Ну… Мне оно и на руку. Было бы солнышко, какая тут чешская литература? Уже давно отдали бы с мужиками предпочтение шашлыкам и тому же чешскому. Но — пиву. Но «нонеча»… Какие шашлыки? Какое пиво?! Дождик у нас. И скорее всего, надолго.
Так что времени поговорить о чешской литературе — более чем. Что я о ней? Чапек, Фучик, Гашек…
Чапек. И что? Я же только имя его знаю. Карел. По отчеству и то — ни в зуб ногой. И что у него там с саламандрами было?! Нет, то, что война — это точно. Но с какой стати и за чьё наследство?.. Нет, Чапека лучше не трогать. Опозоришься с ним потом на всю Россию. Да и Чехию, если там «Школу» читают. Ну и… Не люблю я этих земноводных! Кровь у них холодная.
Фучик? Тут уже значительно теплее. Горячо, можно сказать. Юлиус, он же еще тот мужик был. В пражском «Панкраце» чалился. Потом его по этапу в берлинский «Плётцензее» перебросили. Уже петля на шее у него реально затянута была, а он репортаж свой писал. Не каждый так сможет. Не всякому на такое хватит сил. И не только духовных. Его же там конкретно… Пытали.
Но Юлиус, как ни обидно… Не в почете, по слухам, он нынче в Чехии. Вон, даже станцию пражского метрополитена переименовали. Была «Фучикова». Стала… Чехам о том лучше знать. А мне и выговорить с первого раза тяжело.
В общем… И выбора-то, если честно, особого нет.
Ярослав Гашек. Итак, за что я люблю Ярослава?
Тут как в той сказке. «В тридевятом царстве, в тридесятом государстве»… Только, вот чесслово, никакая не сказка. На полном серьезе. Ну, и что, что цифра «три» в изустном народном творчестве наделена магической силой?! А наука на что? Она же тоже с самого начала подозревала, что земная твердь со всех сторон омывается синим морем-окияном, в котором не тонет только потому, что на трех китах лежит. Не на двух там или десяти… На трех! А три составные части марксизма? То, что когда-то в студенческую башку вколотили седые доценты, никаким демократическим ломом не выковырять!
Вот и у меня, любовь-приязнь к Гашеку на трех китах лежит.
Первое. Это — тайна.
Да нет! Ничего и ни от кого я скрывать не собираюсь. Просто тайна — это то, что знаем только мы. Я и Гашек. И оно есть только у нас с Ярославом. Больше — ни у кого…
Как я познакомился с писателем? На каникулах дело было. На летних. А они, если вдруг кто забыл, большие. Три месяца целых. За это время и накупаться успеешь. В лапту, футбол, цурки и все остальное наиграться. Рыбы наловить столько, что даже кошки начинают со двора убегать еще до того, как ты червей копать пойдешь. И… Как ни странно, по книжкам соскучиться тоже успеваешь.
Вот я и соскучился. А с библиотекой какие-то проблемы были. То ли ремонт в клубе, то ли библиотекарь заболела. Сколько лет прошло. Я уже и не помню. В общем, полез я на чердак, где все то, что мать и ее братья в свое время читали, бабуля аккуратненько складировала.
И среди этих стопок нашел я… Сильно потрепанную. Настолько сильно, что уголки страниц уже давно перестали ими быть, трансформировавшись во что-то очень похожее на зубчатые шестерни неправильных и сильно искривленных радиусов. А это, между прочим, первый признак того, что книга — интересная. Ну, а как еще и обложки нет…
У этой — не было! Так что я ее даже и не раскрывал. Как начал с первой страницы… Так до самых потемок с чердака и не слазил. Пока до самого конца… До последней точки пока не дошел.
Но тогда-то я даже и не понял, что это — последняя. Думал, что читали книгу мои предшественники неаккуратно. И утратили какую-то ее часть.
Уже потом, как учебный год начался, завалился я в школьную библиотеку и попросил книжку «про бравого солдата Швейка». А как заполучил ее, так и понял, что летом все прочитал. От корки, до корки. Просто, как это часто бывает в жизни, не успел автор. И не дописал свой роман. Кстати, и имя автора — Ярослав Гашек, и название книги — «Похождения бравого солдата Швейка», я только тогда, в библиотеке, узнал.
Вторая составная часть моей приязни. Это — сам автор. Который должен быть интересен мне, читателю. А Ярослав, сдается мне, из таких людей. Интересных.
Он прожил удивительную жизнь. Настолько плотно и концентрированно насыщенную на многочисленные встречи и события, что подели ее на десять… Да даже на двадцать подели и раздай другим людям. И то, большая часть из них, уверен, скажет: «Много!»
А Ярославу было нормально. В самый раз.
Одной армии ему было мало. Он служил… в трех. И как служил! На австрийско-русском фронте, было дело, вернулся из ночной разведки, а фуражка-то… С дыркой. Прострелена!
В 1915-м, в боях за Сокаль, где погиб или был ранен каждый второй участник этой битвы, Гашек не только уцелел, но, более того, был произведен в ефрейторы и награжден серебряной австрийской медалью за храбрость.
Почти такую же — серебряную и тоже «За храбрость», но уже Георгиевскую, Ярослав получил и в русской армии. После июньских боев 1917 г. у Зборова.
В Красной Армии обошлось без наград. А вот без разных, иногда достаточно серьезных происшествий, — никак нет. Пять тысяч марок обещало за голову Ярослава молодое правительство независимой Эстонии. Ордер на его арест выписывали и в Самаре, и в Омске. В Иркутске в него стреляли. К счастью, мимо. Но на шее после того выстрела осталась памятная отметина. Дважды Гашек переболел тифом. А в условиях Гражданской войны и при почти полном отсутствии лекарств эта болезнь и смертный приговор… По сути — практически одно и то же.
Кем только не был Ярослав за свою жизнь. И редактором журнала «Мир животных», и анархистом, и… даже помощником красного коменданта города Бугульмы.
А розыгрыши и мистификации, которыми он, казалось, был нафарширован под самую завязку… Ну, вот, например, эта — с «Партией умеренного прогресса в рамках закона», устав которой в 1911 году Ярослав напишет буквально за кружкой пива. Чтобы пойти от нее кандидатом по пражскому избирательному округу Винограды. Или открытый им «Кинологический институт», продававший беспородных перекрашенных собак. А древний ящер «идиотозавр»?! Сколько… Сколько этих розыгрышей и мистификаций было в жизни Ярослава?
Много. Настолько много, что один из друзей Гашека — Эрви Киш — услышав о его смерти, не поверил: «Ярла не впервой дурачит нас всех и водит за нос. Не верю!»
И правильно сделал. Потому что Гашек не умер. Он и сегодня живет в нас героями своих произведений. И это — третий кит моей приязни к писателю. Но пересказывать произведения Ярослава — неблагодарное дело.
Их лучше — читать. Что я настоятельно и рекомендую. Ну, а если для кого мое мнение — не авторитет, что вполне допускаю, тех отсылаю к Бертольду Брехту, который как-то записал в своем дневнике:
«Если бы кто-нибудь предложил мне выбрать из художественной литературы нашего века три произведения, представляющие мировую литературу, то одним из таких произведений были бы „Похождения бравого солдата Швейка“ Ярослава Гашека».
"Похождения..." и читал неоднократно, и слушал в аудиокниге. Жаль, что Гашек не дописал роман. Продолжение, выпущенное, кажется, его другом - слабое до неприличия. Нафига вот было это делать?
У Зощенко есть рассказ про мужчину, который вдруг обнаружил, что на него женщины перестали внимание обращать. И вертелась у меня фраза в голове "закалился как сукин сын, мог на снегу спать", был уверен, что из этого рассказа. А оказалось, что все-таки это Гашек.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо, Константин! Читала Гашека лет в 13-14, было у нас дома такое сокровище. Хорошо напомнили и Ваша статья, и замечательный комментарий Людмилы.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Жаль,что так и не закончил,кто возьмется организовать сеанс психографии?
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Алекс, мне кажется, не стоит быть таким пессимистом. Наверное, каждый из читавших Гашека, может попробовать (хотя бы мысленно!) провести такой сеанс самостоятельно. Конечно, у каждого из нас результат (равно, как и сам процесс) будет разным. Но разве это повод для расстройства? Ведь ЭТО Я САМ СДЕЛАЛ!!
0 Ответить
После прочтения Швейка я задумался о мистическом сюжете романа: герой всё время куда-то собирался, ехал, участвовал, попадал в переделки - всё и конкретно и зыбко.
"Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся". В подаче армейской жизни, её неразберихи при тотальной дисциплине Гашека без натяжек можно сопоставить с Л.Толстым.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Да-да, Сергей!! Мне тоже кажется, Гашек гениально угадал в какую среду поместить своего героя. Ведь такие "бравые Швейки" встречаются и на гражданке. Но вот в армии, когда от его разрушающего (но замаскированного под созидающее!) начала никуда не уйти из того замкнутого пространства, что называется воинским подразделением, эффект от такого контакта становится запоминающимся. Как правило, на всю жизнь.
У меня есть небольшой рассказ о таком, уже моем личном "Швейке". Надеясь, что не сильно надоем Вам и остальным читателям, позволю себе небольшую самоцитату.
Нельзя по жизни надеяться на розовые очки. Только и знай, что крути башкой на все триста шестьдесят и примечай – нет ли рядом кого такого, который только и делает, что все тридцать три несчастья и – к себе руками загребущими. Даже и не желая того. Так, по уже устоявшейся жизненной привычке, которая настолько в шкуру вросла, что уже и второй натурой стала.
А как увидел, заприметил такого субъекта, так бегом от него. На другую сторону улицы. И – к вокзалу. Купил билет на первый же проходящий скорый и – ещё дальше. Вот только не всегда это получается. Иногда закрыта касса. Ушли уже все те поезда, что сегодня по расписанию. Теперь только завтра. И то, если билеты будут.
Тогда стой, терпи и надейся… что мимо кирпич пролетит.
И я терпел. Куда денешься, если Основной закон родной страны определил, что то - обязанность? Да ещё и не простая. Почётная. А по росту я в шеренге - сразу за этим ценным кадром. И… Куда из неё? Из шеренги этой. Тем более – без приказа.
1 Ответить
Константин Кучер, спасибо.Про розовые очки и руки загребущие тоже неплохо. Особенно когда с такими руками ближайшие родственники, всегда готовые подсуетиться с медвежьими услугами. В советское время родился мем "инициативные дураки" - тоже не от хорошей жизни.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Спасибо вам. Замечательно.
Читая некоторые статьи и особенно комментарии, вспоминается,как "Швейка выгоняют из сумасшедшего дома":
"Там можно выдавать себя и за бога, и за божью матерь, и за папу римского, и за английского короля, и за государя императора, и за святого Вацлава...Еще был там такой, который все кричал, что он архиепископ... А один даже выдавал себя за святых Кирилла и Мефодия, чтобы получать двойную порцию. А еще там сидел беременный господин, этот всех приглашал на крестины. Много было там шахматистов, политиков, рыболовов, скаутов, коллекционеров почтовых марок, фотографов-любителей. Один попал туда из-за каких-то старых горшков, которые он называл урнами. Другого все время держали связанным в смирительной рубашке, чтобы он не мог вычислить, когда наступит конец света. Познакомился я там с несколькими профессорами. Один из них все время ходил за мной по пятам и разъяснял, что прародина цыган была в Крконошах, а другой доказывал, что внутри земного шара имеется другой шар, значительно больше наружного. В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте."
Захотелось перечитать.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
0 Ответить
А женщинам почему-то не нравится...
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Игорь Вадимов, попались не те женщины! я Швейка наизусть знаю, и все равно смеюсь, когда перечитываю, до упаду. Вот начала читать по-чешски. Смеюсь еще больше!
1 Ответить