Почему Ирму Сохадзе прозвали «оранжевой девочкой»?

Голосистую девочку быстро заметили. Сначала её продвигал руководитель джаз-оркестра Грузинского политехнического института Сосо Тугуши, а затем Константин Певзнер — руководитель ансамбля РЕРО, где Ирма стала самой юной солисткой.

Быстрой карьере девочки способствовали не только врождённые способности, но и потрясающее трудолюбие и любовь к музыке. Пение доставляло ей настоящую радость, и Ирма никогда не пыталась улизнуть с репетиций, чтобы поиграть с куклами в песочнице. Единственное, что девочке не нравилось, так это неудобные банты, которые ей обязательно повязывали перед каждым выступлением.

Наверное, наивысшим признанием её таланта стало выступление 1966 года в самом престижном парижском зале «Олимпия», перевидавшем на своём веку немало именитых «звёзд». В репертуар Ирмы входили как народные грузинские песни, так и мировые джазовые стандарты — то есть музыка, заведомо непростая.

На этом фоне «Оранжевая песня» выглядела лёгкой и несерьёзной. Но именно она принесла Ирме первую всесоюзную славу и на всю жизнь стала её главной «визитной карточкой». Кстати, певица утверждала, что простота песенки лишь кажущаяся.

Ирма Сохадзе:
«Если вы попытаетесь наиграть мелодию, вам будет трудно, потому что аккорды там не банальные. Это действительно детская, очень простая в восприятии, но не примитивная песня».

История песни началась с того, что в Тбилиси приехали два известных сатирика — Григорий Горин и Аркадий Арканов. Когда они встретились с Константином Певзнером, тот сказал, что в его ансамбле есть замечательная девочка. Беда только в том, что в её репертуаре нет ни одного хорошего русскоязычного хита.

Мотив у Певзнера уже был — дело оставалось за текстом. Тогда-то Горин с Аркановым и сочинили стихотворение, героиня которого всё рисует одним и тем же цветом.

Тут явился к нам домой очень взрослый дядя,
Покачал он головой, на рисунок глядя,
И сказал мне: «Ерунда! Не бывает никогда
Оранжевое небо, оранжевое море
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд…».

Слова про «оранжевую зелень» тут же заставляют вспомнить анекдот о разнице между буквальным и переносным значением:

— Скажите, это у вас чёрная смородина?
— Нет, красная.
— А почему она такая белая?
— Да потому что зелёная!

Казалось бы, туповатый «взрослый дядя» из песни — просто поэтическая выдумка. Ведь ясно же, что оранжевый цвет — это символ солнца и радости. Однако по словам Ирмы Сохадзе, однажды ей встретилась молодая девушка, которая никак не могла этого понять. Мол, почему в песне всё оранжевое? Другого карандаша, что ли, не было?

Ирма Сохадзе:
«Почему оранжевая? То ли потому, что в комнате, где они творили, висело что-то оранжевое, то ли ещё что-то. Было застолье, может быть, чуть-чуть выпили, и всё показалось в радужном свете».

Спустя годы певица с удивлением вспоминала, как волновался «дядя Котик» (так она называла Певзнера), когда представлял маленькой девочке свою новую песню. Впрочем, причины для этого были — Ирма никогда не соглашалась петь то, что ей не нравилось. К счастью для всех, песня Ирме понравилась. Тут же была сделана оркестровая аранжировка, и в 1965 году девочка уже исполняла её на своих первых московских гастролях.

В том же году у Ирмы Сохадзе вышла и первая пластинка-миньон, где кроме «Оранжевой песни» была записана ещё одна замечательная композиция — «Топ-топ», на музыку С. Пожлакова и стихи А. Ольгина. И хотя до этого песню о первых шагах малыша исполняла Майя Кристалинская, в устах восьмилетней девочки она зазвучала иначе — как трогательное обращение к своему младшему братику.

С этого момента к Ирме Сохадзе прочно прикрепилось прозвище «оранжевой девочки». И, надо сказать, певица всегда оставалась благодарна своему хиту, хотя ей приходилось исполнять его со сцены, наверное, тысячу раз. Ради этого Ирме (точнее, уже Ирме Агулиевне) пришлось даже немного поменять текст. Вместо:

Эту песенку с собой
Я ношу повсюду.
Стану взрослой, всё равно
Петь её я буду.

она стала петь:

Эту песенку давно
Я пою повсюду
Стала взрослой, всё равно
Петь её я буду.

«Оранжевую песню» исполняли и другие певицы — например, сёстры Влади и Анастасия Стоцкая. Исполнение последней Ирме очень понравилось, и она даже спела с Анастасией дуэтом на юбилейном вечере Аркадия Арканова.

Не обошлось и без казусов. Дело в том, что долгое время оранжевый цвет воспринимался как просто позитивный символ (взять хотя бы песню группы ЧАЙ-Ф «Оранжевое настроение»). Никакой политической подоплеки в нём не было (по крайней мере, со времён английских протестантов-«оранжистов», бушевавших в XVII веке).

Однако в 2004 году цвет стал на Украине символом предвыборной президентской кампании Виктора Ющенко, а затем — массовых уличных выступлений на киевском Майдане. С этого момента все технологии по смене власти с помощью «улицы» приобрели название «оранжевых революций». Смешно, но безобидную «Оранжевую песню» тоже пытались пристегнуть к политике.

Аркадий Арканов:
«…когда была „оранжевая революция“ на Украине, народ, собиравшийся на Майдане, пел эту песню, она была у них неофициальным гимном. Самое смешное, что один из депутатов Украинской Рады выступил с нелепым предложением (Гриши тогда уже не было в живых). Он предложил сделать меня народным артистом Украины за то, что я автор. Но, слава Богу, это не состоялось».