Краткий обзор боевых и трудовых подвигов, воспоминаний, документов и фотографий

О некоторых боевых и трудовых подвигах

• Командир полка Ломовцев Д.Л. на самолёте Ил-2 в одном бою в 1942 г. сбил 3 транспортных самолёта врага. (Воспоминания Минькова М.И.)
• Зам. командира эскадрильи старший лейтенант Георгиев В.С. ценой своей жизни взорвал немецкий склад боеприпасов в 1942 г. (Воспоминания Минькова М.И. и Аронова Ш. И.)

Примечание: В Центральном Музее Вооружённых Сил в Москве демонстрируется винт самолёта и личные вещи Георгиева В.С. Самолёт и останки отца разысканы сыновьями Георгиева в результате длительных поисков.

• В один день в ноябре 1942 г. в условиях снежной метели полк (19 самолётов Ил-2) совершил 47 боевых вылетов, уничтожил 96 танков.

Примечание: Сообщение замполита полка полковника Казакова В.М., что при этом за день было уничтожено 96 танков, документально не подтверждается.

• 26.07.44. г. Лётчик старший лейтенант Иваненко (Ивоненко —? Составителю и Редакции не удалось установить достоверно правильность написания фамилии лётчика, погибшего в июле 1944 года вместе со своим стрелком Николаевым смертью храбрых. В воспоминаниях однополчан также присутствуют расхождения в написании его фамилии. Поиски продолжаются. Примечание Редакции), стрелок сержант Николаев произвели вынужденную посадку на территории противника и отстреливались до последнего патрона. Наши войска насчитали вокруг изрешечённого самолёта около 80 трупов немцев, а в пепле потухшего костра обнаружили тела Иваненко и Николаева с обугленными ногами. Награждены посмертно орденами Отечественной войны. (Воспоминания Казакова В.М. и Каплия И.Н.)

• 08.10.44 г. 4 атаками 10 самолётов Ил-2, ведущий капитан Скорик С.С., уничтожили 12 танков, до 15 автомашин, подавлен огонь 3 батарей зенитной артиллерии, уничтожено до 80 солдат и офицеров. (Запись в журнале боевых действий 2 эскадрильи).

• Лётчик Зубрилов Н.Н., тяжело раненый прилетел из-за линии фронта, нашёл свой аэродром и, теряя сознание, посадил самолёт. Спас дорогостоящий самолёт, привёз убитого стрелка. Подвиг не оценен и не отмечен. (Воспоминания Захарова В.Н. и Каплия И.Н.)

• Ещё до того, как авиазаводы стали выпускать двухкабинные самолёты Ил-2, в полку были сконструированы и установлены на самолеты турельные пулемёты и посажены воздушные стрелки для защиты Ил-2 от истребителей врага сзади.

• На аэродроме Астафьево, натянув на самолёт палатку для защиты от снежного бурана, при свете карманных фонариков, 5 человек за ночь заменили двигатель.

• Несмотря на опасность взрыва, техсостав, рискуя жизнью, погасил пожар на самолёте, подожжённом бомбёжкой. Моторист Бурделев Т.С., обжёг руки и лицо, но сбил пламя. Награждён орденом Красной Звезды.

• Электромеханик старший сержант Натейкин В.П., хотя это было не по его специальности, обнаружил на одном из самолётов износ тяги управления рулями высоты. При проверке всех самолётов полка на этот дефект обнаружили его ещё на 7 самолётах. За высокую бдительность и знание смежной специальности Натейкин В.П. был награждён орденом Отечественной войны 1 ст. (Воспоминания Минькова М.И.)

• При очередном прогреве мотора среди морозной ночи по вине механика порвались соты маслорадиатора, и самолёт выведен из строя, а до вылета осталось 4−5 часов. И делается почти невозможное: снимается с самолета радиатор, ремонтируется ночью в мастерской (ПАРМ) и снова ставится на самолёт. Самолёт вылетает на боевое задание вовремя. И никто — ни командир эскадрильи, ни инженер не знают об этом. (Воспоминания Проскурина И.А.)

• Механик Роженко Г. И. утром обнаружил, что за ночь в самолёте замерз трубопровод. Чтобы не сорвать боевой вылет, надеясь на свои знания, умения, отсутствие паров и подтёков бензина, зажигает факел, суёт его в кабину в то место трубопровода, где, как он предполагает, находится «ледяная пробка» и, рискуя взорвать самолёт и себя, оттаивает трубопровод. Самолёт без задержки вылетает на боевое задание. В том, что замёрз трубопровод, вины Роженко Г. И. не было. (Воспоминания Роженко Г. И.)

• Лётчик Белостоцкий С.Д., вернувшись с разведки, сообщил, что в тумане обнаружил около 50 немецких танков и должен срочно туда отвести группу самолётов на штурмовку, но перестала стрелять левая пушка. Оказалось, что в пушке из-за перекоса «заел» патрон со снарядом. Разборка пушки требовала много времени, и Кукарекин Е., Ершов В.К. и Травкин Е.И. смертельно рискуют, выбивая молотком застрявший патрон, надеясь, что обойдется без взрыва. Однако молоток соскальзывает и ударяет по капсюлю, патрон взрывается. При взрыве Кукарекину отрывает кисть руки, а Травкина контузит осколками. Пушка исправлена. Белостоцкий своевременно ведёт группу на штурмовку танков и получает орден Красного Знамени. Подвиг лётчика оценен, подвиг техсостава не замечен. (Воспоминания Травкина Е.И.)

• Какой-то лётчик-капитан, фамилия которого забылась, в одном бою под Курском уничтожил 4 немецких истребителя Ме-109. Два истребителя он сбил сам, а 2 других разбились о землю, когда гнались за ним. Капитан, уходя от погони, стал пикировать к земле, увлекая их за собой, и вывел свой ЯК-1 у земли, а немцы врезались в землю. (Воспоминания Роженко Г. И.)

• В июле 1944 г. в Белоруссии группа из 4-х Ил-2, ведомая лётчиком Коваленко В.И., после выполнения боевого задания без прикрытия истребителей была атакована 11 истребителями противника и рассеяна. Л-т Коваленко сбил один истребитель, второй был сбит стрелком Войткевичем Ф.И. (лётчика Дроконова В.И.). Дроконов В.И., Войткевич Ф.И. и Муромцев А.П. (стрелок Коваленко В.И.) были ранены. По-видимому, был ранен и лётчик Комаров, самолёт которого был подбит, а затем загорелся. Комаров на горящем самолёте перелетел линию фронта и совершил вынужденную посадку на ближайшем аэродроме. К самолёту, не побоявшись взрыва, подбежал какой-то старшина из батальона обслуживания и помог раненому стрелку спастись, но не смог открыть кабину и вытащить Комарова. Лётчик Комаров, наверное, был без сознания, так как не открыл кабину, и взорвался с самолётом. («Примеры боевых действий» и воспоминания Барашкова Ю.И.)

О некоторых воспоминаниях

В октябре 1944 г. под Варшавой был сбит самолёт командира 3 эскадрильи старшего лейтенанта Ивутенко И.И. Родные получили «похоронку» — «пропал без вести». Прошло время, и через 40 лет из Польши родным сообщили, что по их сведениям Ивутенко погиб и похоронен в г. Пултуск (Польша). Однако ещё через несколько лет обнаружился свидетель — лётчик Тартышин Н.А., который рассказал, что был с Ивутенко И.И. в плену в концлагерях в Германии. Он же поведал о том, что Ивутенко совершил дерзкий побег, прошёл через Германию до Польши, где был предан, пойман, возвращён в лагерь в г. Лукенвальде (35 км от Берлина), где был расстрелян.

По другой версии, рассказанной полковником Сергеевым А.П., Ивутенко бежал дважды, но в последний побег, уже добравшись до Польши, был предан и погиб в бою, а труп его был похоронен нашими войсками, но неизвестно где.

18 августа 1991 г. в Минске собрались ветераны 945 и 567 полков. Здесь впервые встретились сестра и дочь Ивутенко с боевыми друзьями погибшего брата и отца. Среди них были лётчик Тартышин Н.А. из Тамбова, полковник Сергеев А.П. из Москвы и лётчик Белостоцкий С.Д. из Ростова — участник последнего боя Ивутенко. В этом бою Белостоцкий чуть не погиб, как Ивутенко, и чудом вернулся на подбитом самолёте. Их выступления на встрече и некоторые письма о судьбе Ивутенко прилагаются. На посланные запросы в магистрат г. Лукенвальде, где был концлагерь, и где был расстрелян Ивутенко И. И., ответы до сих пор не получены. Тартышин также рассказал, что в немецком плену, умирая с голода, видел через проволоку играющих в волейбол сытых пленных американцев, англичан, французов и т. п. Они регулярно получали продовольственные посылки от общества Красного Креста и от своих родных. Сталин отказался подписать Женевскую конвенцию, обязывающую Международное общество Красного Креста оказывать продовольственную помощь советским военнопленным, заявив: «У нас нет пленных, есть предатели…»

Лётчик Калинин А.А. (был в плену 2,5 года) и Тартышин Н.А. (полгода в плену), выжив в немецком плену, все послевоенные годы мучались с клеймом «предатель Родины». Им еще относительно повезло — они не попали, как большинство других, в советские лагеря, где многие безвинно гибли. Они не могли устроиться на работу, им не доверяли, считали людьми второго сорта. Калинин А.А. поэтому проклинает не немецких палачей, а советских… Он, сделавший 29, а Тартышин — 26 боевых вылетов, за них не награждены. Освобождённые из плена союзники награждались за выживание в плену у себя в стране медалью, и им давали повышенную пенсию. А Калинин, получая мизерную пенсию, вынужден всё еще работать. Он содержит инвалида-жену и помогает брату — инвалиду войны. И он горько спрашивает: «Разве за такую жизнь мы воевали 47 лет назад?»

Тартышин вспомнил и то, как он в немецком концлагере прятался от налетевших Ил-2, ожидая бомбежки. Ведь он сам выполнял такие приказы и штурмовал посёлки и деревни, не рассуждая. В подтверждение его слов, в журнале боевых действий 2 эскадрильи есть записи: «В результате двух атак уничтожено 2 танка, 2 автомашины и сожжена деревня», «Зажгли город Зегже, бомбили деревню Стаселяс».

В истории полка есть трагическое темное пятно — это вылет 19.07.1944 г. четвёрки Ил-2, когда все четыре самолёта не вернулись с боевого задания, а из вылетевших 8 человек, спустя несколько дней, пришли только 2 летчика — Кудинов и Децюра В.Г. и только 2 стрелка. Ведущий группы — командир 2 эскадрильи майор Кудинов написал, что из-за плохой погоды сбился с курса и заблудился, группа вышла на немецкий аэродром, была обстреляна зенитками, его самолет был подбит, и он отстал от группы, которую повёл Децюра В.Г. Произвёл вынужденную посадку за линией фронта, откуда, спустя три дня, с воздушным стрелком вернулся в полк. За неправильное решение и потерю группы он был переведён в другой полк с понижением.

Долго не было других известий об этом вылете, и вот лётчик Децюра В.Г. (ныне полковник в отставке), спустя 48 лет рассказал следующее. Когда ведущий группы Кудинов заблудился и предложил вести группу тому, кто знает, где они находятся, то он, Децюра, взял руководство группой на себя, не зная местонахождения, а просто сообразил, что они резко уклонились на юг, и надо лететь курсом 90^0. Напоровшись на немецкий аэродром, его самолёт получил пробоину в крыло, и он на последних каплях бензина дотянул до передовой линии фронта и сел на шоссе, у наших танкистов в р-не г. Золочева. Лётчик Макеев Н.И. после зенитного обстрела ушёл влево, а лётчики Кудинов и Простибоженко М.Г. — вправо, и больше он их не видел. Так до сих пор неизвестна судьба лётчиков Простибоженко М.Г. и Макеева Н.И. со стрелками Краюшкиным М.А. и Зиминым. Был тогда Децюра со стрелком Белоусовым Б.М. у танкистов около 10 дней и видел страшные ужасы войны — что не увидишь в воздухе или на аэродроме. Раненых — без рук и ног, наших воинов, пленных уцелевших немцев, потому что, как правило, на передовой в плен не берут, а убивают.

Жизнь длинной в 35 лет, отданных авиации, похожая на легенду встает из рассказов бывшего командира 2 эскадрильи капитана Скорика С.С. Дважды о его полётах по трассе «БАМ» в 1940 годах опубликовала очерки газета «Правда» (помещены в приложении). Однажды перед наступлением сумерек, когда никто не летал, Скорик согласился повести «шестёрку» Ил-2. Умело создав «пробки» в автоколонне, сделал несколько «заходов». Наступление темноты и кончающийся бензин спасли остатки автоколонны от полного разгрома. Поразительно, что он нашёл цель, а затем и свой аэродром (садились уже при зажжённых кострах) без полетной карты, которую вырвало у него из кабины порывом ветра при взлёте. Командир дивизии Герой Советского Союза полковник Белоусов В.И. наградил Скорика орденом, сняв его со своей груди.

Очень интересна судьба, также похожая на легенду, у бывшего командира 3 эскадрильи капитана Бондаренко В.В. При возрасте в 21 год он, наверное, был на фронте самым молодым командиром эскадрильи. Это был «ас», лётчик «чкаловской» породы и как говорится «от бога». Это ему был поручен первый штурмовой удар по Берлину 21 апреля 1945 г. Это ему поручили совершить исторический последний вылет Отечественной войны 1 мая 1945 г. для фотографирования Берлина. В группе, которую он вёл, летели лётчики его эскадрильи Белостоцкий С.Д., Кравцов А.Ф., Метелев Б.А., Власов В.Я. и командир полка Свирс Б.К. Фотоснимки эти демонстрируются почти во всех музеях, многих фильмах и книгах об Отечественной войне. После войны Бондаренко был лётчиком Авиадивизии Особого Назначения (Кремлёвской). Много лет работал на Севере. Дважды представляли его к званию Героя Советского Союза, но безуспешно.

Уже упоминалось, что в полку должно было быть, начиная с 1944 г., 40 стрелков — по числу самолетов. Фактически их не хватало, и поэтому нередко за стрелка летали желающие специалисты по вооружению. Об этом написано у Задорина Б.И. Спустя 40 лет, нашлись только 3 стрелка.

Так, Захаров В.Н. справедливо говорит о том, что не был оценен подвиг лётчика Зубрилова Н.Н., который будучи тяжело раненым в живот нашёл свой аэродром, посадил самолёт и тут же потерял сознание. Он спас дорогой самолёт, свою жизнь и привёз убитого стрелка. Сам Захаров был несколько раз ранен. В его рассказах есть воспоминания о некоторых неудачах наших лётчиков.

Стрелок Буймов И.Ф. летал на фронте с лётчиком 2 авиаэскадрильи Казаковым В.В. только около 3-х месяцев. И не знает он — повезло ему в жизни или нет. 22 октября 1944 г. на Наревском плацдарме в Польше он был ранен в ногу. Перевязал себя рубахой и, хотя потерял много крови, но до посадки сидел за пулемётом наготове. Ампутировали ему ногу, и он в 19 лет приехал домой на одной ноге с костылями, через полгода, проведённых в госпитале. Только через год освоил ходьбу на протезе. Так он написал, что «устал в течение 45 лет таскать протез образца 1905 г. с деревянными колодками, которые всё время травмируют культю, как в „Повести о настоящем человеке“ — снимаешь протез и делаешь примочки». Он за свою трудовую жизнь награждён 3 знаками «Шахтёрская Слава».

Около 20% полка (и 1/3 техсостава) составляли механики 5-ти специальностей: механики по самолёту и двигателю, электрики, прибористы, радисты и вооруженцы. О жизни механиков авиационных (по самолёту и двигателю) интересно рассказывали Роженко Г. И. и Климов Ю.

Роженко военную службу начинал мотористом («вечно грязный, вечно сонный — моторист авиационный»). Сначала работал на истребителях И-16 и ЯК-1 в Крыму, под Сталинградом и Курском, а затем прибыл мотористом к нам в полк на штурмовик Ил-2. Вскоре он получил повышение — был назначен механиком. Однажды он горящим факелом, рискуя взрывом бензина, растопил замёрзший в самолёте за ночь трубопровод. Обычно вокруг бензопроводов были «отпотевания» и пары бензина, а аккуратный Роженко не допускал такого. И как он смог определить где, в каком месте замерз трубопровод?! Жаль, что этот случай не был оценен как трудовой подвиг. Роженко регулярно вёл дневник (что было запрещено на фронте), а Климов, «по штатной должности механик, но с поэтической душой», сочинял стихи:

«Вместе мы спали в землянке,
В сарае, на сене сыром,
Одной укрывались шинелью,
Делились, как братья, во всём…»

Это среди его стихов и выписок из книг обнаружилось знаменитое в то время техническое переложение поэмы «Евгений Онегин», сделанное неизвестным автором.

Большинство техсостава, особенно из категории младших авиаспециалистов, были юными мальчишками. Об этом писал Семененко: «Нам в это время шёл только 18 год, и мы считались уже взрослыми». И эти мальчишки любили пошутить над друзьями, «разыграть», «купить», «схохмить», «урвать» и допускали при этом нередко безответственность. Травкин Е.И. рассказывал о жестоком розыгрыше техника Буторина И.Г. Здесь приводится рассказ механика Довгиша В.И. о том, как он за самогон катал поляков на самолёте по земле, а те, думали что летают. Климов же рассказал случай, когда он послал с ведром новенького моториста за эмульсией, которой никогда на самолётах не было.

В полку среди 250−300 молодых мужчин служило 7 солдаток: 3 мастера по радио — Женя Калугина, Лида Клокова, Аня Бородавко, 1 мастер по электрооборудованию — Тася Сурело, и 3 парашютоукладчицы — Аня Палтусова, Тася Ткач и Марина Калмыкова. В сборнике есть воспоминания Жени Калугиной и Ани Бородавко (Файбисович). В армии всем было трудно, а женщинам в несколько раз труднее. Трудно было выполнять не женские служебные обязанности, труден был быт, да ещё при постоянных переездах и в полевых условиях. И особенно трудно было жить среди такого большого количества молодых мужчин. Причём среди них около 70−80 человек лётного состава ежедневно рисковали жизнью, что заставляло некоторых из них жить одним днём.

Сдержанно и откровенно об этом рассказывает Женя Калугина: «Приходилось иногда, скрываясь, спать в неожиданных местах, где попало, под кустами, под заборами, в шкафах… Врачи травили нас таблетками (чтобы не забеременеть)». Есть воспоминания и 2-х женщин вольнонаёмных — работников батальонов аэродромного обслуживания (БАО). Эти БАО играли важную роль по обеспечению бесперебойных боевых вылетов авиаполков. (О работе БАО помещена краткая справка, написанная Шаблинским Б.П.). Так Бранспиз М.Н. работала сначала в отделе боепитания, а затем в штабе. Она рассказала и о работе отдела боепитания, и о страшной бомбёжке за 10 дней до конца войны под Берлином. Она же рассказала об ответственной и трудной работе в полку её мужа — полкового врача. Жена нашего лётчика Петрова — Маша, работала так же в БАО на метеостанции, которая давала прогнозы погоды для полётов.

О документах и фотографиях

Третья часть итогового сборника включает в себя перечень документов и фотографий, разысканных и использовавшихся составителем сборника Шаблинским Б.П., а также ответственным редактором Меркушевым А.И. Документы эти наглядно подтверждают многие слова ветеранов, демонстрируют трудные повседневные боевые задачи, ставившиеся командованием и выполнявшиеся личным составом полка в годы Великой Отечественной войны.

Среди документов можно найти представляющий особую ценность «Боевой путь 567 ШАП», выборочно списанный Сергеевым А.П. с исторического формуляра 567 ШАП, хранящегося в ЦАМО в Подольске. Среди документов есть две подлинные реликвии военного времени — это копия военного журнала боевой работы 2-й эскадрильи и часть плана Берлина издания марта 1945 г. Журнал хранит бывший командир 2 эскадрильи Скорик С.С. В нём отражены боевые вылеты эскадрильи с 15.7.1944 г. по 22.4.1945 г. (последние листы не сохранились). Такие журналы велись в каждой эскадрилье и в управлении полка и являлись первоисточниками учёта боевой работы. В журнале фиксировались даты и время вылета и посадки, фамилии лётчика и стрелка, боевая задача и её выполнение, обстановка в районе и цели, расход боеприпасов, боевые потери и ущерб нанесённый противнику. План Берлина, сохранившийся у Шаблинского, выдавался каждому лётчику. В сборник включена только ¼ плана. Под номером Ю5 на плане обозначен рейхстаг.

Такие документы, а также Наградные листы отдельных лётчиков и техсостава полка, Приказы о награждениях и присвоении воинских званий, Благодарности, Политдонесения делают Сборник интересным, придают ему документальный характер и историчность. Наградные документы дают представление о системе награждения тех времен. Такими благодарностями «За Варшаву» и «За Берлин» был награжден весь состав полка.

Любопытно Политдонесение «О поведении на немецкой территории», в котором говорится о требованиях к поведению личного состава на немецких территориях, а также упомянуты случаи «барахольства» (мародерства). (Особенно они возросли, когда было разрешено отправлять почтовые посылки. А под Берлином некоторые из техсостава даже стали отбирать ценные вещи у репатриированных со всех стран Европы, двигавшихся в наш тыл по шоссе из концлагерей и мест работы. Несколько человек были осуждены за это трибуналом).

Некоторые сведения, помещённые в раздел «Документы», можно отнести к таковым лишь отчасти, так как они составлены на основе воспоминаний ветеранов полка и анализа имеющихся фактических документов. Общую картину дополняют статьи, публиковавшиеся в газетах и посвящённые боевой работе 567 ШАП или отдельным его лётчикам и техсоставу («Крылья Родины», «Правда», «Народная газета»). В красноармейской газете «Крылья Родины» от 26.09.1942 г. напечатаны заметки лётчиков 567 полка Георгиева, Жукова, Копылова, воентехника Минькова, а в номере за 02.11.1942 г. рассказывается о подвиге старшего лейтенанта Георгиева и боевой работе других лётчиков полка — Исензона, Баранова, Швыркова. Обе газеты и наградной лист на орден Ленина старшему лейтенанту Георгиеву В.С. прислал его сын Юрий. Статьи в газетах «Правда» за 8 и 29 ноября 1987 г. рассказывают о полётах Скорика С.С. в 1940-х годах на Дальнем Востоке.

Список погибших и пропавших без вести из 567 ШАП на 1 Белорусском фронте, составленный Шаблинским по документам и воспоминаниям, был отправлен в Варшаву в Польское Издательство книги «Память». В письме из Польши сообщено, что погибшие будут напечатаны во 2-м издании книги.

Каплий И.Н. вспомнил, что врач полка Бранспиз А.Я. писал стихи о лётчиках полка. Они были присланы Бранспиз М.Н. вместе с её воспоминаниями о его работе в полку и её работе в БАО, и включены в сборник. Стихи любительские, но искренние и содержательные. К ним были добавлены стихи известных поэтов. Поэзию называют «увеличительным стеклом» мыслей. Короче, чем в стихах, мысль не выразить. Стихи говорят о войне, судьбах, дружбе и памяти. Поскольку 70−80% полка состояло из техсостава, то в сборник помещено авиатехническое переложение поэмы «Евгений Онегин», сделанное с юмором неизвестным автором. Эти стихи отражали жизнь техсостава и цитировались наизусть многими.

Фотографии зрительно дополняют воспоминания и документы, делают их более убедительными и содержательными. Это тоже документы, подтверждающие события, зримый след происходившего. Это и образы живших когда-то людей.

Полные списки сфотографированных на общих кадрах не удалось составить. Некоторые фотографии сделаны в послевоенные годы и помещены в сборник потому, что на них сфотографированы однополчане, служившие в полку во время войны. Фотографий 1-го состава полка, действовавшего на Северо-Западном фронте 2,5 месяца в начале 1942 года, в сборнике нет. Наиболее полно отражён в фотографиях третий состав полка, периода 1944−45 гг.