Мелодрама «Свяжи меня». Как знакомятся настоящие испанцы?

Испанец Педро Альмодовар все же предпочитает более легкие постановки, нежели его итальянская коллега, а посему столь неоднозначный фактор он предпочел не трактовать буквально, а вплести в излюбленный жанр мелодрамы. Нет, похищение и заложница остались на месте, но в испанском варианте «Свяжи меня» (Atame!, 1989 г.) позитива куда больше.

…Когда Рики покинул уютный психдиспансер, в коем, благодаря тесной связи с его настоятельницей, парню жилось совсем не плохо, он прямиком направился к своей возлюбленной Марине. Собственно, «возлюбленной» девушка была только в его мечтах, ибо, несмотря на шапочное знакомство, Рики и Марина вместе никогда не были и не могли быть. Он — детдомовский сорванец, познавший тюрьму, лишения и постоянные переезды. Она — порноактриса и наркоманка, лишь недавно завязавшая с героином и устроившаяся на работу в третьесортный ужастик стареющего киноклассика Максимо.

Однако Рики не ищет легких путей. Стибрив в гримерке своего кумира ключи от квартиры, он похищает девушку прямо на дому и привязывает несчастную к ее же кровати, объясняя свой дерзкий поступок желанием познакомиться поближе. Вплоть до свадьбы и нескольких детей, пол которых не уточняется.

Марина, как и полагается, в шоке, но будучи девушкой ветреной и непредсказуемой, уповать на быстрое избавление ей не приходится. Родные и друзья уже привыкли к ее периодическим выходкам и исчезновениям. А посему парочка просто вынуждена терпеть общество друг дружки, ибо одному некуда и незачем идти, а другой свободно передвигаться мешают тугие узлы…

Альмодовар — большой эксцентрик и тонкий знаток женской натуры, благо что сам предпочитает мужчин. Его изысканные драмы и мелодрамы — один из поводов для национальной гордости, тем более что испанский кинематограф крайне беден на знаменитые имена. Режиссер регулярно, начиная с конца 80-х годов, является участником всевозможных киносборищ, включая престижные Берлин, Венецию, Лондон, Париж, Канны и Голливуд.

Что касается конкретно ленты «Свяжи меня», то как раз этот опус мастера (а в 1991 Альмодовар уже вовсю грелся в лучах славы за свою забавную комедию положений «Женщины на грани нервного срыва», отмеченную призами в Европе и на родине) почему-то критиков не вдохновил на бурные овации. Несмотря на неплохие сборы дома и кое-какие миллионы в США, картину в целом проигнорировали. И даже на домашней церемонии «Гойя», где «Свяжи меня» получила невероятные 15 номинаций, она не получила ровным счетом ничего. Ни единой статуэтки. В том году победу праздновал классик Карлос Саура и его военная драма «Ай, Кармела!». Тоже, кстати, с восклицательным знаком в заголовке.

Учитывая, что «Свяжи меня» стала следующим фильмом Педро после всемирно признанных «Женщин», постановщик находился под непосильным грузом ответственности. Все ждали от него повторения успеха, а Альмодовар неожиданно отказался от жанра комедии и преподнес своим зрителям довольно провокационную и местами сентиментальную мелодраму.

Возможно, что самим испанцам также не понравилось, что Альмодовар расстался со своей музой Кармен Маурой. Поговаривали, что на съемках «Женщин на грани нервного срыва» Педро в хлам разругался со своей ведущей актрисой, коей доверял главные роли на протяжении десяти лет.

Главную скрипку в «Свяжи меня» сыграла новая муза маэстро — молодая и сексуальная штучка Виктория Абриль. Ходили слухи, что Абриль могла появиться и в «Женщинах», но от второстепенной роли отказалась. И теперь ясно почему, ведь ей по плечу была и главная партия. В пару к ней режиссер пригласил другого старого знакомого — Антонио Бандераса.

К слову, поразительная разница между ролью актера в «Женщинах», где он предстал в образе невнятного маменькиного сынка, и в «Свяжи меня», где перед нами хорошо узнаваемый мачо. Именно благодаря этому имиджу «плохого парня с большим сердцем» Бандерас впоследствии сумеет завоевать Голливуд и стать звездой мирового уровня.

Альмодовар, чувствуя, что в истории не хватает какой-то изюминки, сделал две вещи.

Во-первых, он пригласил для создания саундтрека знаменитого композитора Эннио Морриконе. Увы, сработаться с легендарным автором музыки к фильмам Серджио Леоне у Педро не вышло. Усмотрев в представленной музыкальной теме слишком много параллелей с недавним творением Романа Полански «Неистовый» (Frantic), Альмодовар серьезно почикал материал и в итоге не использовал и половины.

Во-вторых, в попытках разнообразить сюжет, постановщик включил в кадр весьма смелые эротические сцены. Настолько смелые, что в США на «Свяжи меня» нацепили уничтожающий рейтинг Х, фактически, подписав ленте смертный приговор в кинопрокате.

Вокруг этой ситуации, а имя испанского творца тогда было на слуху у американской кинобратии, разгорелся нешуточный скандал. Дело было передано в суд, и в конце концов «Свяжи меня» стала одной из немногих картин, повлиявших на появление в рейтинговой сетке новой шкалы NC-17 (лицам до 17 лет просмотр запрещен), в то время как пресловутый Х всю дорогу ассоциировался у зрителей с порнографией, коей работа Альмодовара, безусловно, не является.

К слову, та самая знаковая сцена любовной пляски Абриль и Бандераса, из-за которой и случился весь сыр-бор, заставила создателей помучаться. Сцену снимали на протяжении девяти часов и девяти дублей. На последнем дубле актеры уже практически выбились из сил и покрылись потом, что показалось Альмодовару весьма аутентичным признаком ошеломляющей страсти. На том и остановились.

Старания Педро были учтены потомками: многие критики и коллеги испанца по цеху до сих пор признают, что эта короткая, но невероятно эмоциональная сцена — одна из лучших эротических эскапад за всю историю кино.

Единственным моментом, который смущал и продолжает смущать зрителей, является концовка фильма. Складывается впечатление, что авторы этого испанского кино тоже к концу съемок изрядно вымотались и решили скомкать интригу в один большой романтический хэппи-энд. Ожидалось, конечно, нечто большее, но и на том спасибо. По крайней мере, у зрителей есть возможность послушать поющего Бандераса и оценить слезы радости Абриль, которая, подобно нашей Кате Тихомировой, «так долго его искала».