Большинство его серьезных решений шло на пользу государству. Исключая некоторые, типа запрета на ношение шляп определенного фасона и подобных. Да и они могли бы косвенно сослужить хорошую службу, в качестве демонстрации силы и позиции императора. В конце концов, Петру I и не такое сходило с рук. Вот только император Павел не был столь жестоким деспотом. Но сейчас речь о другом.
Ни Екатерина, ни Александр не могли позволить себе подобного, вынужденные считаться с дворянством. Екатерина, мало того что захватила трон через заговор, к тому же не имела ни малейшего права на престол.
Александр имел, но похоже, не слишком уж рвался царствовать. Да и совестью мучился, все время помня о своей причастности к убийству отца. И свидетели/участники заговора были живы; и слишком многие знали, как Александр пришел к власти. Или подозревали. Слухи ходили и до того — о том, что Екатерина собиралась Александра сделать своим преемником. Да и убийство Петра III, отца Павла, помнили. Аналогии прослеживались!
Вспомним: мы говорим об отличиях в политике павловского правления от предыдущего и последующего. Во внешней политике это, прежде всего, отказ от завоеваний и поворот в торговых отношениях от Англии к континентальной Европе. Наверное, это во многом поворот от идеологии к прагматизму. Причем поворот мог быть и бывал внезапным — как реакция на изменившиеся условия.
Хотя это было свойственно и его внутренней политике. За 4 года правления — 2179 указов! По крайней мере, попалась мне такая статистика. Конечно, далеко не все они были «внезапными». Многое продумывалось годами, в бытность Павла наследником. В основном — касающееся внутренней политики. И здесь поворот был сразу и принципиальный. Хорошо продуманный и, наверное, потому столь резкий. Суть многих изменений можно выразить кратко: конец вольности.
Екатерина, при всех достижениях, не имела возможности ни проявлять чрезмерную строгость, ни действовать слишком прямолинейно. Даже если и понимала необходимость этого. Она, конечно, «философ на троне», но при этом обладавшая совершенно практическим умом. Вот только, по ее собственному признанию, она всегда учитывала общественное мнение. По сути, абсолютизма-то при ней и не было.
Павел мог себе позволить практически все. Как Петр I, только Петр был тираном. Заговоры и при нем случались, но до реальных и серьезных попыток переворота все же не доходило. Петр не жалел ни себя, ни тем более других. И когда считал нужным, кровь лил без особых сомнений.
Столь же импульсивный Павел легко срывался, отправлял в отставку и ссылал. Редко более того. А после отходил и зачастую возвращал опальных обратно, еще и с повышением и милостями.
С приходом Павла началось резкое закручивание гаек. Естественно, распустившееся за 35 лет предыдущего правления дворянство было, мягко говоря, недовольно.
Екатерина дала… точнее, подтвердила данную ее мужем жалованную грамоту дворянству, с дарованием вольностей. Павел не отменил, но значительно ограничил права и привилегии. Причем его нововведения можно, наверное, назвать унижающими.
По сути, при Павле дворянство во многом утратило положение привилегированного сословия. Введение телесных наказаний для дворянства; лишение части избирательных прав (при выборах в органы местного управления); введение подушной подати и пр. Плюс ограничение барщины тремя днями в неделю; запрет продажи крестьян без земли и с разделением с семьей; надзор за помещиками, дабы не допустить излишней жестокости.
К тому же вся политика Павла с самого начала направлялась на то, чтобы заставить дворян служить. Чего стоит требование к Сенату начинать работу с раннего утра и разобрать скопившиеся с предыдущего царствования тысячи неразобранных дел.
Александр возвратил привилегии.
Либерализировалось отношение к старообрядцам; вообще религиозная политика. Да и за реформы церкви Павел взялся вполне в духе Петра I. Старообрядцам разрешено строить церкви — по сути, это означало их легализацию. Да и факт, что Павел — магистр католического Мальтийского ордена…
С другой стороны, Павел вводит жесткую цензуру, прежде всего — для недопущения в страну революционных идей. Конечно, с перегибами, вплоть до запрета французской моды.
То и другое — не столько идеология, сколько прагматизм. Да, рыцарственность — давнее «увлечение» и мечта Павла, но был во всем этом и сугубо практический смысл. Не просто укрепление связей с Европой и не военное вмешательство в ее дела. По сути, речь шла о совершенно мирном и добровольном присоединении Мальты к России. И не то чтобы объединении православия и католицизма, и не унии, при которой православная церковь, по сути, оказывалась в подчинении. Пожалуй, можно было говорить скорее о проникновении элементов католицизма в православие — но под началом русского императора!
В любом случае, речь шла о мягком, но серьезном влиянии в Европе. В Средиземном море, о выходе в которое русские цари мечтали все следующее столетие. И возможно, это могло стать началом возврата православного влияния в католической Европе.
Но похоже, не это — причина заговора. Первая причина была чисто эгоистической — желание избавиться от «тирана», принуждавшего к службе.
Жесткая дисциплина в армии;
При Александре вначале грянул подъем либерализма, затем Александр снова полез (и не раз!) в европейские дела. Итог — война 1812 г., проникновение в страну либерализма, восстание декабристов… И закономерная новая реакция. С наведением порядка, цензурой и пр.
И вторая часть хороша, но не так, как первая. Автор много повторяется, как будто боится, что читатель у него туповат и надо ему разжевать. Но, в общем хорошо. Спасибо.
0 Ответить