К чему может привести элементарная невнимательность?

На юридическом я уже заочно учился. И это было — второе высшее. Поэтому мне некоторые предметы, что я ещё в лестехе сдавал… Философию, макроэкономику… Типа, она — то же самое, что и политическая экономия. Судебную экспертизу… Только потому, что когда-то я зачетом сдал курс бухгалтерии. Даже иностранный! Хотя тут постороннему, несведущему человеку понятно, что правовая терминология не совпадает с лесотехнической!

Но, как бы там ни было, часть предметов мне перезачли. И экзамены по ним, соответственно, не надо было сдавать. Поэтому на первых курсах я сессию заканчивал дней на пять раньше своих одногруппников. Даже если предмет, что мне перезачли, стоял в середине экзаменационной сессии. Я в таком случае смотрел, какой экзамен наша группа по расписанию сдает последним, и шел его сдавать с другой группой, у которой экзамен по этому предмету был как раз в те дни, когда у меня открывалось свободное «окно» по перезачтенному.

Два дня на подготовку к экзамену, день экзамена, два — установочных лекций по предметам, контрольным и курсовым следующего семестра. В общем, сдавал я последний свой экзамен со своей группой, для которой он был предпоследним, и за пять дней до окончания сессии уезжал домой. И на установочные лекции никогда не оставался. Ну, не болтаться же из-за них три дня в Вологде?! Я лучше их дома проведу. Дома ведь… И солома — едома. Даже если сразу по прибытию тебя на работу вызовут.

В общем, на первых курсах я приезжал домой с сессии пораньше. И супруга, и директор рыбокомбината, где я тогда работал, были этому несказанно рады. Ну, а я приезжал, делал какие-то домашние дела (если успевал), выходил на работу, сдавал кадровику вызов из института с отметкой деканата, что я был на сессии с такого-то по такое-то, и… ждал.

Ждал письма от одного из своих друзей-однокурсников с темами курсовых и контрольных работ, озвученных преподавателями на установочной сессии. И когда получал его и узнавал темы, принимался за выполнение заданий очередного семестра. Как только курсовая или контрольная были готовы, я на рыбокомбинатовском «Ксероксе» делал с них несколько копий, запечатывал все в конверты, надписывал адреса своих друзей-приятелей и отдавал на отправку секретарше директора.

К тому времени я уже выиграл несколько довольно важных для предприятия дел, поэтому на комбинате был в полной уважухе и директор на небольшой перерасход бумаги и конвертов закрывал глаза. А я, тем самым, довольно сильно помогал своим друзьям.

Все-таки я, в отличие от них, не служил начальником штаба батальона, работал не стеклодувом, радистом, а уже с первого курса — юристом. Директор, как узнал, что я поступил на заочное, сразу же перевел меня юристом по внутреннему совместительству. На половинный оклад по штатному расписанию. А с третьего курса — и на полную ставку.

Так что и с юридической литературой, и с практикой у меня, в отличие от друзей, все было в полном порядке. Да и жил я не как они в районных, а в областном центре. Соответственно, если тема контрольной или курсача была сильно заковыристой, имел возможность на выходных выбраться в читальный зал национальной библиотеки, фонды которой несравненно богаче, чем в районных учреждениях аналогичного профиля.

Это сейчас ввел запрос в диалоговое окно любого поисковика, нажал кнопку «найти» и… Вуаля! Через несколько секунд читай все многообразие отечественной литературы по интересующему тебя вопросу. Тогда-то, в первой половине 90-х, мы об Интернете даже не слышали… Поэтому доступность той или иной литературы много значила. А у меня она была на порядок выше, чем у моих друзей.

Помимо прочего, нас выручало ещё и то, что количество тем курсовых или контрольных было ограничено. Три-четыре, не больше. И распределялись они по буквам алфавита.

Например: тема номер один — у студентов, чьи фамилии начинаются с А до И, номер два — у студентов с фамилиями от К до Р, и, наконец, тема номер три — с С до Я. А так получалось, что в подавляющем большинстве случаев мои друзья с фамилиями на К, Л, М и П должны были писать курсовые и контрольные по тем же темам, что и я. Поэтому до третьего курса отработанная нами схема ни разу не дала сбоя.

Но на зимней сессии третьего курса, на самом «экваторе», нам надо было сдавать финансовое право. И от старшекурсников мы знали, что тот, кто сдает «финансовое», всё… Считай с дипломом в кармане. Но это — если сдает!

К тому же в полученном мною письме с темами курсовых и контрольных зимней сессии мой приятель посчитал нужным обратить внимание на то обстоятельство, что «препод по финансовому сказала, что у неё списывать бесполезно». Она, мол, таких на раз-два вычисляет. И разницы у неё между тем, кто списал и кто дал списать, нет. Оба не будут допущены до экзамена!

Я это все прочитал, но особого внимания полученной информации не придал. И, как оказалось, зря. Но это уже потом, когда мы на сессию приехали, выяснилось. А тогда я все сделал по отработанной и уже проверенной двумя годами обучения схеме. Выполнил свой вариант по финансовому, сделал с него четыре копии и разослал по районным центрам Вологодской, Архангельской области и родной Республики Карелия. Отправил и… Забыл. Что, кроме этой учебы у меня других дел нет?

И вспомнил о контрольной, только когда приехал на сессию и в деканате выяснилось, что ни я, ни трое из моих друзей к экзамену по финансовому праву не допущены. Так это-то ещё что! Не мы первые, не мы последние, кто попался на списывании. Но! Если мои приятели попали в самый обычный черный список, то я… В тот список, который чернее черного. Как нам передали знакомые из других групп, все практики у них начинались с оглашения моей фамилии:

— Я ведь не первый год преподавателем. И списывали у меня не раз. Но как? Этот дал, тот списал. На этом дело и закончилось. А на вашем потоке… Прямо какой-то классик российского финансового права выискался. По фамилии… Из группы… У него не один. И даже не два человека. Трое… Трое списали! Причем один — вообще, не из его группы!

Вот так, с зимней сессии третьего курса и приклеилась намертво ко мне эта погремуха. Мало кто из других групп знал меня по имени. Но Классика… Кто такой Классик — знал весь поток. И не только наша гражданско-правовая специальность. «Уголовники» тоже!

В общем, прогремел я. Но тогда не это меня интересовало. Все-таки я четыре копии посылал. А вычислили… Меня и троих (!) списавших! Как так, почему кто-то один оказался вне подозрений? Как он так смог?!

Естественно, вся наша теплая компания неудачников по возвращению из деканата в общагу взяла в оборот везунчика:

— Серега… А ты-то… Как?! Как умудрился проскочить?..

На что нам и ответили:

— Да вы все просто лохи! Серые, лета не знающие. Получили, списали, отправили. А прочитать? Причем внимательно прочитать! Кто-то из вас это сделал?! Раз попались, уверен — нет. А вспомните второй вопрос. «Порядок распоряжения предприятия валютной выручкой». Помните, он регламентируется… Правильно, инструкцией Центрального Банка РФ. А номер инструкции помните? Вот именно! А я его наизусть знаю. Почему? Да потому что у Костяна в двух местах его контрольной написано «Инструкция ЦБ РФ № 15», а в одном… «№ 5»! Я, естественно, и заинтересовался — а какой в самом деле номер у этой инструкции? Пошел в библиотеку, поднял подшивку «Российской газеты» за соответствующий месяц (а надо сказать, что нормативные акты правительства РФ, федеральных министерств и ведомств вступают в силу после их публикации в этой газете — официальном печатном органе правительства), уточнил номер. И его вписал во всех трех (!) местах контрольной, в которых он упоминался.

Все как обычно. Ларчик — проще простого! Вот так, из-за одной идиотской описки четыре человека не получили допуска к экзамену, от сдачи которого напрямую зависела вероятность успешного окончания вуза… И только один, но очень внимательный человек, пошел сдавать экзамен вместе со всей группой. Ну, а мы…

Меня в тот раз выручило очередное «окно» где-то в самом конце сессии. Получив новую тему курсовой, пришлось поднять интересующую меня теорию в читальном зале областной Вологодской библиотеки имени тов. Бабушкина, решить все практические задания и только после этого сдать новый вариант контрольной в деканат. Подождать пару дней, пока преподаватель его проверит, получить допуск к экзамену и сдать его уже с другой группой.

Двое моих товарищей несколько раз приезжали в Вологду из своих райцентров, в промежуток между зимней и весенней сессиями, чтобы после получения допуска совершить очередную попытку сдать финансовое, но… До весенней сессии им этого так и не удалось сделать.

Уже в мае один из моих друзей, который на тот момент работал связистом, привез из Архангельска списанную на его предприятии параболическую антенну. Через знакомых «уголовников», которым супруг преподавателя по финансовому праву читал одну из спецдисциплин, вышли на него, купили три бутылки водки и поехали к нему на дачу. Там антенну установили, настроили и, как водится в русских селеньях, обмыли её, чтобы «работала на совесть».

Когда на дачу подъехала супруга, там, помимо отличного приема всех ТВ-каналов, каких только можно, было полное взаимопонимание. Но это не спасло всю подвыпившую компанию, включая и супруга, от безжалостного выдворения с территории дачного участка. Зато… Следующая попытка моих друзей сдать финансовое оказалась успешной. И выстраданные «удавы» украсили соответствующую страничку их зачетки.

Третий мой приятель… Семь раз брал в деканате «бегунок» на финансовое право. Но в том году так его и не сдал и после весенней сессии был отчислен. Правда, диплом он получил-таки. Подучил предмет, года через два восстановился. Благополучно прошел через горнило финансового и… Пусть с определенной временной задержкой, но через три года после этого стал дипломированным специалистом.

Вот к каким неприятным последствиям может привести элементарная невнимательность!