Смотреть на движение воды — излюбленное занятие любого мыслящего человека, это зрелище притягивает к себе и завораживает. Чего не скажешь о знакомой всем ещё по курсу «Истории древнего мира» реке, именуемой итальянцами не Тибр, а Тевере.
Мутные, сине-зелёные воды не то что не дарят прохладу, они и глаз-то особенно не радуют. Даже не верится, что своё начало они берут на ледниках и снежниках горных склонов Апеннин.
Понятно, что в сегодняшнюю неприглядную немощь и одряхление бывшую великую реку привели не только катаклизмы времени, но и деятельность человека. Встроенная под названием «Большая клоака» в канализационную систему бурно растущего в древности города, когда-то судоходная и относительно чистая, своенравная крупная река превратилась к сегодняшнему дню в жалкое зрелище, радующее только патриотически настроенных местных уток, да бездомных, расположившихся целыми колониями под римскими мостами.
Но летняя жара ведь — не тётка! Поэтому, хочешь не хочешь, а смотришь на реку. Хорошо, что до воды далеко: в своё время нарастили берега и одели их в гранит во избежание наводнений. Запах олеандра, цветущего жасмина и созревающих апельсинов на улицах древнего города радует твоё обоняние. Смотришь и думаешь, вглядываясь в заросшие ряской берега и почти неподвижные воды…
Представляешь, что цвет воды много веков назад, ещё в дохристианские времена, был иным, чистым, как слеза младенца, и прозрачным, как стекло. Река дарила всему окружающему расцвет и радость жизни. А если и отнимала саму жизнь, то делала это благородно, а не унизительно. Во всяком случае так хочется думать, ведь в Древнем Риме одним из основных видов казни было утопление в реке, и этой процедуре подвергались не только отъявленные мерзавцы и негодяи, но и первые проповедники христианства и понтифики. Вообще, во многих выражениях и понятиях Тибру издревле отводилось почётное место, в том числе, например, выражение «Перейти Тибр» означало обратиться в католическую веру.
С древних времён река меняла свой цвет скорее всего неоднократно. И вовсе не по природным причинам.
Почему-то чудится, что со времен возникновения итальянского фашизма и до самой гибели его основателя Бенито Муссолини, уроженца округа Романья у истоков реки, воды имели не сегодняшний, а отчётливо коричневый цвет.
А вот если оторвать свой восхищенный взгляд от десяти скульптур ангелов великого итальянского архитектора Джованни Лоренцо Бернини, установленных на Элиевом мосту (он же мост Святого Ангела) и скосить глаза на воду, то кажется, цвет её станет совсем неопределённым: то кроваво-красным, то радужным.
Это от наличия на другой стороне моста Мавзолея Адриана (он же Замок Святого Ангела) — свидетеля многовековой истории Великого Рима. Он видел всё: то пышные похороны императоров, то кровопролитные войны, то шумные гулянки с отравлениями и грехом кровосмешения во времена папы Александра VI Борджиа, то проклятия и стенания узников тайной папской тюрьмы, где томились известные и великие люди — и Джордано Бруно, и Бенвенуто Челлини, и даже Джузеппе Бальзано, известный у нас как знаменитый мошенник и аферист граф Калиостро.
Так что визуальные изменения цвета воды в этом месте — скорее, просто игра воображения, затуманенного жарой.
Хотя вспоминаются разноцветные реки, действительно виденные когда-то.
Помнится, когда работал в 70-е годы в Челябинске на металлургическом заводе (ныне «Мечел»), всегда удивлялся разнообразной расцветке реки Миасс. В понедельник с утра цвет реки мог быть белесым, а к вечеру рыжим, во вторник черным, потом серым, и так во все дни недели: желтый-красный-синий-оранжевый, включая выходные. Иногда вообще река была радужно-разноцветной. Единственное, Миасс никогда никто не видел прозрачным.
Загадки тут особенной ни для кого не было. В реку по расписанию, а иногда и аварийно, сбрасывали сточные воды предприятия города: металлургический, тракторный, азотный, кожевенный и прочая уйма заводов. И у каждого предприятия был свой «почерк-маркер».
Мы с приятелем обычно спорили, проезжая на смену мимо реки — какого цвета будет сегодня Миасс.
Однажды долго шутили, прочитав в местной газете «Вечерний Челябинск» следующий текст:
«Несмотря на постоянные предупреждения Государственного санитарно-эпидемиологического надзора о запрете купания, в реке Миасс прошлым летом наблюдались отдельные случаи нарушения запрета. В результате купания один нетрезвый гражданин утонул, двадцать четыре человека были травмированы и сорок семь получили кожные заболевания…»
Смотришь теперь на Тибр и думаешь: «Но это же происходило в стране с мощнейшей промышленностью. Тем более известно, что в славном городе Челябинске живут исключительно суровые люди…»
А итальянцы? Они-то чего 1 января с моста Кавур в такую мутную воду сигают? Неужели у них тоже палёную водку продают?
Или просто врут экскурсоводы туристам…
Вот с такими размышлениями меня и настигает вечерняя прохлада, предшествующая шумному и захватывающему вечеру в Трастевере, если говорить по-нашему, в Замоскворечье. Хотя, если подумать, римляне раньше изобрели такое название и понятие, чем москвичи. Но это — не важно!
Думать уже всё равно не хочется, потому что ноги сами несут к ресторану «Париж», где готовят самые вкусные в мире артишоки.
А ночью, покинув этот гостеприимный район, можно будет до утра гулять вдоль знакомой набережной ослепительно красивой ночной реки, потому что только здесь, в Риме, в спокойном зеркале стоячей антрацитно-чёрной воды отражаются никогда не меркнущие звёзды чистого, прозрачного неба Италии и огни древнего, но вечно живого города.
Вова! Ты видел столицу мира, это же здорово!
Оценка статьи: 5
0 Ответить