Почему вологодскую Сретенскую церковь называют «нарышкинской»? Вологодские достопримечательности

Почти семь лет крепкими ниточками я был связан с Вологдой. Так уж получилось. Учился я там. На заочном. Последнее, конечно, можно было бы и не уточнять, но для всего последующего рассказа эта небольшая деталь имеет определяющее значение. Дело в том, что поступал я в институт, в названии которого гордо значилось — «Всесоюзный… заочный». А вот на первую сессию приехал, когда Союза Советских, как государства, уже не было. Не было и всё тут.

Шёл январь 1992-го. Может, кто-то ещё помнит те времена, когда утром буханка хлеба стоила 20 рублей, а вечером… А вечером на ценнике той же буханки и в том же самом магазине уже красовалась цифра «35».

В деканате сидели умудрённые жизненным опытом люди. И чтобы как-то облегчить сессионную жизнь не особо богатого на деньги заочника, нам выдали небольшие списки. Мол, вот… Перечень общежитий бюджетных организаций: УВД, ДОСААФа, областного Отдела культуры. Тут цены божеские. И договорённость, что они примут заочников — есть.

Ну, мы с приятелями взяли этот список и попёрлись искать счастья в чужом и незнакомом для нас городе.

По Мира, обогнув спорткомплекс «Труд», к реке Вологде. Там по Октябрьскому мосту и — вот она, Набережная VI-й Армии. Какой нам дом? 85-й? Это налево. Сворачиваем и идём себе, сверяясь с нумерацией. 81, 83… 85. 85?! Ну да, он. Точно. Только… Это же церковь!

Вот так я и познакомился с церковью Сретенья Господня, что на Набережной. Памятником архитектуры первой половины XVIII века. Охраняемым государством. Это чисто по статусу здания под номером 85, что на Набережной VI-й Армии. Как бы формально. А по сути, так это одна из настоящих вологодских жемчужинок.

Почти семь лет, 12 заочных сессий плюс госы, я жил под крышей, украшенной лёгкими, стремящимися ввысь, ажурными крестами. И если когда-то начинать о Вологде, то лучше всего с неё, красавицы. Которую иногда называют «нарышкинской». А вот почему…

Дело ж было в начале XVIII века. Сама-то церковь строилась в 1731—1735 годы. А какой тогда темп жизни был? Какие скорости? То, что в Москве уже отцвело и отплодоносило, до Вологды только-только добираться стало.

Ещё в 90-х годах предыдущего, XVII века, в русской архитектуре появился новый стиль, который нынешние историки называют «московским», или «нарышкинским» барокко. Последнее, скорее всего, потому, что главным заказчиком большинства московских храмов, построенных с применением характерных элементов этого направления, выступал брат царицы — Лев Кириллович Нарышкин.

А барокко… Смутное время ушло в историю. Россия начинала осознавать себя государством. Не только мощным, но и амбициозным. И хотела, чтобы об этих амбициях знали не только подданные Московского государя. А показать это можно было, в том числе и с помощью строительства. Каменного. Такого же, как и в Европе. Не хуже, а, может быть, даже и лучше.

И каменное зодчество, впитывая в себя всё то лучшее, что уже было в деревянном… Пирамидальность построек. Их центричность. Органичное сочетание с окружающим пейзажем. Равновесие отдельных элементов… Всё то, что было известно, дополнялось в каменных постройках ордерными деталями, близкими по стилю европейскому барокко. Да, это не было точным копированием. Может быть, поэтому некоторые из исследователей, например Б. Р. Виппер, считают, что в строгом смысле этого слова термин «барокко» неприменим к «нарышкинским» постройкам. Мол, это — «не перелом мировоззрения, а перемена вкусов. Не возникновение новых принципов, а обогащение приёмов».

Бог с ними, с этими исследователями. Ведь даже те, кто за строгость терминов, не отрицают, что «нарышкинское барокко» — это новое, романтическое начало в русском архитектурном искусстве того времени. Слышите? Романтическое… Вот оно, то слово, которым можно охарактеризовать вологодскую церковь.

И как хорошо, что строителям того времени было не до теоретических споров. Барокко, не барокко. Это их не сильно интересовало. Они просто принимали заказ и строили. В Москве, Ярославле, Твери, Костроме, Каргополе. И вот тут, в Вологде.

Имен многих из них, строителей конца XVII — начала XVIII веков, мы сегодня не знаем. Безымянным остаётся и мастер, подаривший не только Вологде, но, как оказалось, и всей России, эту вологодскую архитектурную жемчужинку. Но память о себе он оставил. На века.

Вот она, церковь. И пристроенная к ней позже, в 30-х годах XIX века, колокольня с двухмаршевым крыльцом. Её высокий, псевдоготический шпиль виден издалека. И с площади у Вологодского кремля. И с Октябрьского моста. Но лучше не пожалеть какой толики времени и подойти к церкви ближе.

Стройная основа храма сильно вытянута вверх и как бы стремится если не уйти, то достучаться… Или помочь своим прихожанам достучаться до небес. Эта стройность подчеркивается и усиливается как тонкими, высокими барабанами, на которых стоят пять луковичных главок с оригинальными ажурными крестами, так и парными пилястрами, что тянутся по рёбрам граней основной части здания церкви от цоколя до карниза.

Праздничным и жизнерадостным настроением так и веет от храма. Оно практически во всех его элементах. И в двойном карнизе из фигурного кирпича. Ну, чем не праздничные подвески реальной, живой вологодской красавицы? А пышные наличники с оригинальными разрезными фронтонами, что украшают дверные и оконные проёмы?

Вспомним, как мы сами перед праздником, будь то Троица или Новый год, украшаем окна и двери живой зеленью. Летом — листьями. Зимой — хвоей. Как? Похоже на праздник? Как по мне, так — очень даже.

Ну, а какой праздник без соответствующего наряда? Вот и Сретенская церковь «приоделась». Посмотрите на искусные вставки зеленоватых изразцов с желто-белым растительным орнаментом на пилястрах, наличниках, под карнизом…

Вот он праздник. И он с нами. И сегодня. И завтра. И всё то время, пока стоит в Вологодском Заречье эта удивительная церковь.

Большое спасибо за то и безымянному строителю, и всем тем людям, которые берегли и сохранили для нас её церковью Сретенья Господня, что на Набережной…