Почему Томаса Роберта Мальтуса называли первым демографом?

Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Дэниел был известен на всю округу графства Суррей своими странными взглядами. Вместо того чтобы «выжимать последние соки» из своих крестьян и давать балы по поводу и без повода, он не только много читал, пытаясь познать все известные науки, но и даже состоял в переписке с великим английским философом Дэвидом Юмом и еще более знаменитым французским просветителем Жан Жаком Руссо. Не знаю, кто из этих гениев надоумил Мальтуса-старшего, но когда возникла необходимость нанять учителя для своего сына, он не стал размениваться по мелочам, а пригласил самое яркое местное светило — ректора местного колледжа. Его пример — иным наука: если вы хотите, чтобы ваш ребенок остался в истории, то не экономьте средств на его обучение с младых ногтей. Во всяком случае, малыш Томас поступил в Кембридж, находящийся в «двух шагах» от отчего дома, как говорится, не напрягаясь.

Воспитанники Кембриджа отнеслись к новому студенту весьма настороженно. Но лед недоверия растаял очень быстро — Томас отличался цепкой памятью, что позволило ему быть первым учеником в освоении иностранных языков, любителем цифири (за что он немедленно получил кличку «Счетчик»), и заводилой во всех спортивных мероприятиях. Стрелял если не белке в глаз, то весьма прилично.

Немудрено, что под обаяние Мальтуса попали даже преподаватели. Они были не прочь оставить Томаса в этом престижном учебном заведении и после окончания учебы. Но у него был один недостаточек: Томас с детства страдал дефектом речи из-за того, что родился с заячьей губой.

А дальше случилось то, что в советской литературе зовется методом вербовки. Или выражаясь словами одного из героев Ильфа и Петрова, «ксёндзы охмуряют Козлевича». Мальтус увлекся идеями католицизма и даже получил скромный сельский приход. И вот здесь судьба устроила первый «щелчок» в голове будущего теоретика демографии: именно этот приход на протяжении долгих лет являлся рекордсменом для туманного Альбиона в темпах прироста населения. И любознательный Томас с цифрами в руках пытался разобраться, в чем тут собака зарыта.

Помог, как всегда, отец. Однажды он пытался вдолбить ученому сыну, что у него есть прекрасная возможность построить «совершенное общество», каким себе его представляет Жан Жак Руссо. Но почтительный доселе Томас вдруг взвился: какое там совершенное общество? Да если оно и дальше будет размножаться, как кролики, нам через некоторое время, извините, придется переходить на сверчков и тараканов, нормальной пищи к тому времени не останется.

Дэниел несколько растерялся от такого напора, но потом предложил сыну доказать все с помощью выкладок. Это стал звездный час «Счетчика» — через несколько минут несколько листов бумаги были покрыты вязью цифр. Отец получил мат в два хода и предложил сыну напечатать этот интересный труд, взяв, как говорят в Одессе, «расходы все в размере половины».

Впрочем, в 1798 году, когда книга под названием «Опыт о законе народонаселения и о том, как он воздействует на будущее улучшение общества, с замечаниями по поводу идей г-на Годвина, маркиза де Кондорсе и других авторов» появилась на свет, народ так и не узнал своего героя. Ведь Томас оказался в щекотливом положении: как пастор он не мог запретить своей пастве «плодиться и размножаться», но как гражданин, не мог оставаться безучастным к тому, что этот процесс принимает чудовищные размеры.

Впрочем, автор хотел для народа только блага. Напомню, что собой представляла Англия на рубеже XVIII и XIX веков. Эпоха изобретательства и бурного роста промышленности оставила без средств к существованию огромный отряд наемных рабочих, которые не «вписывались» в новые реалии. А тут еще неурожай 1795 года, продукты первой необходимости подскочили в цене в разы (чем не Россия на рубеже ХХ и XXI века?). В Лондоне рабочие останавливали королевскую карету и требовали: «Хлеба! Хлеба! Хлеба!»
Нужен был выход. И Мальтус его предложил!
Впрочем, сам он в то время ни в чем не нуждался. Более того, жил в свое удовольствие, и путешествия по Германии, Швеции, Норвегии, Финляндии и России — лучшее тому подтверждение.

Идеи Мальтуса нашли живой отклик не только у англичан. Все, кому казалось, что во всем виновато количество «лишних ртов», тут же подхватили идею «контрацепции». А его противникам не оставалось ничего, кроме распускания различных слухов. В одно время в Европе гуляла байка о том, что супруга подарила Томасу Мальтусу 11 дочерей! Мол, поэтому преподобный и бесится!

Все это были выдумки, потому что у Мальтуса, в действительности, было всего трое детей. Правда, и здесь путаница: одни говорят, что два сына и дочь, другие настаивают на том, что мальчик был один, а девочек двое. Но как бы там ни было, оба сына, женившись, перещеголяли отца, т. е. детей не имели, а дочь, по словам биографов, умерла в 17-летнем возрасте, так и не испытав радости материнства.

Подобному тому, как декабристы в России разбудили Герцена, Томас Мальтус в Англии разбудил Чарльза Дарвина. Вот выдержка из его дневника: «Я увидел при чтении Мальтуса про популяции, что естественный отбор будет неизбежным результатом быстрого роста числа всех живых существ…».
Можно смело предположить, если бы не идеи Мальтуса, человечество никогда бы ни узнало, что оно произошло от обезьяны.

Я сознательно не буду останавливаться на других работах Томаса Мальтуса, но не могу не привести надпись на его надгробном камне:

ПАМЯТИ ТОМАСА РОБЕРТА МАЛЬТУСА,
хорошо известного всему образованному миру своими прекрасными трудами по социальным вопросам политической экономии, и в особенности своим «Опытом о народонаселении»; одного из лучших людей и честнейших философов всех времен и народов, природными достоинствами своего ума поднявшегося выше кривотолков невежд и презрения людей великих; он прожил счастливую и невозмутимую жизнь, посвященную исканию и распространению истины, поддерживаемый глубоким и крепким сознанием пользы своих трудов, довольствуясь одобрением людей хороших и мудрых. Его писания будут прочным свидетельством широты и справедливости его взглядов. Неоспоримая честность его убеждений, его природная справедливость и чистота, привлекательность его характера, учтивость его манер, нежность сердца, благосклонность и благочестие — оставили самую дорогую память о нем у его семьи и друзей.

Витиевато, не правда ли? Но многие ли из нас заслуживают после смерти хоть сотой доли того, что написано на надгробном камне Мальтуса?
Даже если вы родились с заячьей губой, никогда не комплексуйте по этому поводу. Возможно, в качестве компенсации, судьба наградила вас живым умом.