Как разговаривать с экстрасенсом?

Зато поэтичными, интеллектуальными и вообще актуальными стали рассуждения о всемогуществе медицины альтернативной (читай колдовской и магической): об астральных материях, космических энергиях, тонких телах, потусторонних мирах и прочих белибердах, в чудодейственности которых никто не сомневается. Публично высказанное сомнение, а наипаче отрицание всей этой брехологии, воспринимается интеллигентным обществом как страшный моветон: ну, вроде как погрязший в невежестве хамчище при дамах громко пукнул.

Словом, спрос на чудеса в обществе велик и потому вполне естественно порождает предложение. Как поганки в гнилую осень, полезли производители чудес: академики неведомых академий, потомственные знахари — дети инженеров и бухгалтеров, и все, как один, с биополем и при ауре.

Хозяйка частной клиники, где я работал, далекая от медицины, но весьма успешная бизнес-леди, владевшая еще двумя стоматологическими кабинетами и магазином всяких причиндалов «для здоровья», очень уж хотела украсить свой штат экстрасенсом.

Как уже было сказано выше, этого добра везде навалом, но поди знай, кто есть ху? Ей-то хотелось настоящего экстрасенса, с сильным биополем и могучей аурой, а не какого-нибудь замухрышку с дипломом, нарисованным на домашнем принтере.

В процедуре трудоустройства обормотов мне была отведена роль эксперта-экзаменатора. Госпожа Мизрахи доверяла мне по нескольким причинам.

Во-первых, на нее произвел впечатление мой — весь в цветах и павлинах — корейский диплом, подлинность которого она проверила предельно просто: позвонила в Сеул и тут же получила от профессора Пак Джэ Ву весьма лестную характеристику.

Во-вторых, мне удалось избавить ее от вертеброгенных головных болей, которые почему-то упорно назывались «мигренью» и лечились с соответствующим успехом.

И в-третьих, ей очень нравились плакаты и таблицы, со всякими пентаграммами, гексаграммами и азиатскими физиономиями, которыми я увешал свой кабинет, и таинственный дымок моксы, всегда там витавший: колдовское воскурение, не иначе…

Так или иначе, но все претенденты на пост экстрасенса первым делом попадали ко мне. Среди них встречались весьма любопытные экземпляры, о которых надеюсь поведать в отдельном повествовании, но все они были либо банальными шарлатанами, либо одураченными на всевозможных курсах простаками, либо людьми, мягко говоря, не вполне адекватными.

Все они, естественно, получали от ворот поворот. И все было бы прекрасно, но постоянство, с которым вылетали за дверь потомственные колдуны и любимые ученики Джуны (бедняги не подозревали, что я тоже её ученик, только нелюбимый), это упорство в неприятии сверхъестественных дарований начало хозяйку раздражать. Однажды она без лишних экивоков высказала мне, что она, геверет Ронит Мизрахи, обо всем этом думает.

Дождавшись конца лавоподобного словоизвержения, я предельно почтительно напомнил своей работодательнице о том, что с самого начала уведомил её о своем отношении ко всей этой сверхъестественной чепухе, а её подозрения относительно того, что я избавляюсь от возможных конкурентов и ставлю свои шкурные интересы выше интересов её клиники, абсолютно беспочвенны. Эти господа мне не конкуренты, поскольку я занимаюсь медициной, а они «хрен знает чем». Они для меня an other dimension, как говорил в подобных случаях профессор Пак.

Возможно, из-за недостаточного владения ивритом я несколько злоупотребил словами «хара» и «мехурбаним», но хозяйка сбавила тон и согласилась почтить своим присутствием очередное интервью.

На какое-то время поток экстрасенсов иссяк…

В самую жарищу я ухитрился подхватить что-то гриппообразное, но долго валяться в постели не удалось: толком не отлежавшись, вернулся на работу в весьма простоквашном состоянии.

И тут возник очередной уникум. Возник не один, а в сопровождении самой хозяйки. Она не забыла наш уговор и пришла постоять за своего протеже.

Весьма импозантный мужчина своей непринужденной вальяжностью, уверенно-снисходительной манерой преподносить свою персону сразу напомнил тот кусочек из «Фауста», что был переведен когда-то ради зачета «автоматом» по английскому.

Вы стройны и во всей красе,
Ваш взгляд рассеян, вид надменен.
Тому невольно верят все,
Кто больше всех самонадеян.

Поучая Студента, Мефистофель явно имел в виду сидящего передо мной целителя.

Из солидной кожаной папки извлеклись дипломы международных (а как же иначе!) академий. Некоторые были почти такие же красивые, как мои. Пошла в ход специальная терминология: единое энерго-информационное поле, энергетические матрицы, теллурическое излучение и так далее.

Боже, как красиво он говорил! Я балдел. А работодательница просто млела, забыв притворяться, что не понимает по-русски.

Неплохо ориентируясь в шарлатанской среде, я подбрасывал нужные реплики, и мой визави заливался соловьём, постепенно входя в нежнейшее пианиссимо.

Хозяйка была в трансе: щеки её порозовели, роскошная грудь вздымалась глубоким дыханием. Мысленно она уже владела этим свалившимся на неё сокровищем из русской алии, и грядущие барыши горячили ей кровь.

Черт побери! Этот тип отлично умеет внушать. Ну ничего, сукин сын, сейчас я устрою тебе Шестую симфонию, будет тебе крещендо!

 — Этот господин прекрасно образован, — обращаюсь на иврите к хозяйке. — Вы не против проверить его практические навыки?

Разумеется, госпожа Мизрахи (дочка зубного врача из Черновиц) не против. Она желает воочию убедиться в необычайном даровании господина целителя и его навыках целительства.

 — Итак, коллега, всё Вами рассказанное просто замечательно. Но уважаемой госпоже Мизрахи нужен практический работник, а Вы тут рассказали о своих уникальных способностях к диагностике. Вы готовы прямо сейчас провести диагностический сеанс?

Говоря это, я довольно неприлично хлюпнул носом — чертова простуда, да и жалко как-то дядьку, он так старался.

 — Вот прямо меня и продиагностируйте. Имейте в виду, я врач, свой организм знаю отлично и все свои болячки тоже. Немного Вам помогу: я перенес несколько хирургических операций (усиленно кашляю), так Вы скажите, сколько и каких. По крайней мере, на каких органах.

Не без удовольствия понаблюдав за стремительным обмелением потока энтузиазма, источаемого экстрасенсом, я предоставил свой организм в его распоряжение.

Началась обычная пантомима с созерцанием ауры, с пристальным взглядом в глаза (А вот те хрен! Они у меня небольшие, сидят глубоко и веки полуопущены… Ни фига ты на радужках не прочитаешь. У меня там, по правде сказать, и читать особо нечего…) и изучением ладоней. (Хиромант хренов. Что я не «даун», и так понятно. Хотя бы для приличия ногти посмотрел. Так нет же!)

Начинаются пассы. Экстрасенс помахивает руками у меня над головой, проводит вдоль тела, бормоча всякую чепуху, и, наконец, останавливается.

С противным демонстративным хлюпаньем утираю нос тыльной стороной ладони. Хозяйка брезгливо морщится, экстрасенс же невозмутим.

 — Так, коллега, (Тамбовский волк тебе коллега!) если Вы закончили, мы будем рады услышать ваше заключение. Я действительно паршиво себя чувствую. Что Вы скажете на этот счет?

 — Ну, что сказать? Имеет место энергетический пробой и утечка энергии в области поджелудочной железы… Почки слабые, все очень зашлаковано. Проблемы с предстательной железой. Солнечная чакра тусклая, кто-то Вам сделал блок в солнечном сплетении…

Отсморкавшись в салфетку — господи, с утра уже всю коробку извел (хронический ринит — это казнь моя) — и переведя дух, восклицаю:

 — Какая поджелудочная железа! Я подкову могу съесть и копытом закусить, и ничего мне не будет! И простату мою прошу не обижать! Я струёй могу унитаз разбить, их на меня не напасешься. Выше смотрите, голову.

Целитель с теми же ужимками двигает щупальцами вокруг моей головы, снова бормочет какие-то заклинания. Спеси у него явно слегка поубавилось.

 — Ну, что скажете, коллега? Какую патологию обнаружили в области головы? У меня и вправду похабное самочувствие, а такой специалист, как Вы, такую острую патологию должен видеть через стену.

На самом деле, по моему французскому прононсу мог бы поставить точный диагноз парень на улице, который прямо под нашим окном торгует симпатичными резными поделками из местного камня.

 — У Вас резко нарушена аура в области мозжечка, там образовалась энергетическая яма, нарушено кровообращение в головном мозге.

 — Да, и как же оно нарушено? Голова у меня болит, это правда, но спереди. Спереди посмотрите.

Оглядываюсь на хозяйку. В глазах у нее пляшут черти. Не только красивая, но и умная баба, она давно уже все поняла, но изо всех сил старается сохранить бесстрастно-серьезное выражение. Ей охота досмотреть скетч, который перед ней разыгрывается.

 — В лобных долях энергетический дисбаланс и холодная область, которая свидетельствует об опухолевом процессе. (Напугать решил, нашел кого.)

 — Это ужасно, а что насчет дыхательных путей? Я Вам говорил про операции… Как там носоглотка?

 — Явное противостояние главных сил основных первоэлементов в меридиане легкого и застой энергии в чакре…

Сохраняя каменно-бесстрастное выражение лица, хозяйка быстро выходит из кабинета и плотно закрывает дверь. Слышен звук, как будто изо рта спрыскивают пересохшее белье.

Больше нет смысла ломать комедию, да и прилечь бы сейчас, а не разводить антимонии с этим шарлатаном.

 — Да не в чакре, а в носу у меня застой! И не энергии, а соплей! Простуда у меня третий день. Ладно, ты такой же экстрасенс, как я — твоя бабушка, но глаза-то у тебя есть? У меня нос красный, хоть об него прикуривай, из него течет в три ручья… Это же ВИДНО! Ну и скажи, что тебе видно, а не заправляй арапа про чакры-шмакры! Зуб моржовый! (По-арабски зуб — это как раз именно знаменитый орган.)

Надо отдать ему должное. Он неторопливо собрал свою папку и удалился, преисполненный достоинства. Даже дверью не хлопнул.

К вопросу об экстрасенсах работодательница больше не возвращалась. А вскоре вышел закон о четырнадцатилетнем стаже, я нашел место для стажировки в государственной больнице и покинул частную клинику на улице Нордау. С геверет Мизрахи мы расстались, как принято говорить, на условиях полного взаимопонимания.

Надо сказать, меня здорово удивило известие о том, что в бывшем моем кабинете принимает страждущих «настоящий целитель» — каббалист.

А спустя еще некоторое время я показывал друзьям красавицу Хайфу. Естественно, мы посетили и улицу Нордау — хайфский Арбат. Над входом в бывшую клинику красовалась новая вывеска: ДЕТСКИЙ САД.

Прошло уже много лет. Вывеска — та же.