. Прим.)
Пауза.
 — Кстати, я воду в чистом виде не пью. Я ее замораживаю. Беру пластиковую бутылку, туда воду наливаю. Зимой — в сарай на заморозку ставлю, летом — в холодильник. Надо воду выпить, утром ее достаю, ставлю на тепло. Как только подтает, я ее прямо из горлышка и хлебаю.
 — Зачем? В качестве лечения?! От каких болезней?

 — Не в качестве лечения, а для профилактики. Чтобы никакой вирус не попал. Как-то у нас полшколы гриппом заболели. Школьники слегли, учителя. А мне все нипочем. Так вот, ученики на меня чихали, сморкались. Хотели, чтобы я заболел. Не вышло! Всю эпидемию на ногах простоял и здоровым вышел.
Пауза.
 — А хотите, я вам покажу, как я воду пью? Есть у вас время?
А почему нет?
Вместе с Виктором Алексеевичем и собачьей сворой мы совершаем небольшую прогулку к его дому. Возле дома раскрывается и секрет того мешочка, который старик волочил на своих санках. Там были кости, которыми он тут же начал угощать своих «братьев меньших». Заодно попросил сфотографировать дом и себя с собаками на фоне своего «родового гнезда».
 — Пойдемте в дом!

По пути в дом Виктор Алексеевич успел рассказать небольшую байку, касающуюся его жены. Оказывается, она нередко упрекает мужа, покрикивает на него. Выход Виктор Алексеевич нашел весьма оригинальный. Оказывается, у него в доме есть заветные места, где концентрируется в небольших дозах статическое электричество. Это электричество он использует в воспитательных целях, каждый раз «подставляя» женщину под небольшую «струю». Результат ошеломляющий. Из агрессивной, озлобленной, вечно ругающейся и всем недовольной женщины после такого «дождичка» на свет выходит мягкая, ласковая, терпимая ко всем его выкрутасам бабулька. Хотите — верьте, хотите — нет!
 — Так и жмется ко мне. Так и тянется. Просто ручная становится, — хвастается экспериментатор — старик с «садистскими наклонностями».

Зашли в сени. Действительно, в углу, в ящике стояли бутылки разного происхождения, явно содержавшие лед. Виктор Алексеевич тут же схватил одну из них и опрокинул ее содержимое себе в рот:
 — Смотри, корреспондент!
 — Извините, не успел! — говорю. — Нельзя ли еще попозировать?
Старик, явно склонный к публичным выступлениям, без колебаний сделал дубль, давая возможность приметиться, прицелиться и выстрелить.
 — Благодарю.
 — Эй, — крикнул Виктор Алексеевич, — Вера Васильевна, хороших людей встречай. Корреспонденты пришли!

Вера Васильевна, жена нашего «шалопая» встретила нас очень хорошо. Собрала столик, заварила чаек, слетала в погреб за грибочками. А у дедушки рот не закрывался ни на минуту.
 — Вот вы родником интересуетесь. А я знаю историю, которую никому рассказывать нельзя. Вот, кто ее знал и попытался рассказать — все умерли. Рассказал — и дом через несколько дней пустой стоит.
Пауза.

 — Хотите, расскажу?!
Мы пожимаем плечами. Это после таких-то ужастиков. Мы ничего плохого обитателям этого дома вовсе не желаем.
 — Так вот, — хитро прищурившись, начинает свой рассказ дедуля. — Было это в 18-м году. В Череповце пришли к власти большевики. Всех, кто против коммунистов, расстреливали. А со стороны Москвы ехал воз. А в нем золото, иконы, церковные ценности. И когда этот воз в Ирдоматку пришел, тут их встретили, посидели вместе и предупредили. Мол, дальше ехать нельзя. Поймают, все отберут, а вас расстреляют.
И, что вы думаете? Возницы этому предупреждению вняли, куда-то исчезли. Потом возвращаются пустые.
 — А где груз то? — спрашивают.
 — А не вашего ума дело! — отвечают.
С тех пор никто этот груз не видел, хотя многие пытались его отыскать.

Подобные версии с польским золотом и т. п. мы уже как-то слышали. Пожимаем плечами, глаза жадным огнем не зажигаются. Ну, пусть еще 100 лет полежат. Будет народу плохо, отыщут, все в жизни пригодится.
 — Так, значит, церкви в Ирдоматке не было?
 — Нет, конечно. Что вы? Церковь была в Богослово, туда ходили. Теперь Богослово в черту города вошло. Додумались тоже — дома панельные на кладбище строить…
 — ??
 — Там же раньше кладбище было. Причем, в последние годы хоронили военнопленных: финнов и немцев. Так ведь, что получается. Людям, которым в этих домах живут, что только не мерещится. Якобы, по ночам приходят в их квартиры немцы и покрикивают: «Шнеля! Хальт! Хенде хох! Русский Ванька — сдавайся! Мамка — млеко, яйки!»
Да, чудеса, однако…

Пора собираться. Мы откланиваемся, предварительно щелкнув счастливую пару в разных позициях: у окна, у кровати, у печки, и направляемся домой. Ирдоматка, кстати, — поселок, вытянувшийся довольно на приличное расстояние. Сначала идут деревянные дома, а затем один за другим панельные.

Дома листаем всяческие энциклопедии в поисках происхождения топонима Ирдоматка. Название впервые отмечено в документах 15-го века. Первая часть топонима — женское имя — Ирдма. Есть сказание о русалке Ирдме и ее двух сестрах, вышедших, в отличие от своей менее удачливой сестры, замуж за земных людей. Вторая часть названия, по мнению краеведа А. К. Матвеева, произошла от вепсского «матк» («мотк»), что означает «путь, переход». Получается, Ирдоматка — путь к Ирдме.