Чем примечательны путешествия адмирала Головнина?

Перейти к предыдущей части статьи

Офицер отправлялся в кругосветное путешествие с совершенно новым, еще не изведанным чувством в душе, ведь совсем недавно он женился. А это значило, что теперь его возвращения домой будет ждать близкий, горячо любимый человек. Думаю, моряки поймут, о чем идет речь!

Командир кругосветной экспедиции должен продумать все детали. На борту таких кораблей даже имелись художники, которые делали зарисовки внешнего вида коренных племен, экзотической флоры и фауны.

По словам автора книги «Адмирал Головнин» Людмилы Анисаровой, Василий Михайлович был сердобольным человеком, что подтверждается одним эпизодом.

Головнин планировал пополнить припасы в Англии, благо войны с ней уже не было. Так, чтобы подойти ближе к берегу Портсмута, он нанял лоцмана. Но каково было его удивление, когда на шлюпке приплыл бедно одетый старик, тот самый, который десять лет назад с трудом выполнил свои обязанности. Возможно, только из-за жалости Головнин не стал требовать другого лоцмана, а старику щедро заплатил, понимая в душе, что это единственный заработок старого лоцмана.

Длительную остановку «Камчатка» совершила у живописных берегов Бразилии. В первую очередь Головнин в сопровождении офицеров нанес визит русскому консулу. Затем путешественники отправились осматривать местные достопримечательности Рио-де-Жанейро. Город изобиловал экзотическими фруктовыми садами, в которых пели диковинные птицы. Но, по словам Головнина, великолепное впечатление портил квартал, где были расположены сараи с рабами. Бедных людей держали, как скотину в хлевах. Покупатель приходил и выбирал себе очередной «товар».

Как вспоминает Василий Михайлович, сам процесс покупки был отвратительным: у рабов проверяли даже зубы, словно у жеребцов. Головнин писал, что, конечно, в России тоже есть крепостные, но с ними обращались не так грубо. Наверное, ему было виднее.

Распрощавшись с городом карнавалов, моряки отправились в Лиму — столицу Перу. Как известно, Перу славилось рудниками с залежами серебра. В своих записках Василий Михайлович отмечает, что, несмотря на такой промысел, обычные перуанцы жили за гранью бедности в жалких хижинах. Зато в знатных домах всюду было серебро, которому не знали счета. Такой контраст неприятно поразил русских моряков.

Еще Головнин записал любопытный факт: в Лиме никогда не бывает дождей и грозы, а если они и были, то их можно было пересчитать по пальцам.

В гостях хорошо, а дома лучше! Моряки отправились дальше, на Камчатку. Они с нетерпением ждали дня, когда ступят на родную землю.

А на полуострове давно уже хозяйничал сослуживец по «Диане» и друг Головнина П. Рикард. Как прилежный хозяин, он постепенно навел порядок: приструнил нечистых на руку торговцев, открыл лазареты, приказал малоимущим жителям продавать муку из госзапасов по низкой цене, помогал камчадалам, притесненным при прежнем правителе.

Когда Головнин, спустя 10 лет, вновь прибыл на Камчатку, он был впечатлен изменениями в лучшую сторону.

Примечательно, что на шлюпе «Камчатка» был переправлен конный экипаж с упряжью в разобранном виде по просьбе Рикорда. Так на Камчатке появился первый конный выезд, ведь передвигаться здесь было принято только на собаках.

Пришло время отправляться в обратный путь. Шлюп «Камчатка» прошел вдоль берегов Алеутских островов. С прежней педантичностью Василий Михайлович описывал их. Получилось так, что один из островов, который был открыт еще Ванкувером, имел два названия. Не нарушая своих принципов, Головнин решил отметить в своих записях название, которое дали местные жители.

На Аляске Головнин провел ревизию деятельности Российско-Американской компании. Местные жители несли к нему жалобы о поборах и притеснениях. Головнин все фиксировал и обещал помощь. По-другому и быть не могло. Василий Михайлович утверждал, что с местными жителями нужно договариваться, а не покорять их. Он очень возмущался действиями американских купцов, которые снабжали их порохом и оружием с корыстными целями. Когда Головнин подал записку об этом в Петербург, для пресечения контрабанды у берегов Аляски стали дежурить военные крейсеры.

Аборигены оценили открытость и добросердечность русских моряков. Они на лодках приплыли к «Камчатке» с подарками. Им разрешили взойти на борт. Перед этим, в знак добрых намерений, они два раза обошли шлюп на лодке с ритуальными песнями. Русские моряки с интересом наблюдали за действом.

Затем шлюп «Камчатка» оправился в Северную Калифорнию. Она была поделена между Россией и Испанией. Как пишет Головнин, на испанской земле всюду была разруха и запустение, природные богатства не использовались. Испанцы промышляли ловлей арканами индейцев и их порабощением.

Когда же Василий Михайлович прибыл в русскую крепость, его удивлению не было предела. Всюду был порядок, ни одна пядь земли не пустовала. Кстати, Головнин был поражен фактом, что русские умудрялись снимать в год по два урожая картофеля, настолько была плодородна земля. Прекрасно росли и другие овощи и фрукты. В полноводных реках водилась рыба, а леса были корабельными — подходящими для судостроения. И всем этим чудом управлял А. Кусков.

За время стоянки у берегов Калифорнии Головнин успел наладить дружеские отношения с индейцами. Правда, памятуя о гибели Кука, он ввел особое правило: им не разрешалось приближаться к борту корабля после спуска флага. Так что, в этот момент и до самого утра по берегу ходила охрана из местных жителей и всех предупреждала, что к русским нельзя.

Был один эпизод, о котором Головнин писал со свойственным ему чувством юмора. Однажды на «Камчатку» с визитом явились 4 жены вождя. Они были восхищены убранством помещений, выпили целый графин наливки, а второй женщины выпросили с собой. По записям видно, что Василий Михайлович вспоминал об этом с улыбкой.

И здесь не обошлось без контраста. Головнин вспоминал, что полуголые индейцы, живущие в шалашах, не так-то просты. Их вождь смог основать собственное маленькое государство, где была полиция и даже собственный флаг. Он был талантливым руководителем, так как сумел позаботиться о безопасности своей территории, открыв собственную верфь, где были построены два военных судна.

Здесь хотелось бы остановиться на одной примечательной записи — рассуждении Головнина, где он восхищался умением темнокожих людей учиться у иностранцев пользоваться благами цивилизации. Думаю, ее стоит процитировать дословно:

Обширный ум и необыкновенные дарования достаются в удел всем смертным, где бы они ни родились, и если бы возможно было несколько сот детей из разных частей земного шара собрать вместе и воспитывать по нашим правилам, то, может быть, из числа их с курчавыми волосами и черными лицами более вышло бы великих людей, нежели из родившихся от европейцев.

Дружески распрощавшись с местными жителями, русские моряки продолжили путь домой. По пути они спасли английское купеческое судно от пиратов, которые, завидев русский корабль, даже и не рискнули напасть на него.

По возвращении в Россию Головнин подал записку в Петербург, где изложил результаты ревизии Российско-Американской кампании. Он составил ее, со свойственной ему принципиальностью и педантичностью.

Как и 10 лет назад Головнин был отправлен в отпуск, чтобы подготовить материалы о проделанной работе по описанию географических объектов. В свет вышло сочинение под названием «Путешествие вокруг света, совершенное на военном шлюпе „Камчатка“ в 1817, 1818 и 1819 годах флота капитаном Головниным».

В 1821 г. Головнина назначили капитан-командором Морского кадетского корпуса. Он с рвением принялся за новое дело. В первую очередь Василий Михайлович перевел книгу Дункена «Описание примечательных кораблекрушений», дополнив ее материалами о трагедиях на русском флоте. Он считал, что на чужом примере будущие моряки должны научиться не терять самообладания в экстренной ситуации и принимать взвешенные решения. Как говорится, лучше учиться на чужих ошибках. Этим нововведением он нажил себе немало врагов.

В 1823 году Головнин занял должность генерал-интенданта флота и ушел с головой в работу. Кто, как не он, знал все проблемы флота изнутри? За время его нахождения в должности было построено около 200 военных судов, в том числе 10 — паровых, первых в России.

В декабре 1830 года Головнин был произведен в вице-адмиралы.

Василий Михайлович ушел из жизни на пике свой флотской и творческой карьеры. Он умер от холеры, которая свирепствовала в то время в Петербурге. Если бы не такая глупая смерть, Головнин мог бы еще послужить на благо Отечеству. Но судьба распорядилась по-другому.

Память о нем жива не только на малой родине в Рязанской области, но и в далекой Японии, где в городе Хакодате ему установлен памятник.

Продолжение следует…