Крестовская застава. Куда держали путь?

Так и Екатерина II, желая соблюсти русскую традицию в неизменном виде, но не имея к исполнению достаточно сил, придумала оригинальный ход.

"…часто цари русские езжали и ходили на богомолье испрашивать победы или благодарить за нее Всевышнего в обители, основанной святым мужем и патриотом" (Карамзин).

Речь идет о знаменитой Троице-Сергиевой Лавре, куда стекались богомольцы со всей страны, куда считали своим долгом обязательно съездить и цари.

Екатерина хотела полостью придерживаться старых традиций. Но пешком — это было непосильно. И тогда она придумала неординарный ход. Она проходила, сколько могла (со свитой, разумеется), ее подбирал экипаж и увозил в Москву. На следующий день ее подвозили к тому месту, где она остановилась в предыдущий день, Екатерина опять пешком проходила, сколько могла, и снова экипаж ее забирал. И так — до Лавры, до точки назначения.

Поскольку в прошлый раз мы остановились у уже несуществующей Сухаревской башни (но место-то известное), то и продолжим прогулки по Москве с этих же мест. А они и в другом весьма примечательные. Речь пойдет о Крестовской заставе. Когда-то — конец Москвы, сейчас — Проспект мира с выходом на Ярославское шоссе.

А раз речь уже зашла о богомолье, то еще немного договорим на эту тему. Через эту заставу проходили все паломники, а их было огромное количество. Ходили все, все социальные слои, которых местные жители сами разделяли на «черный народ» — это после посевной шли деревенские жители, «красный народ» — торговый люд, который шел в Петровский пост, перед ярмаркой, господа же шли в Успенский пост.

Воспоминаний осталось тоже немало. Вот бабушка Лермонтова берет с собой молодежь, с молодежью как-то веселее идти четыре дня. Сама бабушка ехала, молодежь шла. Именно в этом «походе» Лермонтов написал свое знаменитое:

У врат обители святой
Стоял просящий подаянья,
Бессильный, бледный и худой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.

Воспоминание оставил и Александр Дюма, которого взяли с собой Нарышкины. Знаменитый французский писатель конечно, предпочел ехать, а не идти. О Лавре он написал: «Это живое средневековье — совсем как Эгморт, как Авиньон».

Но самое объемное письменное «свидетельство» оставил русский писатель Иван Шмелев в своей парижской повести «Богомолье». В повести мальчик Ваня — сам Иван Шмелев.

«Идем Мещанской — все-то сады, сады. Движутся богомольцы, тянутся и навстречу нам. Есть московские, как и мы; а больше дальние, с деревень: бурые армяки-сермяга, онучи, лапти, юбки из крашенины в клетку, платки, поневы, — шорох и шлепы ног. Тут и бочки — деревянные, травка у мостовой; лавчонки — с сушеной воблой, с чайниками, с лаптями, с квасом и зеленым луком, с копчеными селедками на двери, с жирною „астраханкой“ в кадках.

Вот и желтые домики заставы, за ними даль.
— Гляди, какие… рязанские! — показывает на богомолок Горкин. — А ушками-то позадь — смоленские. А то тамбовки, ноги кувалдами…
…— Прощай, Москва! — крестится на заставе Горкин. — Вот мы и за Крестовской, самое богомолье начинается…»

За самой Крестовской заставой следовало, соответственно, Закрестовье, рощи, деревни — сейчас это продолжение Проспекта Мира со «сталинскими» домами. Путевой дворец царя Алексея Михайловича не сохранился (разобран «за ветхостью» еще в XIX веке), от него осталось только название района и станции метро — «Алексеевская».

От «старины» же осталось, например, кладбище.

Пятницкое кладбище — изначально «чумное», потом стало обычным городским.

На этом кладбище нашли свое последнее успокоение представители семьи Смирновых (водка Smirnoff), Ростопчиных (очень известный графский род), ученый Александр Чижевский («лампа»), знаменитый ученый-лингвист Вл. Топоров, великий актер Михаил Щепкин, историк-фольклорист Александр Афанасьев («Русские народные сказки», «Поэтические воззрения славян на природу»), декабристы Басаргин, Раич, Любимов, Артамонов, Якушкин («Читал свои Ноэли Пушкин, Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал» — Пушкин, «Евгений Онегин»).

Здесь лежат литераторы: например, автор «В лесу родилась елочка» Кудашева, автор песен «Степь да степь кругом», «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?..», «Вот моя деревня, вот мой дом родной» — поэт И. Суриков, и многие другие.

Там же братская могила советских воинов.

Там же и последний премьер-министр СССР В. Павлов.

Пятницкая церковь при кладбище была построена знаменитым русским архитектором из крепостных Афанасием Григорьевым — создателем стиля «Московский ампир» и автором Дома Хрущева, где сейчас всем известный Русский музей.

Поскольку эта часть «пути» в историю Москвы оказалась грустной — все больше божественное да кладбищенское, то вспомним об этой бывшей давней «околице» Москвы что-нибудь повеселее.

Продолжение следует…