Что уж там говорить о диагностике в 18 веке?
А врачи всегда хотели знать причину болезни, всегда хотели заглянуть в самую глубину тела и сказать, что там происходит: без этого невозможно принять решение о лечении.
Говорят, что еще Гиппократ для определения состояния внутренних органов постукивал по разным местам организма. Но научная медицина не подхватила этот метод — и он был забыт. Возродился он благодаря венскому врачу Леопольду Ауэнбруггеру (1722−1809).
Идея пришла из детства. Леопольд — потомок виноторговцев — не один раз видел, как виноделы простукивали бочки, чтобы определить остаток вина. И он начал простукивать больных. Все это систематизировалось, в результате родился труд, который прославил его на века: «Inventum novum ex percussione thoracis humani ut signo abstrusos interni pectoris morbos detegendi» («Новый способ, как при помощи выстукивания грудной клетки удается обнаружить скрытые внутри груди болезни»).
Светила медицины того времени не просто не приняли этот метод, они его высмеяли: как он будет выстукивать дам? Да кто ж ему даст это делать? Какое бесстыдство! Ну, и так далее.
Книгу не забыли, хотя метод и не был востребован. Ее перевели с латыни сначала частично, а потом полностью. А Леопольд Ауэрнбруггер (по слухам) закончил жизнь в психиатрической больнице.
Его книгу читали, метод (его название — перкуссия) использовали, и успешно. Этим прославился Жан Корвизар (1755−1821), который не только сделал полный перевод на французский, но и применял его метод при лечении своих пациентов, среди которых был Наполеон Бонапарт.
Корвизар признавался: «Я не помню ни разу в течение всего времени, когда я изучал медицину, чтобы упоминалось имя Ауэнбруггера. И в течение последующих лет своей работы в больницах и в медицинской практике мне никогда не приходилось видеть врачей, перкутирующих грудную клетку для обнаружения какого-либо заболевания этой полости».
Как пишут историки, он проверял, как и Ауэнбруггер, полученные данные вскрытием, убедился в точности и воспроизводимости результатов метода и в 1808 г. напечатал перевод книги Ауэнбруггера на французский, сопровождая каждый ее параграф подробными комментариями. Эпиграфом к переводу Корвизар взял фразу из второй книги «Энеид» Публия Вергилия Марона «Resonvere Cavae Cavernae» (лат.- «Пустые полости резонируют»).
В книге Ж. Корвизара объемом в 440 страниц на 1 страницу текста Ауэнбруггера пришлось 5 страниц комментариев Корвизара. Современники отозвались о книге так: «До Корвизара перкуссия была тайной избранных, а после него — достоянием профессии»!
Другой врач, тоже француз, Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек, тоже читал книгу Леопольда о перкуссии. И не только читал, но и применял перкуссию.
Вот что он написал: «Я был приглашен к одной молодой даме, представлявшей большие признаки сердечной болезни, у которой прикладывание руки, а равно и перкуссия, не дали никаких результатов вследствие имевшейся у нее значительной жировой прослойки».
Казалось бы, тупик. Но тут в его мозгу всплывает игра: бревно, по одному концу водят иголкой, на другом слушают — и слышат!
«Мне пришло на память известное акустическое явление: прикладывая ухо к одному концу бревна, можно прекрасно расслышать дотрагивание иголкой до другого его конца. Я взял лист бумаги, сделал из него узкий цилиндр, один конец которого приставил к сердечной области, и, приложив ухо к другому его концу, я был столь же удивлен, как и обрадован тем, что мог слышать удары сердца гораздо громче и точнее, чем это мне представлялось до тех пор при непосредственном прикладывании уха».
Вот где универсальный рецепт открытий — надо впасть в детство!
«Я тотчас пришел к заключению, что это средство может сделаться драгоценным методом исследования».
Так был изобретен стетоскоп.
И по сей день врачеватели и стукают, и слушают.
Опять эти исторические справки
1 Ответить
Катя Марьина, Эразм Роттердамский.
0 Ответить
Уважаемые коллеги, спасибо за комментарии и оценки!
Что касается "что слышно при простукивании" - как написала Лаура "есть терминология перкуссионных звуков". Если проще: полости с жидкостью (например, при отеке легких) будут звучать иначе, чем без.
Все остальное - я не медик, не знаю. Это может написать специалист.
0 Ответить
Статья интересная, но ощущение незавершенности. Чего там слышно-то в организме при простукивании?
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Помню-помню красный стрептоцид.
Зато помню, что приходя к врачу он и железки пощупает, и горло посмотрит, и сердце послушает и легкие простучит, печень определит, по коленке шмякнет, уши, глаза - в общем, весь комплекс осмотра. И ему и тебе приятно. Важен не результат - дорого внимание.
Теперь они просто руками не прикасаются - направление в зубы на кучу тестов и гуляй. Тесты пришли, он тебе по телефону позвонит, скажет, у тебя рачок, тебе осталось 3 месяца, займись со своим адвокатом. А приходить? А зачем? Поздно. Удачи.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
К слову о перкусии. У медиков даже есть терминология для определения тембров перкуссионных звуков. Один из тембров получается при выстукивании плотных костей. Стандартом такого тупого тембра является бедренная кость. А звук называется бедренная тупость. В медицинском жаргоне эта метафора часто переносится на конкретного тупого человека - Э, да там бедренная тупость. Умрет метод перкуссии, умрет и обзывалка.
Да, когда мы учились, самым умным был аппарат ЭКГ и примитивный рентген-аппарат. А так все больше искали аускультацией и перкуссией. Ну, и пальпацией. И, кстати, может быть благодаря этому диагносты в то время были великолепные. Сейчас передоверились приборам, а приборы отодвинули пациента от лекаря.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Лаура Ли,не КОСТЬ, а мышечная масса передней поверхности бедра. До кости не достучишься - дюже глубоко.
//И, кстати, может быть благодаря этому диагносты в то время были великолепные.//
А чем можно было проверить это великолепие, кроме аутопсии?
Помню, мне один пожилой родственник сетовал, что нет нынче настоящих лекарств. Вот раньше был стрептоцид - аж моча красная шла!
Золотой век медицины был. Не ценили мы, не ценили.
Оценка статьи: 5
0 Ответить