Что в имени тебе моём? Часть 1

За ним даже дверь не хотела закрываться и какое-то время продолжала обреченно совершать свои колебательные движения взад-вперёд. При этом она легонечко поскрипывала, будто тихо взывала, чтобы кто-то её, наконец, остановил.

 — Кораблёв Тимис Аркадьевич, — и пятилетнее создание смело протянуло мне маленькую ладошку.

Не разобрав с первого раза, какое слово стоит между фамилией и отчеством, я пошла, что называется, «в обход». Дело в том, что я не зову учеников и студентов по фамилии, так уж у меня заведено. Но в данном случае я моментально сообразила, что фамилия мне очень даже пригодится.

Улыбнувшись бойкому мальчугану, я пожала маленькую детскую ручку:

 — Как Вас зовут, господин Кораблёв? Повторите пожалуйста…

 — Тимис, — выпалил «господин Кораблёв» и тотчас спросил, повертев головой в разные стороны: — А мы в компьютерные игры будем играть?

 — Тимис! Ты задаёшь слишком много вопросов! — громогласно раздалось у меня чуть ли не над ухом, да так, что я даже вздрогнула от неожиданности.

Пока проходило короткое знакомство, двери, наконец, повезло. Появившаяся в кабинете худощавая женщина в тёмно-красном деловом костюме оказалась бабушкой мальчика.

Не могу сказать, повезло ли мне на тот момент так же, как двери, которая, наконец-то, будучи закрытой, чувствовала себя абсолютно счастливой. Лично я вместо потока счастья испытала звон в ушах.

 — Жанна Давыдовна, — протянула руку женщина (явно бизнес-леди), точно так же, как это несколькими секундами назад сделал внук. И из неё сразу же посыпались указания, адресованные мальчику:

 — Тимис, сядь, как я тебя учила.

 — Тимис, не болтай ногами.

 — Тимис, сиди ровно и не крути головой.

Надо сказать, что пацанчик с необычным именем даже не делал попытки прислушаться к бабушкиным словам. Он продолжал изучать кабинет, поворачивая голову то направо, то налево, болтая, меж тем, ногами и задевая при этом ножки стула.

 — Вы ведь возьмёте его, — и Жанна Давыдовна тяжело опустилась на небольшой диванчик, который временно поставили ко именмне в кабинет.

Я даже не сумела сообразить, был ли это вопрос или некое подобие приказа, как она продолжила в своём привычно-командном тоне:

— Детей сейчас к школе совсем не готовят. Ну что там — выучили какие-то буковки, единичку да двойку прошли, разве это подготовка? Нам английский нужен, а вот его-то как раз в садике не проходят.

 — Сколько лет Вашему… —  и я запнулась.

 — Тимису? — высоко подняв брови, спросила Жанна Давыдовна. — Тимису пять! Уже пять лет! — грозно нахмурившись, продолжала она атаку на образовательный процесс. — А их ничему ещё не научили!

Я только отрицательно покачала головой:

 — Пять лет? Маловато. Я не занимаюсь с детьми дошкольного возраста.

 — Да? — не скрывая изумления, произнесла бабушка мальчика. — Значит, мы зря пришли?

 — Почему же зря? — попыталась я снять разочарование. — Вам надо найти такую школу или курсы, где учат малышей.

 — Но Тимис совсем не малыш! — гром обрушился на меня с удвоенной силой. — Ему уже целых пять лет! Понимаете? Пять!!!

 — И тем не менее, — меня не так легко заставить пойти на попятную, — для ребёнка пяти лет нужна совершенно другая методика преподавания. Не учебная, а развивающая. Это специальные упражнения, разучивание песен, ролевые игры, которые помогают освоить первые фразы, нужные для диалогов. Всё это с большим успехом делают преподаватели, занимающиеся именно с контингентом помладше.

 — Развивающие, говорите? — взгляд, устремлённый на меня, походил на взгляд питона, намеревающегося во что бы то ни стало пообедать кроликом. — Но Тимис и так уже хорошо развит!

И вдруг тон с командирского сменился на упрашивающий:

 — Ну возьмите его, ну, пожалуйста, в нашем роду все такие умные… И мои братья, и сыновья, и сноха — ну просто один умнее другого. Кстати, Тимис получил своё имя в честь лаборатории, в которой со дня окончания института трудится его отец, — и Жанна Давыдовна кивнула на ёрзающего на стуле мальчика.

 — От какой такой лаборатории? — опешила я. Дело в том, что мне уже двадцать девять лет приходится учить детей, но я ни разу не слышала, чтобы ребёнка назвали в честь лаборатории.

 — Научной! — ответила моя собеседница. И добавила: — Той самой, в которой занимаются очищением воды по новым технологиям. Воду не хлорируют, а озонируют! А это, — и она многозначительно посмотрела на меня, — прорыв в области обеззараживания воды и воздуха.

 — Интересное имя, — только и успела вставить я.

 — Да имя что… — и Жанна Давыдовна махнула рукой, очевидно, поняв, что со мной договориться ей не получится, — мы его дома Тимошкой зовём. Вот лаборатория — это да! — и в голосе женщины снова зазвучали нотки гордости. — Так что, не хотите нас брать? Жаль, — и она поднялась с дивана.

 — Почему же не хочу? — возразила я. — Станете постарше — вот тогда и придёте. А пока Вам лучше записаться в специализированную языковую школу для тех, кто ещё не ходит в школу. Да и мальчику, — я кивнула на Тимиса, — будет там намного интереснее.

 — Да? — с сомнением произнесла Жанна Давыдовна.

 — Конечно, — и я постаралась придать голосу как можно больше убедительности, — ведь он будет там заниматься с детьми своего возраста.

Когда дверь за этими людьми закрылась, я устало села за стол.

«Тимис… — не выходило из головы странное имя, — Тимис… Надо же ребёнка назвать в честь химической лаборатории! Додуматься надо было!»

Вечером, рассказывая мужу о странном визите, я рассчитывала услышать от него как минимум удивление, а как максимум — сочувствие. Нет, не ко мне, а к ребёнку, которому дали столь необычное имя.

 — Да ладно тебе, — и в голосе моего супруга послышались весёлые нотки, — сейчас кто во что горазд, так детей и называют.

 — Так ведь это ненормально… — начала я, но муж перебил:

 — А вспомни, как моя бабушка рассказывала о детях, которые родились в 30-е годы прошлого столетия! Ты помнишь, как она говорила о том, что самыми распространенными именами, которыми называли тогда девочек, были Октябрина и Ноябрина.

 — А ведь и верно, — тихонечко опустилась я на табуретку, — забыла я про этот факт. Октябрина и Ноябрина… Сколько людей ещё живёт с такими именами — кто знает! Вилен (сокращённо В.И. Ленин), Ким (коммунистический интернационал молодёжи). Даже слово «электрификация» превратили в модное по тем временам имя для девочек.

 — Я тебе даже больше скажу, — прихлёбывая чай из своего любимого бокала с видом разводного моста в Санкт-Петербурге, продолжил муж. — Когда у бабушкиных соседей родились двойняшки, родители назвали девочек вообще чуднó: одну Ревой, а другую Люцией.

 — Ну и… — не сразу догадалась я, — чего в этом особенного? Люция — вообще очень красиво звучит.

 — Красиво, — окончательно развеселился муж, — а если эти имена соединить, получится Революция.

 — А, ну да, — рассеянно произнесла я, вспомнив уже свою бабушку, которая рассказывала мне о том, как один из её сотрудников (бабушка всю жизнь отдала медицине) намеревался назвать своего новорожденного сына Аппендиксом. Мотивировка была проста: мужчина долгие годы потратил на то, чтобы смертность от аппендицита упала до нулевой отметки. Смертность, благодаря его трудам, и вправду сильно упала, вот только жена (кстати, тоже врач) идее иметь ребёнка со столь странным именем воспротивилась.

 — Вот пойди, сам роди и называй как хочешь, — вынесла женщина сердитый приговор мужу, выйдя из роддома. — А у меня на этот счёт имеется своё мнение.

Судя по тому, что мальчик был назван Василием, мнение жены сильно разошлось с мнением знаменитого на весь район хирурга.

Продолжение следует…