Трус, Балбес и Бывалый: стала ли веселая троица из комедий Гайдая темой для анекдотов?

В отличие от Ивана Васильевича, меняющего профессию, дуэта Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова, поручика Ржевского (героя пьесы драматурга А. Гладкова «Давным-давно»), знаменитое трио не пришло со страниц популярных книг или комиксов. Однако литературная основа сюжета и образов все-таки существовала.

Сам Гайдай рассказывал, что случайно прочел в каком-то старом журнале стихотворный фельетон литератора Степана Олейника про трех браконьеров и пса, который гнался за ними с динамитом. Стихи и рифмы Гайдая не заинтересовали, но сюжет погони показался ему достойным экранизации, равно как и сами действующие лица, не говоря уже о собаке (можно вспомнить, что в знаменитой юмористической повести Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» пес Монморенси тоже является важным персонажем).

В фельетоне Олейника были слова: «двух Никол Гаврила вел». Отталкиваясь от этой, прямо скажем, незамысловатой схемы, Гайдай начал придумывать сюжет и героев фильма, получившего в дальнейшем наименование «Пес Барбос и необычный кросс». Постепенно их образы начали приобретать индивидуальные черты: Гаврила, предводитель ватаги, стал Бывалым, один Никола был изображен более осторожным (будущий Трус), другой — более отважным, но при этом до крайности бестолковым (Балбес).

Труса нашли сразу же, им стал популярный актер Георгий Вицин. Роль Балбеса предложили (в том числе и по рекомендации Вицина) клоуну Юрию Никулину. Сложнее оказалось подобрать исполнителя амплуа Бывалого. Двое популярных актеров, которым предложили эту роль (в их числе знаменитый Игорь Ильинский), отказались по той причине, что в ленте надо было не столько лицедействовать и декламировать, сколько бегать и прыгать, поэтому в конце концов создатели остановились на кандидатуре более молодого и бодрого Евгения Моргунова. Так, собственно, и появилась знаменитая троица.

Маски, созданные режиссером, попали в десятку. Рожденные в 1961 году в короткометражке «Пес Барбос и необычный кросс», они уже не менялись, — писал Лев Лайнер в книге «Веселая троица — Вицин, Моргунов, Никулин». И добавлял: «они приобрели фольклорный характер».

Что же, с этим трудно не согласиться. Дело не столько в таланте создателей фильма и актерского трио (хотя, несомненно, и в нем тоже), а в том обстоятельстве, что в характере, внешнем образе и поведении героев люди узнавали знакомые всем социальные типажи, пусть и показанные в гротескной форме.

• Трус, вне всякого сомнения — это спившийся интеллигент-неудачник. Впрочем, реальный уровень его образованности демонстрирует хотя бы тот факт, что латинское выражение «мементо мори» («помни о смерти») он переводит как «моментально» («в море», — добавляет герой Никулина).
• Балбес — туповатый, хамоватый и быдловатый гопник-переросток.
• Бывалый — ответственный работник нано-масштаба (впрочем, очень серьезно относящийся к возложенным на него обязанностям лидера), по-житейски смекалистый, однако в целом ограниченный, недалекий и неразборчивый в средствах.

Что самое удивительное: казалось бы, мало совместимое друг с другом трио — интеллигент, гопник и аппаратчик, но вместе они смотрятся достаточно органично и составляют единое целое — быть может, потому, что являются порождением одной эпохи.

Хочется вспомнить эпизод из прошлого, рассказанный мне одним родственником, демонстрирующий степень популярности персонажей Гайдая в широких народных массах.

Дело было в начале учебного года в некоем питерском институте; производилась общая перекличка бывших абитуриентов, ставших теперь студентами первого курса, и присутствующие знакомились друг с другом. Очередь дошла до буквы «М», и когда внезапно прозвучала фамилия Моргунов, в зале начался всеобщий хохот, а кто-то даже зааплодировал. И смех только усилился, когда все увидели, что обладатель популярной фамилии был некрупным тощим парнем с ничем не примечательной внешностью (естественно, прозвучали дежурные вопросы о том, где же его друзья — Никулин и Вицин, и почему он так исхудал).

Фильмы Гайдая, в которых действовала веселая троица, появились в период брежневского «застоя», который теперь принято называть «золотой эпохой советского анекдота». Логично было бы предположить, что его персонажи немедленно перекочуют с широкого экрана в гущу народного фольклора и станут героями множества популярных анекдотов, однако на деле все оказалось сложнее. Историй о Трусе, Балбесе и Бывалом не так уж и много. Возможно, в период после выхода лент Гайдая их было намного больше, но увы — до нашего времени в анналах сохранились буквально единицы (заметим, что сам по себе этот факт достаточно красноречив).

Трус не играет в хоккей… впрочем, Балбес и Бывалый тоже как-то не очень…

В водительских правах появится категория «новичок». Также планируется ввести категории прав «трус», «бывалый» и «балбес».

Как видим, объектом юмора выступают имена-маски троицы.

Почему же Трус, Балбес и Бывалый не стали такими же популярными персонажами анекдотов, как, например, Василий Иванович Чапаев, поручик Ржевский или Шерлок Холмс, хотя у них, как будто, имелись для это все предпосылки — популярность, узнаваемость внешнего облика, яркие черты характера, фразы-мемы и прочее?

Предложу следующую версию.

Во-первых, как мы уже отмечали, троица — единое целое и единый образ, каждый из ее участников по отдельности для аудитории уже не столь интересен. Между тем типовых комических ситуаций, где фигурируют три мужика, причем каждый со своим специфическим амплуа, не так уж и много. Женские персонажи в фильмах о приключениях «трио» есть (например, студентка Нина в «Кавказской пленнице»), однако превратить все трио или хотя бы кого-нибудь из него в героя-любовника у создателей анекдотов почему-то не получилось (в кино амплуа «любовника» — впрочем, не слишком удачливого — досталось студенту Шурику).

Но главное заключается в том, что согласно неписаным правилам персонаж анекдота должен обладать таким качеством, как серьезность («Важность — это щит глупцов», — писал Шарль Луи Монтескье). Василий Иванович был серьезен, серьезен был, как это ни удивительно, поручик Ржевский (и в пьесе, и в кино), равно как и полковник Исаев, он же штандартенфюрер Штирлиц. Именно важность, серьезность, а временами и пафосность героя в фильме дают возможность создать, что называется, «по контрасту» его комический, шутовской образ в фольклоре. Но герои Вицина, Никулина и Моргунова, вне всяких сомнений — клоуны и шутники, и это ощущается даже тогда, когда они предельно серьезны.

Превзойти в комизме (вербальном или трюковом) знаменитую троицу практически невозможно. И поэтому безымянные творцы фольклора, в конце концов, пришли к выводу, что будет гораздо проще смеяться не над персонажами Гайдая, а вместе с ними, повторяя гэги и реплики из кинофильмов.

Что любопытно, несколько большую популярность приобрели анекдоты, героями которых были не сами персонажи, а исполнявшие их роль актеры — Юрий Никулин, Георгий Вицин и Евгений Моргунов. Говорят, собирать их начал сам Юрий Никулин, исполнитель роли Балбеса.

Есть у меня в коллекции подборка анекдотов про Никулина, Вицина и Моргунова, которых скопилось около сотни; они в эту книжку не вошли, но, может быть, я помещу их в следующий сборник,— писал Никулин в предисловии к сборнику «Анекдоты от Никулина». — Хотя мы в комедиях Леонида Гайдая выступали как Трус, Бывалый и Балбес, анекдоты в народе о нас рассказывают, как об артистах, называя персонажей разными фамилиями.

Жаль, что Юрий Никулин не издал этот сборник. Впрочем, подозреваю, что большая часть историй, о которых упоминал великий артист, являлась переделкой старых анекдотов, повествующих о других людях и других ситуациях, причем, как признавал сам Юрий Владимирович, далеко не всегда удачной (главным образом потому, что они были скроены, что называется, «на живую нитку» и носили искусственный характер).

Вот три анекдота, в которых действуют не Трус, Балбес и Бывалый, а сами артисты — Никулин, Вицин и Моргунов.

Вицина, Моргунова и Никулина судят за то, что они избили на улице человека. Судья спрашивает у Вицина:
— Чем вы его били?
— Палкой.
Дают три года.
— А ты чем бил? — спрашивают Моргунова.
— Кирпичом.
Тоже получил три года.
Задают тот же вопрос Никулину.
— Пепельницей, — отвечает тот.
Ну, пепельница штука несерьезная, получил два года условно.
Прошло три года, Вицин и Моргунов вышли из тюрьмы и встречают Никулина.
— Ты где на улице пепельницу взял?
— Да она около магазина стояла…

Никулин, Вицин, Моргунов записываются в боксерскую секцию…
Выходит Никулин из кабинета тренера. Его спрашивают:
— Ну что, приняли?
— Нет.
Выходит Вицин.
— Приняли?
— Нет.
Выходит Моргунов.
— Приняли?
— Конечно.
— Кем?
— Запасной грушей.

Следующий анекдот существует в двух вариантах, в одном из них фигурирует акула, в другом… Сейчас вы сами все узнаете, потому что я отдал предпочтение именно ему.

Вицин, Моргунов и Никулин отправились в туристическую поездку в Африке. Жарко, и они решили искупаться в местной речке.
Первым нырнул Вицин и тут же вынырнул с криком:
— Там, там… там крокодил!!!
Потом нырнул Никулин и тоже почти сразу же вынырнул:
— Там… Там… Крокодил…
Затем нырнул Моргунов, и тут же, стуча зубами от страха, из воды выскочил крокодил:
— Там… Мор-гу-нов!!!