Идея Феррари - в чём она состояла? Часть 5.

Следующий сезон Лауда откатывает без единого штрафного очка. «Компьютер», — говорят друг другу рядовые болельщики, журналисты и персонал команд. И тут Лауда говорит, что уходит к Берни Экклстоуну, только что купившему команду Джека Брэбхэма и мотор Альфа-Ромео. «Иуда», — презрительно бросает ему вслед Коммендаторе. А теперь он думает — мы оба не остались в долгу, выясняя отношения. Ну не мог он выехать из боксов. Естественно, ему было трудно, он не смог себя сломать, и он в этом не виноват, гром и молния! Но и я не сдержался, а вы бы смогли без малого тридцать лет вытягивать на нервах? Как мне не хватает Дино. Дино, сынок, будь ты рядом, я бы простил что угодно кому угодно. А теперь — всё…

Спаренные турбокомпрессоры IHI сообщили мотору 288GTO мощность 400 сил. На «кольце» машина не особенно выделяется из общей массы. На дороги выходят «танки автострад», массивные купе, получившие славное имя Testarossa, которое теперь пишется в одно слово. Болельщик Милле Милья, стоявший некогда на обочине трассы, мог бы и не признать в них Ferrari. На такой машине, впрочем, вполне пристало передвигаться «звёздам», вот хотя бы Диего Марадоне. Она присутствует в сериалах «Майами Вайс» и «Беверли-Хиллз 90210». Первый экземпляр Testarossa, изготовленный для Джованни Аньелли, имел открытый кузов спайдер, все остальные были закрытыми купе, иногда тюнинговые фирмы переделывали их в полуоткрытые тарги.

Энцо заканчивает проект с символичным названием F40, оглядываясь — вот я сорок лет у руля. Какие сорок лет. Ну, сделано немало. Может, меня забудут не сразу.

F40 в Женеве. Напротив — Jaguar XJ220. Описать можно одним словом: космос. Стендисты Ferrari с отчаяния пригласили стриптизёршу и устроили шоу прямо на капоте своей новинки. Но F40 и без этого стоит внимания! И несущая основа, и облицовка — композиты. Ничего лишнего — интерьера нет напрочь, сиденья отформованы из пластика, ремнями приковываешься намертво, кондиционер есть только потому, что без него не выжить — от мотора жар, как от мартена. По бульварам на этом не пофланируешь, однако машина стала расходиться, как в мегаполисах минералка в июльское пекло. Отпускная цена была несколько ниже 300 тыс., но цена при перепродаже на какое-то время подскочила до миллиона. Удалось продать свыше 500 машин, пока не упал спрос. В наше время намного больше желающих расстаться с такими машинами, чем тех, кто хотел бы их приобрести. Но 90% предложений сомнительны даже на первый взгляд.

О F40 было больше публикаций, чем о любом другом Ferrari. Пожалуй, ни один автомобиль не пользовался такой популярностью у прессы. Даже у советской. Он попал и в «За рулём», и в «Технику — молодёжи», и в толстый цветной спецвыпуск «Известий» — сразу как перевернёте первый лист. У нас его, правда, считали престижным, комфортабельным купе. Разве мог сотрудник «Техники — молодёжи» реально оценить характер этой машины, поехав на выставку в Турине или Париже, а тем более на тест-драйв в Маранелло?

F40 стал памятником Энцо, которого не стало уже на следующий год. На его столе остался ещё один проект, который относительно успешно завершили люди Серджио Пининфарины. Mythos не пошел в серию, но это, без сомнения, настоящий Ferrari по всем признакам. Султан Брунея так прельстился красивой игрушкой, что заказал Pininfarina четыре копии на ходовой от Testarossa по своей привычке приобретать автомобили оптом. Ну и глупо. Мне, и вам, и любому другому, кто любит и ценит искусство, не нужно больше одной такой машины. Как вам комната, где по Афродите Книдской в каждом углу? Или четыре совершенно одинаковых «Петра и Павла» в ряд на стене? Да это сразу нивелирует их до уличной афиши. Любой драгоценный камень вмиг утратит красоту, если их навалить кучей.

Дальнейшую историю Ferrari вы легко узнаете без моей помощи. Имя Энцо Феррари и всё, что ему сопутствует, унаследовал концерн FIAT. Заводом в Маранелло руководит Лука ди Монтезимоло, руководивший Скудерией как раз тогда, когда туда пришел Лауда. Именно после ухода ди Монтезимоло обострился конфликт Лауды с Феррари. Синьор ди Монтезимоло хороший руководитель. И настоящий человек Ferrari. Как он ведет Ferrari F50 на побережье Эмилья-Романья — надо видеть.

И Ferrari с равным правом принадлежит всем нам, людям Ferrari. Каждому, для кого имя Феррари значит столько, что он не мешает его с Мерседесами, Линкольнами, СААБами.

Итальянские ферраристы выражают свой взгляд таким образом: «Машин много, и они разные. Но Ferrari — больше, чем другие. Это — живые машины».

Все статьи этой серии