Как строительство Асуанской плотины сказывалось на успеваемости советских школьников?

Факультет меня выбрал… (Именно так: не я его, а он меня, т. к. при поступлении в вуз после училища у меня и выбора-то практически не было.) В общем, поскольку факультет меня выбрал технический, то от биологии остались только ножки да рожки в виде лесоведения, дендрологии с основами лесных культур и прочих, не столь значимых и, соответственно, непрофильных дисциплин. Сдал и то, с чем потом вообще не сталкивался, — забыл. А вот школьный курс биологии… До сих пор помню.

Конечно, если честно, то помню не собственно предмет и то, о чем он, а уроки биологии. Сейчас, оглядываясь на школьную жизнь, с той высоты прожитых лет, которая уже и прижимать к земле начинает, хорошо понимаю, что нашему классу просто не повезло с преподавателем.

Учительница была молодая. Особым багажом знаний, помимо того, что изложено в учебнике, не располагала, а потому и увлечь аудиторию своим предметом не смогла. В силу молодости, видно, не было у неё и опыта управления подростковым коллективом. Держать класс «в узде» она была просто не в силах.

Соответственно, на уроках биологии народ вел себя — кто во что горазд. Кто-то, негромко похрапывая, отсыпался на «камчатке», кто-то играл в «Морской бой» или что-то иное, не менее увлекательное. Ну, а девчонки делились друг с другом своими новостями или обсуждали общих знакомых. Поэтому шум в классе стоял приличный, и о чем там рассказывает биологичка у доски, никто не слушал.

Ей, естественно, это не нравилось. И она пыталась навести хоть минимальный порядок. Единственным, как она считала, действенным инструментом наведения порядка было замечание в дневнике. Зная об этом, мы, пацаны, перед уроком отдавали свои дневники девчонкам. Их как-то биологичка не трогала. Ну, сидят себе спокойно, шушукаются вполголоса. Порядок же не нарушают! Сидят спокойно.

И обычно такой способ ухода от ответственности прокатывал. Ну, нет у человека дневника. Забыл дома. Не расстреливать же его за это! В угол ставить как-то уже и поздно. А если из класса выгонят, так тоже ничего. Забурился в столовую или в медпункт и сиди себе тихонько. Главное, директору на глаза не попасться. Вот тогда… Тогда уже неприятностей не оберешься!

Но в тот раз мне не повезло. После того, как биологичка подняла двух-трех таких же примерно разгильдяев, как и я, пришел мой черед встать и с понурым видом промямлить, что виноват, мол, дневника нет и не будет. Дома забыл. Но к тому моменту терпению учителя, видимо, настал предел. Выслушав мой стандартный ответ (который до этого её вполне устраивал!), она безапелляционно произнесла:

— Ну, тогда — собирайся. Иди домой. И без родителей не возвращайся!

— Так нет родителей…

— На работе, что ли? Тогда давай их рабочий телефон, я им на перемене позвоню, скажу, какой у них сыночек!

— Ой, далеко вам звонить придется. Такой счет на школу за международный звонок придет… Мне кажется, директору это сильно… Сильно не понравится!

— Какой международный?.. Где у тебя родители работают?

— Так в Египте. Завербовались по контракту. Асуанскую плотину строят.

Последнее я уже так, ради хохмы сказал. Уж сколько времени тому эту плотину построили! Мы ещё в начальной школе учились, когда всё это по телеку показывали. Думал: поймет биологичка, что я её развожу, и выгонит взашей из класса. А я — в столовую там или лучше в медпункт. Выпрошу у медсестры ампулу глюкозы, чтобы подсластить свою горькую жизнь. А нет — так в библиотеку.

Но биологичка… Взяла и приняла мои оправдания за чистую монету. Как стояла у учительского стола, так и села на стул, что рядом, ближе к доске, стоял:

— Как так? А с кем же ты живешь? Один, что ли?!

— Да нет, есть тут у меня ещё тётка. Старенькая. Но она во втором микрорайоне живет.

Это я — чтобы меня за дневником домой не посылали. Потому как если во второй микрорайон, так это я не то что к концу урока биологии… Я часа полтора-два туда-обратно могу проездить.

Но биологичка настолько была ошарашена новостью про Асуанскую плотину, что только рукой махнула. Садись, мол. Я, естественно, и сел на место. И думал, что всё, гроза миновала. Но не тут-то было.

Следующим уроком у нас должна была быть литература. И вела этот предмет наша классная. Так ещё и звонок на урок прозвенеть не успел, влетает она в класс. И прямым ходом ко мне. И чувствуется — злая-презлая. А надо сказать, она была из старых питерских интеллигентов советского времени, прошедших школу ГУЛАГа, и не то что наорать и нестандартными словами покрыть, но и затрещину могла спокойно отвесить. Болючую.

Я как увидел, в каком она настроении, сразу на парту вскочил. Классная ростом небольшая была, сухонькая. И в возрасте уже. По партам прыгать не будет, а так, с пола, до башки не достанет.

Она это тоже сразу поняла, встала у парты, смотрит на меня снизу вверх, да как начнет воспитательный процесс:

— Ты это что тут на предыдущем уроке отчебучил?!

— Да, Иргригорьна… Чес слово! Ничего. Ничего не было. Вот, дневник могу показать. Никаких замечаний. Тишь да гладь, а не урок биологии.

— Тишь, говоришь?! А у кого родители Асуанскую плотину строят.

И тут пришел мой черед сесть, как стоял:

— А вы откуда?..

— Да вот оттуда! Эта же дура… Нет, ну какой дурой надо быть! Не успела в учительскую зайти, с порога: «Нет, какие всё-таки родители не ответственные бывают! Вот, только с урока в старших классах. Так там у одного ученика родители в Египет уехали. По контракту. Асуанскую плотину строить! И оставили мальчика со старенькой тетей. Тут уже к выпуску готовиться надо, предметы экзаменационные подтягивать… А они?! Нет, не понимаю я таких родителей!» Все, кто в учительской были, сразу лица классными журналами прикрыли, чтобы их улыбки эта негодовательница не увидела. Так, на твою беду, и Нина Петровна (директор то есть) в учительской была. Она-то сразу все поняла: «А кто это? Из какого класса?» Ну, та и выдала ей, что Кучер, мол, из «А». Хорошо, я тоже там была и сразу петь стала про то, какое у тебя отменное чувство юмора. Вот, обалдуй, цени… Цени, какая у тебя классная! Своею тощей грудью на амбразуру легла. Повторила подвиг Александра Матросова. А ты…

— А что я, Иргригорьна? Ценю. Уважаю. И люблю. Горячо и нежно. А вину — искуплю. Только, если можно, не кровью.

— Ну, я, ты же знаешь, женщина кровожадная. Но готова выслушать. Какие варианты?

— Могу всю эту неделю убирать класс после уроков. И… полы мыть. Тоже.

— А цветы поливать?

— Не, Иргригорьвна… На цветы мне помощница нужна. Ирку Ларионову выделите?

— Ларионова. Слышала? Эту неделю с Кучером класс убираете, цветы поливаете.

— А портфель?

— Что портфель?

— А портфель после школы Костя поможет мне до дому донести? Он, знаете, какой у меня тяжелый!

— По портфелю, дорогая моя, это ты уже сама договаривайся. Но думаю, Константин не будет сильно возражать. Тем более что вам домой — по пути…

* * *

Но если кто думает, что на этом история с Асуанской плотиной закончилась, то только потому, что плохо знает нашу классную. Уж как на очередном родительском собрании она над матерью поиздевалась:

— О-оо… И Кучеры пришли! Что, построили Асуанскую плотину? Или у вас контракт истек?

Пришлось потом и матери объяснять, с какого боку тут эта плотина…