Какова история музыки из к-ф «Джентльмены удачи» и песни «Я на солнышке лежу»?

Так вот… Не секрет, что личность творца далеко не всегда совпадает с тем образом, которое рисует наше воображение при знакомстве с его творчеством (почему-то сразу вспомнилась сценка пятигорской команды КВН «Клоуны на отдыхе»). Но в случае с Гладковым совпадение вышло почти стопроцентное: композитор оказался таким же, как и его музыка — весёлым (даже озорным), жизнерадостным, искренним, энергичным, романтичным и очень «лёгким».

Несмотря на консерваторское образование, снобизм в Геннадии Игоревиче отсутствовал напрочь. Он был открыт любым стилям, без проблем работал в самых разных сферах — театре, кино, мультипликации, заставлял актёров без музыкального образования самих исполнять песни.

Геннадий Гладков:
«…хороший композитор всегда умеет совмещать собственный профессионализм с той жизнью, которой живут обычные люди. Он не имеет права быть снобом, должен слышать, чувствовать и понимать ту музыку, которая несётся из окон и звучит на танцплощадках. Иначе его не поймут. А всему этому ни в школе, ни в училище, ни даже в консерватории не учат».

Свою работу в кино Гладков начал благодаря другу детства — Василию Ливанову, который пригласил его написать музыку для своего м-ф «Самый, самый, самый, самый». Однако настоящим прорывом для композитора, конечно же, стали «Бременские музыканты», которые он создавал вместе с тем же Ливановым и примкнувшим к ним Энтиным. Этот мультфильм буквально перевернул жанр киномузыки — привнёс в него современные ритмы и вдохнул новую жизнь.

Максим Дунаевский:
«Я считаю, все композиторы моего поколения — Лёша Рыбников, Саша Журбин, я — мы все вышли из „Бременских музыкантов“».

Работы Гладкова в жанре мультипликации — история «Бременских музыкантов», знаменитый новогодний хит «Расскажи, Снегурочка», музыкальный м-ф «Голубой щенок». Разумеется, этим творчество композитора не исчерпывается, в чём вы скоро убедитесь и сами.

«Джентльмены удачи» (1971)

Как я уже упомянул, одним из главных достоинств Гладкова было умение легко работать в самых разных музыкальных жанрах — даже тех, которые с точки зрения официозного искусства считались «низкими» и примитивными. Особенно брезгливо профессиональные композиторы относились к жанру т.н. «блатной» песни.

А вот Гладкову этот жанр был знаком не понаслышке. Ещё в своём послевоенном детстве он наигрывал на гармошке для дворовой полукриминальной шпаны «Мурку» и прочие блатные «шедевры». По воспоминаниям композитора, первую возможность применить свой дворовый опыт в профессии он получил в начале 1970-х от режиссёра Игоря Владимирова, который ставил на сцене спектакль «Укрощение строптивой».

Геннадий Гладков:
«Игорь сказал, что все ленинградские композиторы отказались писать для этого спектакля, потому что он хотел нечто, на их вкус, неприемлемое. Он сел за мой рояль и в ре-миноре стал играть и напевать блатной мотив: „Приехал я из Рима к вам…“ Я, говорит, хочу, чтобы было вот так. Я спросил: „А почему ко мне пришли?“ Он говорит: „Нам после „Бременских музыкантов“ показалось, что вы лучше других справитесь с этой задачей“. И я мгновенно влез в эту работу. Я им написал итальянскую блатнягу, слегка ее облагородив: ритм тот же, но в мажоре. Успех был фантастический».

Однако настоящую всесоюзную известность Гладкову принесла другая «блатная» тема — написанная для фильма «Джентльмены удачи». Эту блестящую кинокомедию про то, как трёх рецидивистов перевоспитал воспитатель детсада «под прикрытием», задумал Александр Серый (сам отсидевший 5 лет за участие в драке). А воплотить и пробить фильм на широкий экран Серому помог уже именитый Георгий Данелия.

Разумеется, чиновники от культуры испытывали по поводу главной музыкальной темы фильма сомнения — а не популяризация ли это блатного жанра? На что создатели фильма резонно заметили, что этот жанр ведёт свою историю с давних пор и, по сути, является народным фольклором. Кроме того, Гладков поступил с блатным мотивом в своём духе — обработал его с изяществом и юмором.

Геннадий Гладков:
«…эта тема у меня ещё оттуда — с детства — осталась, запала в душу. Она не придумана, а с конкретными людьми была связана. Я начал импровизировать и сыграл».

Были в фильме и песни. Возможно, не все помнят, что фильм открывается умильными звуками новогодней детской песенки про белые снежинки, которые внезапно сменяются тем самым блатным мотивом. Сама же песня звучит в фильме фрагментарно — в тот момент, когда герою Леонова дают послушать по телефону, как поют его маленькие подопечные. Наверно, по этой причине «Белые снежинки» не имели такой популярности, как другие новогодние песни вроде «Снежинки» Евгения Крылатова или «Расскажи, Снегурочка» самого Гладкова.

Ещё одна песня — искрящаяся оптимизмом «Проснись и пой», которую поёт на зимней улице актриса Галина Микеладзе голосом Ларисы Мондрус, попала в фильм прямиком с театральной сцены. Она была написана за год до этого для постановки одноименной пьесы венгерского драматурга Дярфаша. Боюсь ошибиться, но мне помнится, что Гладкову не очень понравилось исполнение песни в спектакле, и он решил дать ей вторую жизнь на экране.

Песен в «Джентльменах удачи» могло бы быть и больше, но Данелия посчитал две из них излишними. Первая была написана для героя Савелия Крамарова по кличке Косой, который, если помните, озвучивал свои мечты так: «Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом — и в Ялту…». Композиция так и называлась «Песня про Ялту» и исполнялась под гитару в духе того же дворового шансона.

Особенно мне жалко вторую песню — «Про слона». Она предназначалась для Хмыря (Георгия Вицина) и была стилизована под «Собачий вальс» (помните сцену, где Хмырь наигрывает на рояле?). Уморительно смешная песня с замечательными строчками:

Там много слонов,
Но нет медведёв…

Комедия имела ошеломительный успех. Интерес к ней и её саундтреку не угас до сих пор. На главную музыкальную тему тут же настрогали ремиксы и даже песни.

Геннадий Гладков:
«Если обработка интересная — кто бы был против? Но опять же: общий уровень культуры сейчас низкий, поэтому гармонии оказываются тупые. Иной раз просто изумляешься невежеству тех, кто за это берётся. Вот в фильме „Джентльмены удачи“ у меня была инструментальная тема, сопровождавшая эту воровскую компанию. Кто-то наложил на неё текст — что-то вроде „Один московский Кент по имени Доцент…“. И теперь поют на полном серьёзе».

«Как Львёнок и Черепаха пели песню» (1974)

Не забыл Гладков и о жанре мультипликации. Кроме «Бременских», «Голубого щенка» и «Снегурочки», хорошо известны и другие работы композитора — например, весёлые песни из сериала «38 попугаев» или мрачноватые из м-ф «Разлучённые».

Особый успех имел м-ф про Львёнка и Черепаху. Надо сказать, что написание музыки в этом жанре имеет свою специфику. И далеко не каждый профессиональный композитор способен работать в столь жёстко заданных рамках.

Иван Уфимцев, режиссёр м-ф «38 попугаев»:
«Потому, что в мультипликации как происходит? Фильм всего 10 минут, а музыки в нём 9 минут. И, значит, говоришь композитору: „Вы понимаете, мне бы хотелось на 25 секунд темы, а на 26-й секунде мне нужен акцент, потому что у меня здесь должна подпрыгнуть лягушка. А потом она должна уплыть“. И композитору, который пишет оперу, симфоническую музыку, широкие полотна, попасть в эти секунды чрезвычайно сложно. Так вот, с Геной это ничего не происходит».

Знаменитую историю про то, как Львёнок разучивал с Черпепахой незатейливую «акынскую» песню — «Я на солнышке лежу… Кродил-дил-дил плывёт…» — изначально сочинил Сергей Козлов (он же сочинит и знаменитого «Ёжика в тумане»). После успеха м-ф «Бременские музыканты» писатель обратился к его создателям — Гладкову, режиссёру Инессе Ковалевской и певцу «на все голоса» Олегу Анофриеву — с просьбой экранизировать его сказку.

По словам Гладкова, работа началась именно с написания саундтрека (что неудивительно, если учесть, что мультфильм строился, по сути, вокруг песни). Саундтрек записали и даже издали до выхода мультфильма на пластинке «Сказки об Африке». И лишь потом взялись за воплощение образов на экране.

Как и в первой серии «Бременских», за всех героев спел Анофриев, только закадровый голос рассказчика принадлежал Ростиславу Плятту.

Олег Анофриев:
«Львёнка я списал с самого себя в детстве — хулиганистого, интересующегося жизнью, а в образе Черепахи есть черты Фаины Раневской — моей любимой актрисы, с которой я служил в театре Моссовета».

В 1960−80-е годы советская мультипликация переживала настоящий расцвет и имела популярность не только среди детей.

Гладков вспоминал, что как-то ехал в поезде в очень шумной компании, что очень раздражало проводницу. Однако стоило ей узнать, что среди «шумящих» находится автор песни Львёнка и Черепахи, как она тут же сменила гнев на милость и даже угостила всех чаем. Сам Гладков всегда иронизировал по поводу такого успеха: мол, «напишешь что-нибудь приличное — никто не знает; напишешь „Я на солнышке лежу“ — все знают».

Геннадий Гладков:
«Это ещё с Греции, идёт: Дионис и Аполлон. Дионис — это горячая лава, вдохновение — необузданное совершенно. А Аполлон всё это в форму превращает, придаёт этому элегантность, эстетизм и прочее. Но если ты только Аполлон — ты холоден и рассчётлив. Если ты только Дионис — значит, безумен — ну, как бывает у рокеров — шум, крик, из них идёт энергия, но она какя-то дикая, необузданная. Идеальное произведение — это сочетание двух — горячего с вот этим ограничением аполонновским, с рассчётом.
И вот я думаю — зачем я учился с 5 лет музыке? Чтобы написать „Я на солнышке лежу“ — для этого надо было консерваторию кончать? Дома можно сочинить эту ерунду. Но это же потом надо обработать, как-то развить».

Продолжение следует…