Для чего детям воображаемые друзья и знакомые?

Это могут быть не только воображаемые друзья. Случается, что ребенок воображает несуществующих родственников (чаще всего — брата или сестру) или просто мальчиков и девочек, с которыми он якобы знаком.

Обычно говорят, что если у ребенка появились воображаемые знакомые, то это связано с нехваткой общения, особенно — общения со сверстниками. Попросту говоря, ребенку не хватает друзей, и он вынужден придумывать их. Ситуация, достойная того, чтобы не просто задуматься над ней, но заняться вплотную. Ведь у детей друзья появляются очень быстро. Нормальный, незакомплексованный ребенок не успевает выйти на улицу, как уже обрастает друзьями. И если у ребенка такая нехватка друзей, что он вынужден их изобретать, то это является весьма тревожным сигналом, свидетельствующим о достаточно серьезных проблемах.

Это могут быть как проблемы в семье (воображаемые друзья — нередкие спутники разводов и/или повторных браков родителей), так и психологические проблемы самого ребенка (например, дети, которые по различным причинам с младенчества были лишены общества сверстников, с трудом обзаводятся друзьями — им просто сложно общаться со сверстниками). Причины недостатка реальных друзей могут быть весьма разнообразны, но любая из них требует вмешательства, и желательно — профессионального психолога, который поможет ребенку разрешить сложную для него ситуацию и обрести душевный покой, а вместе с ним — и настоящих, реальных друзей.

Но не всегда появление воображаемых знакомых — это нехватка общения со сверстниками и/или отсутствие настоящих друзей. Нередко дети, не желая сознаваться в каких-либо проступках или ошибках, придумывают различных персонажей, на которых взваливают всю вину. «Я не разбивал окно, это все Вася!», «Это не я разбила вазу, это Света!» — и так далее. При этом в реальности ни Вася, ни Света не существуют. Но для ребенка они — вполне живые люди, он так старательно доказывает взрослым существование Васи, разбившего окно, или Светы, разбившей вазу, что сам начинает верить в то, что они — настоящие.

Одна женщина рассказывала о своем сыне:

«Когда ему было три года, он выдумал себе брата Васю-Касю, на которого валил все свои ошибки. Этого брата он представлял себе так живо, что ревел, когда я ему говорила, что не пущу Васю-Касю к нам, и оставлял ему конфеты, пряча их под подушкой» (К. Чуковский, «От двух до пяти»).

Подобная реалистичность воображаемого родственника или знакомого, на которого сыплются все шишки, характерна практически для всех детей.

Бывает, что ребенок взваливает на воображаемого знакомого не только вину за какой-нибудь проступок, но даже собственные вполне безобидные ошибки. Корней Чуковский в своей книге «От двух до пяти» описывает подобные случаи:

«Впервые оно поразило меня при встрече с Юриком, двух с половиной лет, который однажды обмолвился и сказал вместо винтики — тинтики. Его поправили, и он заявил не смутившись: „Это Боря сказал тинтики, а Юрик сказал винтики“. Среди близких знакомых Юрика никакого Бори тогда не было, Юрик изобрел этого Борю специально затем, чтобы взваливать на него все свои языковые ошибки и промахи, а себе приписывать непогрешимость речи».

Скорее всего Юрик взваливал на несуществующего Борю не только языковые ошибки, и дело было не только в непогрешимости речи и том, что данная непогрешимость являлась для Юрика «предметом честолюбия и гордости».

Следует заметить, что так поступают многие дети — сваливают собственные проступки на воображаемых знакомых. И вот тут-то возникает ключевой вопрос: почему они это делают? Когда подобное происходит в семьях, где практикуются физические наказания либо нравственные унижения детей при малейшей провинности, изобретение «козла отпущения» является вполне естественным явлением и не имеет никакого отношения к лживости или правдивости ребенка. Ребенок просто старается доступными ему способами спастись от страшного (в его глазах) наказания. Но ведь такие воображаемые знакомые появляются и у детей из вполне благополучных семей, где на первый взгляд царит взаимная любовь, а детей никогда никто и пальцем не тронул. Так для чего же ребенку из такой семьи какой-нибудь «Боря», на которого можно свалить и разбитое стекло, и речевую ошибку?

Можно утверждать, что самым страшным для детей является вовсе не физическое наказание, и не от него спасаются дети, изобретая «Борь», «Свет», «Маш», «Вась» и так далее. Самым страшным для ребенка — особенно для маленького, остро осознающего свою зависимость и беспомощность, — является оказаться несоответствующим представлениям родителей о хорошем ребенке. То есть он боится утратить любовь родителей, или в еще более тяжелом варианте — пытается завоевать любовь родителей и опасается, что у него это не получается из-за неправильной речи (разбитого стекла, испачканных штанишек и так далее).

Нередко родители, не осознавая этого, поощряют ребенка создавать подобные фантомы. К примеру, мать, сын которой придумал брата Васю-Касю, не задумалась — а почему же ребенок плачет, когда заходит речь о том, что Васю-Касю не впустят в дом? Она решила, что мальчик оплакивает тяжкую судьбу воображаемого брата. Но это ошибка. Мы считаем, что дети искренне верят в существование таких придуманных братьев, сестер, друзей и так далее. Однако их вера не абсолютна, ребенок верит, но — понарошку. И мальчик, придумавший брата Васю-Касю, отлично знал, что никакого Васи-Каси не существует. Другое дело, что дети искренне отдаются своей выдумке, играют так, словно все придуманное действительно существует (вспомните пирожки из песка, которые все «пекли» в детстве — ведь каждый ребенок знал, что они из песка, но при этом каждый совершенно искренне расхваливал мастерство поварихи!). Поэтому взрослые часто впадают в заблуждение, считая детей куда как более легковерными и даже глупыми, чем есть на самом деле.

Однако вернемся к Васе-Касе. Если не его оплакивал мальчик, то что же тогда было причиной слез? Конечно, собственная судьба! Логика ребенка была проста: если мама не хочет пускать домой воображаемого Васю-Касю, который по определению не может сделать ничего плохого (он ведь воображаемый!), то, значит, она когда-нибудь может захотеть отказаться от родного сына и не впустить его в дом! Мало ли какой проступок может послужить толчком! Ребенок боится стать нелюбимым ребенком — и плачет. А затем начинает еще активнее обвинять Васю-Касю во всех прегрешениях. Пусть лучше Вася-Кася живет на улице без мамы, ему все равно, он ведь воображаемый!

Так что, если ребенок обзавелся воображаемым родственником или знакомым, который стал собранием всех имеющихся прегрешений, следует задуматься о детско-родительских отношениях: может, малышу не хватает любви родителей? Может, у него появились основания опасаться за свое положение в семье? Случается, что ребенок боится появления в семье еще одного ребенка — как бы вся любовь не досталась маленькому. А бывает, что родители случайно говорят что-либо, что становится чуть ли не пожизненным кошмаром для ребенка (например, бывает, что мать, измученная капризами ребенка, грозит ему детским домом или заявляет, что обменяет его на другого ребенка, который не капризничает и не плачет). Мать или отец сказали — и забыли, тем более что им и в голову не приходит воспринять угрозу подобного типа всерьез. Но ребенок-то воспринимает! И ужасается, и живет под гнетом страха — а вдруг… вдруг его уже разлюбили?

Если ребенок не признает свою вину и/или свои ошибки, а тем более, если он придумывает «альтер эго», которое принимает на себя все грехи, рекомендуется обратиться к психологу, который сможет отыскать первопричину подобного явления и помочь ее ликвидировать. Но в любом случае — с психологом или без — нужно окружить ребенка такой искренней любовью, чтобы он понял: его будут любить в любом случае, даже если он разбил стекло, вазу, неправильно произносит слова или еще каким-то образом является нехорошим. Такой любовью, чтобы он не боялся ее утратить, признаваясь в собственных грехах, не прячась за спину несуществующего Васи-Каси. Потому что счастливый человек может вырасти только тогда, когда ребенок любит своих родителей, а не боится их по той или иной причине. Только любовь — основа счастья.