Художник Жан-Леон Жером. Можно ли ему верить?

Начнем знакомство с его творчеством с картины, которая называется «Петушиный бой». Эта картина, написанная Жеромом в возрасте 22 лет, была выставлена в Салоне 1847 года и получила медаль третьего класса.

…Где-то на скалистом берегу моря, в каком-то поместье, возле мраморного постамента с оградкой — два молодых человека, он и она, практически без одежды. Она полулежит, облокотившись на оградку, он перед ней, присел на одно колено.

Они смотрят на бой петухов. Черный петух подскочил, он атакует. А рыжий — присел, как бы отбивается. Мальчик искренне увлечен борьбой, поддразнивает проигрывающего. А девочка смотрит на это с каким-то сожалением — не то о петушиной драке, не то о том, что упускает ее мальчик.

Можно ли верить такой картине, можно ли поверить в то, что такое возможно? Может быть, это у них там принято: полураздеться и смотреть петушиный бой. А так — не верится!

«Муфтий читает молитвенник». Старик с роскошной бородой, в отороченном черным мехом одеянии, с книгой в руках сидит в украшенном инкрустацией резном кабинете. Лицо сосредоточенное, похоже, что губы шевелятся, проговаривая текст. Может быть, он готовится к проповеди, в книге закладка, которую он вот-вот откроет.

«Египетская водоноска». Большой белый платок или накидка, синее платье с блестящими вставками на плечах. В руках — глиняный кувшин с крышкой и ручкой. Нестарое лицо, скорее всего — незамужняя. Настороженный, если не сказать — враждебный взгляд. Никаких украшений, кроме сережек, никаких специальных эффектов — портрет, что называется, с улицы.

«Вид Каира». Мечеть, минарет, на втором плане — купол мечети, справа — жилые дома. На минарете один зубец отпал (след обстрела?). На домах под окнами и вместо них выступы (по виду — деревянные) непонятного назначения.

Деталь на здании, стоящем за минаретом — наверху зубцы в виде креста. Это крест коптов — египетских христиан. Скорее всего, это была коптская церковь, которую либо закрыли, либо переделали в мечеть. А рядом пристроили минарет.

На площади перед домами — небольшая толпа. На переднем плане стоит верблюд, его погонщик движется в направлении толпы. В толпе — двое на ишаках, из окна второго этажа высовывается голова любопытного. Вероятно, какой-то имущественный спор. А над минаретом — стайка голубей.

«Молитва в пустыне». Албанец расстелил молитвенный коврик, снял обувь, воткнул копье в песок. Пистолет и сабля остались за поясом. Он стоит лицом в сторону Мекки и произносит послеполуденную молитву. (Это может быть вторая молитва Зухр или третья молитва Аср, Зухр заканчивается, а Аср начинается, когда длина тени предмета равна длине самого предмета. Википедия). Его конь жует какую-то травку, из-за холма поднимается еще один всадник, вероятно, тоже будет молиться. На горизонте — желтые горы, из которых длинной лентой вытягивается караван.

«Албанец в Каире». Молодой, с закрученными вверх усами человек. Он с мушкетом на плече, с саблей наперевес, с двумя гончими на сворке позирует в каком-то переулке Каира. На нем — национальный костюм албанцев: юбка, жилет, широкий пояс, роскошный тюрбан, чувяки.

«Стена Плача в Иерусалиме». Стена из огромных блоков, из щелей прорастает трава. Лицом к стене — верующий еврей в шляпе, с пейсами и бородой. Он пришел издалека, его палка с котомкой — в стороне. С чем он пришел к своему Богу? О чем он просит?

«Свидание. Вид с улицы». Главное действующее лицо — верблюд. Он украшен очень богато. Рядом — погонщик, держит поводок (чтобы не дергался). Наверху, в седле — пылающий запретной страстью молодой человек в чалме, с бородой и усами. Он говорит со своей милой через решетку малюсенького окна. На лице милой читается вопрос: «А что ты мне обещаешь?»

«Свидание. Вид изнутри дома». Дом очень состоятельного человека: высокие потолки, полуколонны у арочного входа, лепнина над дверями, ковры, изразцы на стенах, дорогая посуда стоит в нишах стен.

Девушка в богатом наряде стоит на спине своей чернокожей рабыни: окно очень высоко, под потолком. И еще надо приподняться на цыпочках, чтобы удобно разговаривать. Кто она хозяину — жена или дочка? Можно только гадать. Судя по тому, как она одета, она ждала свидания, она готова его принять, осталось уточнить некоторые детали о вознаграждении.

Теперь видно его лицо. Оно как бы говорит: «Ну, что ты такая упрямая? Что ты переживаешь? Получишь все, что захочешь!»

Детальное изображение персонажей — академическая школа! — делает картины этого художника как бы документами того времени. Доказательством дотошности Жерома служит фотография албанца.

Можно ли верить художнику? В той части его творчества, которая посвящена Востоку и где он мог видеть зафиксированное в полотнах, — безусловно. Что касается гаремных сцен, которых у него предостаточно, — верьте, если вам так хочется.