Генри Миллер. Гениальный классик литературы или дерзкий апостол аморализма? Часть 1

Скандальная репутация Миллера, сплетни и сенсации, источниками которых нередко становились друзья писателя, газетные вымыслы, обвинения в бездушном эгоцентризме — за 90, без малого, лет жизни Генри предостаточно наслушался мифов о себе. Иные льстили его самолюбию, иные смешили, но мало кто знал истинную суть его натуры. А натура была столь сложна и противоречива, что подчас ставила в тупик его самого: «Мы не представляем собой единую личность, не подвергаемся эволюции по возрастающей. Это зигзагообразный процесс…»

Чего больше в его прозе — пристального вглядывания в себя или во внешний мир, в котором сливаются настоящее, прошлое и будущее; переплетается культура былых времен и нынешняя цивилизация?

Его романы пронизаны отчаянным поиском, болью непризнанности, самоотречением и глухим бешенством. Его не покидало ощущение собственного культурного изгойства, которое принимало в его произведениях облик катастрофы и ледяной печали. Это состояние похоже на отравление, когда внутри неуютно, угнетающий хаос скапливается вокруг и вязкая дурнота обволакивает круглыми сутками с перерывами на сон, работу и вечный поиск денег. Итак…

Генри Валентин Миллер. Родился 26 декабря 1891 года в Бруклине в семье немецких переселенцев, не имеющих ни малейшего отношения к искусству. Кроме него, в семье была младшая умственно отсталая девочка.

Окончив школу, Генри поступил в городской университет Нью-Йорка, но через несколько месяцев был исключен. Причиной послужило несогласие с методами преподавания.

Он всегда мечтал стать писателем, но прежде перепробовал уйму профессий: кондуктор, мусорщик, страховой агент, продавец, курьер.

В Нью-Йорке Генри познакомился с женщиной на пятнадцать лет старше. Это был его первый опыт совместный жизни. Но он осознает, что она намного старше, и от этого мучается. В конце концов, он сбегает в Калифорнию, где работает на фруктовых плантациях. В Калифорнии Миллер случайно, по пути в бордель, увидел афиши, гласящие, что Эмма Гольдман читает лекции о Кропоткине, Достоевском, Ницше. О последнем Генри напишет свое первое (неопубликованное) эссе.

Конечно, он не мог пропустить эти лекции. После нескольких посещений Генри решает, что жизнь ковбоя не для него. Ведь будучи рабочим на плантациях, он решил стать ковбоем. В общем, Миллер возвращается в Нью-Йорк и работает в мастерской отца, но быть закройщиком явно не входит в его планы. Вместо этого он часами беседует о литературе с наемным портным евреем-иммигрантом.

Отец же пил и часто приглашал сына в собутыльники, но в то время Генри был противником всякой выпивки. Безусловно, дела шли неважно и вскоре ателье развалилось.

Кстати, мать Миллера всегда стыдилась того, что ее сын писатель, она мечтала, чтобы он стал портным и возглавил ателье. Даже самые ранние воспоминания Генри о матери, были связаны с отрицательными эмоциями: «Она ни разу меня не поцеловала, ни разу не обняла, — с горечью вспоминал он. — Я не чувствовал с ее стороны тепла. Большей частью она брюзжала». Ему очень не хватало её любви. Они не сблизились и когда он вырос, и даже тогда, когда она тяжело заболела: «…на смертном ложе она оставалась непреклонным деспотом, диктующим, что я должен делать…» Отец же всегда верил в сына. Хотя и не прочел ни одной сочиненной им строчки.

В 1917 году двадцатипятилетний Миллер женился на Беатрис Уикенз. У них родилась дочка Барбара. Беатрис давала уроки музыки, Генри подрабатывал, где только мог. Необходимость содержать семью вынудила двадцативосьмилетнего Миллера отправиться на поиски постоянной работы. После долгих поисков он буквально выбивает себе место администратора по найму в компании «Вестерн Юнион», но администратором он только числится, а работает курьером. Там он, по его словам, «промучился» четыре с половиной года, до осени 1924-го.

В конце этого года Генри влюбился в Джун Эдит Смит; жена подала на развод. А Джун позже стала его второй женой и музой. Впоследствии он обессмертит ее в образе Моны в трилогии «Роза распятия». Живя с ней, он бросит работу.

Джун говорила: «Начни писать, брось ты эту работу». Благодаря ей, Миллер принял окончательное решение стать писателем. Он сказал: «Я собираюсь стать писателем, при этом или выживу, или умру». Жена поддерживала и верила в него, она старалась любыми средствами помочь мужу: везде, где только можно, она продавала его рассказы и стихи, которые он сам печатал, торговала сладостями. Время, которое они провели вместе, было счастливым для обоих. Они были частыми посетителями чайных, где велись дискуссии о психоанализе, о сексуальной свободе, о гомосексуализме.

В 1926 году у Джун начинается роман с Джин Кронски, известной в богемных кругах под именем Мары. Мара даже поселилась у Миллеров. Генри с трудом переносил происходившее. В итоге Мара и Джун тайком уезжают в Париж. Оставшись один, Генри начал писать картины. В Нью-Йорк Джун вернулась одна.

Джун была дивно красивой женщиной, и всегда находились мужчины, готовые выполнить любое ее желание. Так у неё появился богатый поклонник, согласившийся финансировать книги Миллера, которые Джун выдала за свои. Генри пишет свою первую книгу «Молох». На заработанные деньги они уезжают в Квебек и Монреаль.

Впервые Миллер побывал в Париже с Джун в 1928 году. По возвращении в Нью-Йорк в 1929 году он начинает писать роман «Одуревший петух» и по настоянию Джун отправляется заканчивать его в Париже. В 1930 Генри приехал туда один. Ах, Париж — город искателей, новаторов и художников.

В то время Генри жил в постоянном ожидании денег от Джун, которая находилась в Нью-Йорке. Но однажды заработкам Джун пришел конец, и для Миллера наступили тяжелые дни. Конечно, он мог найти какую нибудь скромную службу, ничего не писать и тихо ждать смерти. Однако для настоящих художников такая жизнь невыносима.

Вот в таких условиях, среди нищеты и страдания Миллер открывал для себя Париж. Целый год он скитался по старым и новым знакомым, поскольку не мог позволить себе жить в гостинице. Голодный и нищий, каждый день он описывал все, что с ним происходило, в письмах другу художнику Эмилю Шнеллоку. Многие письма потом послужили материалом для знаменитого «Тропика рака».

Постепенно Генри начал обрастать знакомыми. Парижский друг, австрийский писатель Альфред Перле, стал одним из ближайших друзей Миллера до конца жизни. Он помог ему устроиться на работу корректором, но платили там крайне мало. С Перле на пару они сняли маленькую квартирку в пригороде Парижа. Потом Миллер напишет об этом книгу — «Тихие дни в Клиши», по которой много позже снимут фильм.

«Фред был человеком, которого я бессознательно искал всю свою жизнь. Меня забросило в Париж из Бруклина, его — из Вены. Жизнь закалила нас задолго до того, как мы перебрались в Париж. Мы были ветеранами улицы и знали множество способов продержаться на плаву, когда все ресурсы, казалось бы, давно исчерпаны», — писал Миллер. Фред мог быть грубым, наглым, малодушным, но этим не умалял своего достоинства. «На самом деле он намеренно культивировал люмпенское состояние — так было удобнее позволять себе разного рода вольности. Он делал вид, что готов довольствоваться малым, но в своих вкусах и пристрастиях был аристократ до мозга костей».

Продолжение следует…