Как выбирали проект Мавзолея В. И. Ленина?

Совершенно очевидно, что в будущем тело В. И. Ленина будет предано земле, в соответствии с его пожеланием и русской православной традицией.

Сама эта идея не нова, и обсуждать ее здесь и сейчас я не собираюсь. Одного не могу не сказать: какое отношение к православной традиции имеет атеист Ленин? Да и, к счастью, предложение это не встретило понимания. А потом стало не до того…

Но, как бы там ни было, и тогда идея была совершенно определенной: захоронение Ленина — это одно. А Мавзолей, как произведение искусства — совсем другое. Тем более, этот памятник истории и архитектуры уже сто лет воспринимается как неотъемлемая часть Красной площади.

О Мавзолее и поговорим. Но не о том шедевре, который создал Алексей Щусев. Да и создал не сразу то, что мы сейчас видим.

Тело Ленина не сразу решили забальзамировать насовсем. Первый Мавзолей и строился как временный, предназначавшийся для прощания с вождем. Затем прощание продлили. Потом решили, что было бы неплохо вообще сохранить тело нетленным.

Справедливости ради, об этом просили и рабочие. А в то время к мнению народных масс прислушивались. Тем более, оно совпадало с желаниями ряда руководителей страны.

Так что в январе 1925 года был объявлен конкурс на проект нового Мавзолея. Архитектурных конкурсов тогда проводилось много, страна строилась. Но Мавзолей, предназначавшийся для упокоения вождя трудящихся — дело совершенно особое.

Конкурс объявили открытым… Совсем открытым. Общенародным, куда проект мог прислать «любой мыслящий человек». С некоторыми из них мы и попробуем познакомиться.

На самом деле, в первом туре конкурса предполагалось выделить идеи, концепты. И уже на этой основе проектировать новую усыпальницу.

Конечно, к проектам предъявлялись определённые условия:

• наличие центрального зала с гробницей;
• возможность размещения дополнительных музейных помещений;
• в интерьерах допускалась декоративная живопись — естественно, соответствующей тематики;
• включенность гробницы в ансамбль Красной площади;
• наличие трибуны.

И ещё вот такое требование к эстетике сооружения:

Весь Мавзолей в целом должен являть собою для проходящей или собирающейся перед ним массы импонирующее зрелище, естественный центр притяжения для всех глаз.

К весне 1926 года в распоряжении комиссии было 117 проектов, отвечающих техзаданию. Кое-что я видел живьем: на недавно проходившей в «Манеже» выставке «ДК СССР» этим проектам был посвящён отдельный раздел. В оригинале, конечно, все это смотрится и воспринимается совсем иначе.

И народ, похоже, искренне и рисовал как умел, и предлагал идеи. Немало предложений, весьма символичных. Тем более, большинство проектов сопровождалось девизами, выражающими мысль, которую пытались донести авторы проектов.

Вот, например, звезда — один из популярных мотивов. Мы о ней еще вспомним, когда вернемся к проекту Щусева.

Среди предлагавшихся проектов можно было выделить чисто архитектурные и скульптурные, где здание усыпальницы служило скорее постаментом статуи.

С другой стороны, среди проектов выделялись некие общие, часто повторяющиеся мотивы: например, популярной оказалась идея земного шара, как символа победы коммунизма во всем мире. И мирового значения личности Ленина.

Среди них есть очень наивные, но, безусловно, искренние.

Например, гробница Ильича виделась не иначе, как центром мира.

Здесь, кстати, тоже предполагалась звездообразная форма.

С другой стороны, неудивительно, если трудящиеся предлагали проекты натуральных дворцов, желая видеть усыпальницу Ильича дорогой и богатой… Прошу прощения, величественной и торжественной. Вкусы ведь формируются культурным окружением. А что для простого рабочего было знаком особого отличия, всемерного почитания, особого положения? Нечто большое и грандиозное. Дворец — самое то.

Да и стоявшие у власти ведь недалеко ушли от такого понимания. Вспомним обилие дворцов пионеров и бракосочетаний, проекты Дворца Труда и Дворца Советов.

И во всяком случае, людям хотелось почтить память Ленина чем-то грандиозным.

И неважно, если колоссальное строение не впишется в ансамбль Красной площади. Речь-то об увековечении памяти Ленина!

Хотя справедливости ради, вот проект (как все, наверное, догадываются, нереализованный!) здания Наркомата тяжелой промышленности.

За авторством Ивана Леонидова, между прочим, обладавшего, по словам Ле Корбюзье, «абсолютным архитектурным слухом». На современный взгляд, нормальная высотка. Только это 1920-е годы, но нам сейчас не это важно.

Вот как это могло бы выглядеть «на местности»:

Как видим, одного из виднейших мастеров того времени подобное соотношение его задумки с размерами Кремля не смущало.

Так чего же мы хотим от людей из народа, чрезвычайно далеких от всех этих градостроительных дел?

Хотя конечно, далеко не все проекты были такими. Вот, кстати, весьма модернистский проект:

Были и очень символические проекты.

И очень странные…

И совсем-совсем удивительные. Нет, я понимаю, что тогда болт воспринимался как символ техники и, одновременно, труда.

А вовсе не в значении «забить болт на работу». Те люди предлагали подобные проекты искренне.

И, похоже, отлично понимали друг друга. Но сейчас — все равно многие воспринимаются забавно…

И вот еще один Мавзолей, авангардный. Технически сложно реализуемый, но в духе того времени:

Кремлевская стена на его фоне теряется. Зато обратим внимание на ступенчатое основание. Не знаю, самостоятельно ли автор пришел к такой форме, или сказалось влияние формы щусевского Мавзолея, уже воспринимавшегося как должное.

Федор Шехтель, чей проект широко известен, кстати, предлагал форму пирамиды. Меньше известны версии других профессиональных архитекторов.

Но об этом — в следующий раз. Продолжение следует…