Николай Герасимович Савин — сын богатого помещика из Калужской губернии, а значит, дворянин, родился 11 января 1855 года. Как и положено, пошел служить и к 20 годам был уже корнетом в Гродненском лейб-гвардейском гусарском полку.
Но особенности характера и склонность к авантюрам не позволили ему спокойно строить карьеру. Играл в карты, проигрался. Пытаясь выкрутиться, влез в какую-то аферу. Его попросили уволиться из армии.
Отец не вынес позора сына, умер от удара. Сын, став наследником неплохого состояния, опять пустился в разгульную жизнь. Деньги вскоре кончились, и молодой дворянин начал осваивать профессию мошенника.
Однако грянула Русско-турецкая война и молодой человек попросился в армию. Воевал честно, был награжден несколькими боевыми орденами, в боях под Плевной был ранен. После снова вернулся на скользкую дорожку афериста.
В должности он дорос до личного адъютанта Великого князя Николая Константиновича, но оказался замешан в краже бриллиантов из ризы одной из икон в спальне Великого князя в Мраморном дворце. Его едва не привлекли к ответственности, однако он утверждал, что сделал это по просьбе своего начальника, а бриллианты предназначались для революционного движения — якобы он их должен был передать Софье Перовской.
Дело замяли, любовницу князя Фанни Лир, которая тоже была замешана в этом деле, выслали из России, князя объявили душевнобольным, а Савина уволили из армии. Уже окончательно.
Вскоре после этого Николай Герасимович организовал первую из множества своих афер (в 1910—1920 годах он был персонажем множества анекдотов и историй о необыкновенных похождениях). Он приехал в США, в Сан-Франциско, и зарегистрировался в лучшей гостинице города как граф де Тулуз-Латрек. Им заинтересовалась пресса, которой он объяснил, что приехал по заданию российского правительства для сбора денег на строительство Транс-Сибирской магистрали, предлагая американским промышленникам поучаствовать в этом российском акционерном обществе. Собрав солидную сумму денег, он исчез с ними.
Но вскоре он появился в Италии. Правительство этой страны собиралось объявить конкурс на обновление своего конного парка. Наш герой назвался крупным российским коннозаводчиком и предъявил отлично подделанные документы. Ему удалось удачно договориться с итальянским правительством. А после получения задатка он, как и прежде, просто исчез с деньгами.
Исчез, чтобы с триумфом появиться в Болгарии, назвавшись Великим князем Константином Николаевичем (сыном того самого Николая Константиновича, у которого он, вроде бы, был личным адъютантом).
А в Болгарии в то самое время пустовал трон страны, они искали достойного человека на роль царя. Наш герой проявил себя весьма достойным и едва не стал царем болгарским. Увы, его опознал парикмахер, ранее работавший в Санкт-Петербурге и лично видевший настоящего Константина Николаевича. Однако Савин опять успел исчезнуть до появления полиции с ордером на его арест.
Далее он устраивал менее значительные аферы, можно сказать, просто жульничал. Но его звездный час настал во время Февральской революции: он ухитрился стать начальником караула Зимнего Дворца. Как-то он разговорился с неким американцем, проходившим мимо охраняемого им объекта. Тот поинтересовался, что это за дворец и кому принадлежит. Умнейший отставной корнет ответил, что хозяин дворца — он, в доказательство чего ввел американца во дворец, зашел с ним в один из кабинетов и угостил его сигарой.
Затем сказал, что времена нынче ненадежные и он хочет по дешевке продать свою недвижимость. Американец клюнул. Стороны договорились на $
Получив саквояж с наличкой, он передал «купчую» и огромную связку ключей. Сразу после этого Савин исчез, а американец, который пришел назавтра в «свою» собственность, пытался объясниться с новым начальником караула дворца.
В «купчей» по-русски было написано:
Долговое обязательство. Настоящим удостоверяю, что податель сего, подданный Соединённых Штатов Америки мистер Джонсон, должен (далее цифрами была указана сумма сделки, это было единственное, что мог понять в бумаге американец, не владевший русским языком) подданному революционной России г-ну Хлестакову.
Дураков не сеют, не жнут.
Последняя часть письма была оформлена под подпись.
После Октябрьской революции и Гражданской войны Николай Савин оказался в эмиграции в Шанхае. Хотя своими аферами он заработал миллионы, они у него не задержались. Умер он в крайней бедности в 1937 году, и гроб ему покупала русская община города.
Корнета Савина упоминал Остап Бендер. И добавил, что тот явился бы на квартиру к Корейко под видом болгарского царя.
0 Ответить