Где поставлен памятник родному языку?

Чисто во всех смыслах. Взятки извели под корень. Даже просто психологически не комфортно было передавать деньги из рук в руки в прозрачном помещении.

Одним словом, у будущих историков грузинской архитектуры не предвидится сложностей в атрибутике стеклянных зданий начала 21-го века. Все понятно! Центр общественных услуг. Так это, кажется, именуется на туристских картах.

Я же всей этой истории (или предыстории) не знал. И спустившись с Сухого моста, где находится тбилисский «блошиный рынок», оказался на большой площади, показавшейся мне загадочной во многих отношениях.

Во-первых, было непонятно назначение большого стеклянного здания, находящегося на этой площади. Судя по всему там находились и отделения банков, и зал торжеств, и какие-то учреждения. Для чего все это соединять в одном помещении и называть Центром общественных услуг, было не ясно.

Во-вторых, площадь, на которой стоял этот Центр общественных услуг, была непомерно велика. И на этом огромном открытом пространстве было устроено какое-то подобие автодрома. Зачем? Еще одна загадка. Но проходить через эту площадь приходилось с опаской.

В-третьих, на той же площади находилась загадочная скульптура. Скрижали с грузинскими буквами образовывали как бы горную расщелину. Из расщелины вверх взлетала фигура мальчика в простонародной одежде. Вся она стремилась к колоколу, закрепленному на арке, соединяющей две скрижали. Монумент производил впечатление, хотя понять, что он символизирует, было невозможно. И прочитать название памятника тоже.

Надо сказать, что такая беда со многими новыми памятниками в Грузии, а также с мемориальными досками, установленными после выхода республики из Советского Союза. Все надписи — только по-грузински. Поэтому, например, пантеон на горе Мтацминда следует, скорее всего, посещать с экскурсоводом. Он сможет и надписи на могилах перевести, и рассказать о том, кто есть кто. А то ведь мы, ленивые и нелюбопытные, вряд ли вспомним, чем знаменит Серго Закариадзе или Чабуа Амираджэби.

Правда, если памятник или доска посвящены какому-нибудь иностранному деятелю, есть перевод на соответствующий язык. Так, на том месте, где раньше стоял Мухранский мост через Куру, построенный Е. О. Патоном, сейчас находится мемориальная доска на украинском языке с барельефом знаменитого ученого и инженера. Но вокруг загадочного памятника я никакой таблички с надписью (хотя бы по-грузински) не обнаружил. Так что оставалось только сфотографировать его и запомнить, чтобы потом попытаться отыскать информацию об этом памятнике в Интернете. Ему-то, великому, ведь все известно!

Интернет не подвел. Памятник назывался «Деда Эна» («Родной язык»). Его авторами были скульпторы Элгуджа Амушукели и Нодар Мгалоблишвили. Место, на котором этот памятник установили, тоже было непростое. Так сказать, намоленное и, без всякого преувеличения, политое кровью. Дело в том, что 9 марта 1956 года неподалеку от находившегося как раз на этой площади памятника Сталину была расстреляна демонстрация, требовавшая «восстановить доброе имя Иосифа Виссарионовича Сталина». Так отреагировали тогда в Тбилиси на решения 20-го съезда КПСС. И так Москва ответила на лозунги «Реабилитировать Сталина и Берия!» и «Долой Хрущёва, Микояна, Булганина!», под которыми шли демонстранты. В ходе этой акции погибло около 100 человек. Будапешт и Новочерскасск были еще впереди.

Помня о волнениях 1956 года, памятник Сталину в Тбилиси снесли в октябре 1961 года очень оперативно, за одну ночь. Как, впрочем, снесли подобные «украшения» по всей стране. К слову сказать, среди памятников вождям в СССР мало было скульптурных шедевров, о сносе которых стоило пожалеть. Памятники же Сталину вообще делались едва ли не по одному образцу. Вождь всегда стоял, облаченный в шинель, и руками, подобно Ильичу, не размахивал, никуда дорогу не указывая. В самом деле, чего тут указывать? Приплыли!

Памятник родному языку поставили на этом месте в память о других протестных событиях, которые произошли здесь уже 14 апреля 1978 года.

Как известно, в октябре 1977 года была принята новая Конституция СССР, которую иногда называют «брежневской». Вслед за этим, как это обычно делалось в Советском Союзе, должны были принять новые Конституции 15 союзных республик. Естественно, что тексты Конституций были написаны достаточно близко к тексту Конституции союзной.

Однако в Конституцию Грузинской ССР, по сравнению с предыдущей Конституцией, еще «сталинской», декларировавшей государственный статус грузинского языка, была внесена небольшая поправка. Наряду с грузинским языком статус государственного получал и язык русский.

Не знаю, была ли введена аналогичная поправка в Конституции других союзных республик. Вероятно, была. Хотя говорить о русском языке как о втором государственном в такой очень моноэтнической республике, какой являлась, например, Армения, казалось смешным. А вот для Украины или Латвии этот вопрос был совсем не смешным. И для Грузии тоже.

Поскольку о какой-либо экономической самостоятельности союзных республик говорить не приходилось, государственный статус национального языка оставался последним порогом, за которым вместо псевдосамостоятельной Грузии маячили Тбилисская, Кутаисская или Батумская области, начальство которых назначается из Москвы и Москве же подчиняется. Для национальных элит — большая потеря. Но и для коренного населения — немалая обида. Свой язык, непохожий на язык империи, да к тому же дополнительно огражденный собственным алфавитом — лишний повод почувствовать национальное единство.

14 апреля 1978 года должен был собраться Верховный совет Грузинской ССР, который, без сомнения, утвердил бы государственное двуязычие. Но — событие редкое в Советском Союзе, а в то время, вероятно, возможное только в Грузии — под влиянием многотысячного митинга, собравшегося на площади у Сухого моста, Верховный совет предложение из центра не «проштамповал». Москва к этому непослушанию отнеслась на удивление мягко, ничьи начальственные головы с плеч не полетели. Более того, ни в одной советской республике попыток сделать русский язык вторым государственным более не предпринималось. Появился другой термин — «язык межнационального общения», который, похоже, устроил всех.

Поэтому не удивительно, что один из немногих в мире памятников родному языку поставили именно на этой площади. Не удивительно также, что день родного языка в Грузии отмечают 14 апреля.