Как рождается вдохновение и надо ли ждать его пассивно?

Вдохновение, неожиданность души, прозаический стимул, наконец, рождается из внешних и внутренних обстоятельств самой жизни писателя, скульптора, художника, ученого, его душевных склонностей и пристрастий. Литературная жизнь творца слова часто протекает среди образов, рожденных его воображением.

Люди испытывают счастливые моменты в жизни, переживают, страдают, печалятся, когда случаются утраты. Резкие переходы от радости к страданию и наоборот переполняют нас особым внутренним напряжением, из которого зарождается, начинает расти и заявлять о себе потребностью появиться на свет некое зерно.

Ставшее за время нахождения в нашей голове ростком, оно живет и питается нашими наблюдениями и представлениями. В сознание мастера из внешнего мира поступают различные звуки, краски, оттенки цвета, запахи. Это зерно, а потом и росток, питает неиссякаемым потоком все впечатления пережитого и испытанного, наши сны, мечты и планы, многообразную совокупность событий, происходящих с нами и с окружающим миром.

Однажды, как правило, неожиданно даже для нас самих, выходит это выношенное как результат работы нашего подсознания, знаменуя собой завершение этого труда. Философ назвал бы этот акт откровением свыше. Наглядно этот пример можно было бы проиллюстрировать ссылкой на открытие великим русским ученым Менделеевым периодической системы.

Думается, что таким же путем на творцов слова нисходит порой озарение о том, как надо начать и закончить литературное произведение, неожиданно становятся зримыми извивы судьбы героев, становятся ощутимыми долго разыскиваемые слова и целые фразы будущих творений.

Вдохновение разнообразно по своей силе и продолжительности.

Гете писал: «Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам — к немалому нашему удивлению». Можно вполне зримо представить, что поленья — это виденные, слышанные, запавшие в подсознание зерна будущей идеи произведения. Костер — результат сформировавшейся идеи, востребованной к ее реализации.

Сформировавшаяся в результате внутренней работы мысль, появляется, как откровение, которое снизошло свыше. Этой минуте может предшествовать состояние исключительной внутренней тишины или мощного психологического возбуждения. Появляются при этом не только большие произведения, но и небольшие вдохновенные импровизации и импровизации — ради развлечения.

Безусловно, импровизация более свойственна поэтам, нежели писателям. Сроки, в течение которых произведение должно быть написано, создание большого произведения с продолжением являются сильнейшей движущей силой, они стимулируют в писателе творческую энергию. Возможно, именно сроки способствуют улучшению качества выполненной работы. Требование о выполнении задания в срок заставляет применять более лаконичные формы для выражения художественной мысли.

Пришествия вдохновения зачастую приходится ждать очень долго, но не всегда оно приходит и после длительного его ожидания. Многое зависит от требовательности к себе. Стендаль писал: «Я не начинал писать до 1806 года, пока не почувствовал в себе гениальности. Если бы в 1795 году я мог поделиться моими литературными планами с каким-нибудь благоразумным человеком и тот мне посоветовал бы: „Пиши ежедневно по два часа, гениален ты или нет“, я тогда не потратил бы десяти лет жизни на глупое ожидание каких-то там вдохновений».

В наше время все чаще вдохновение заменяют упорная работа, тяжелый литературный труд, воля создателя произведения.

Каждый решает для себя сам, ждать ли вдохновения, которое может и не прийти к тому, кто ждет его пассивно. Или неустанно работать, добиваясь цели, всегда будучи готовым к тому, что труд будет одухотворен внезапно родившимся вдохновением.