В детстве мы все ныряли. Кто-то в пруду, кто-то в речке, кто-то в море. Набрал воздуха, затаил дыхание — и бух под воду! А там — все не как снаружи, там совсем другой и ужасно интересный и загадочный мир. Звуки совсем другие слышны, и видно все совсем по-другому.
Сначала мы ныряли «безо всего», открывая под водой глаза просто так. Пресная вода резала глаза, видно было ужасно плохо и нечетко, но зато как интересно! Это стоило того, чтобы потом выкашливать воду, забравшуюся в нос, прыгать на одной ножке, выбивая воду, затекшую в уши, и тереть глаза, пока их не перестанет жечь.
Выход из проблем начинающего ныряльщика был прост и элементарен — маска для ныряния решала все начальные проблемы. Нос защищен от воды, глаза начинают видеть намного лучше. Правда, все кажется намного большим, чем есть на самом деле, но…
Не зря же говорят, что у страха глаза велики. Намного интереснее увидеть у себя под носом огромного рака-отшельника с громадной клешней, чем ту мелочь, каковой он является на самом деле, если смотреть на него же на воздухе. А рыбная мелочь, которая любит крутиться около людей, кажется «рыбами на самом деле»!
Но для того, чтобы стать обладателем маски, надо было добыть необходимую сумму денег, несколько рублей, что для школоты в СССР было весьма непросто. Если старшие классы могли хотя бы отработать летом на соседней фабрике месяц-два (тоже — весьма сложная операция, требующая знакомства родителей с нужными людьми, чтобы ребенка после 14 лет приняли на работу в летнее время) и заработать разом и на фотик, и на маску с ластами — чтобы ощутить себя богатым в оставшийся месяц лета.
Для школьной мелочи, не достигшей нужного возраста, оставалось только клянчить у родителей, копить карманные деньги, избегая разнообразных соблазнов, или сдавать бутылки.
Зато, обзаведясь маской, а тем более — еще и трубкой, можно было до посинения болтаться на поверхности речушки, разглядывая сверху странный и непривычный подводный мир. И не беда, что глубина там была не более пары метров, зато все эти переплетения черных веток на дне реки и крутящиеся вокруг них и между ними разноцветные и серебристо-зеркальные рыбки каждый миг удивляли и приковывали взор «ныряльщика», пока губы не начинали лиловеть, кожа не покрывалась мурашками размером с настоящих мурашей и зубы не начинали отбивать чечетку. Надо было выбираться, кутаться в полотенце и греться потом на солнце.
Еще интереснее было в море. На Балтике можно было взять надувной матрас, надеть футболку (уж больно холодно там, даже летом), отплыть недалеко от берега в тихую погоду — и понырять, воображая себе, что охотишься за янтарем. Но пустое песчаное дно Балтийского моря не оставляло особого простора фантазии.
Вот то ли дело — дно Черного моря!
В Севастополе, у каменистых обрывов Херсонеса, там, где несчастная администрация музея-заповедника, замученная туристами с их поисками «сувенирчиков», покупала глиняные горшки, разбивала их возле пешеходных дорожек, пытаясь хоть так ограничить расхищение бесценных обломков древнегреческих амфор, археологических находок, валяющихся там на каждом шагу, вымываемых из грунта после каждого сильного дождя.
А в море… Камни, поросшие разноцветными водорослями, стайки рыбок, вьющиеся в этом странном лесу, морские коньки, выглядывающие робко из-за веточек водорослей, и манящая глубокая голубизна «настоящего» моря.
И всего-то надо — надеть маску с трубкой и ласты на ноги, заплыть чуть подальше от берега, набрать воздуха и выполнить нырок…
А далее, работая ластами, пройтись у дна, разгоняя крабов. Но главное, не испугать ската-хвостокола, а то как вмажет своим шипом…
Прошелся вдоль дна, поднял голову, а поверхность, колышащаяся, яркая и блестящая — где-то сильно вверху. Надо поработать ластами, чтобы пробить пленку воды, вылететь на поверхность и, резко выдохнув, выбить из трубки воду. И снова лечь на воду лицом вниз, глядя на жизнь моря, такую чужую и странную — и всего лишь на несколько метров вниз от поверхности моря.
Месяц у моря летом — и потом на всю осень разбор морских трофеев, домики раков-отшельников, найденные раковины рапан (как ругалась мама, как старался папа — чтобы раковины не завонялись, надо было их сварить, а потом извлечь моллюска из его раковины)…
А потом всю зиму мечтать о новой поездке на море. То ли в будущем году, то ли через год, то ли…
На этом этапе глубина ныряния обычно не превосходит 4−5 метров. А ведь многие морские народы уже века ныряют, причем вполне профессионально, в поисках заработка — намного глубже.
Насчёт маски вы загнули! Она не была пределом мечтаний в СССР даже для младших школьников. Стоила не дорого, продавалась свободно и родители охотно её покупали. Я ещё не умел плавать, но уже свободно плавал с маской и трубкой, ещё в дошкольном возрасте. И таки да, в Чёрном море было много интересного. А так как жили мы на берегу этого моря, то на пляже были часто. Так что не надо было копить деньги, устраиваться работать, родители сами нам маски с трубками покупали. Некоторые из этих советских масок до сих пор валяются в кладовке на балконе.
0 Ответить
Ну, Константин Стороженко, я описал то, как я помню, время конец 60х - начало 70х.
Отец зарабатывал очень хорошо, но из семейного бюджета мне деньги на баловство не выделили, перед папиной зарплатой пару последних дней почти всегда собирали "на хлеб" последнюю мелочь..
А маска "недорого", насколько я помню (на 100% не уверен) - от 3 до 6 рублей. Ласты начинались от 3 рублей (пластмассовые), а резиновые "дельфины" были, кажется, рублей 8 - для моих карманных денег суммы совершенно неподъемные.
А продавалось все это - да, совершенно свободно. Приходил в спортмагазин и смотрел-смотрел. Деньги заработал сам, на сдаче стеклотары. Только на маску с трубкой.
Потому, наверное и помню, как это было непросто.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
А я даже плавать не умею. Но статью прочла с большим удовольствием.
Оценка статьи: 5
0 Ответить
Магдалина Гросс, плавать надо уметь, это одно из необходимых базовых умений. Мало ли что может в жизни случиться. Меня отец учил и учил очень жёстко. Отвозил на глубину, там бросал в море и уплывал, надо было самому доплыть до берега. И даже когда я кричал что тону и имитировал утопление, он только ухмылялся и не помогал.
0 Ответить
Очень качественная работа, Игорь. Детство вспомнилось. Пришвина напоминает по стилю-спокойный ровный текст из жизни.
прям теплом веет.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Спасибо, Ирина.
Самое интересное ныряние было вовсе не в море - на озере, стоящем на торфянике у станции Фрязино - там дно все из черных веточек, вода прозрачная была только если по дну не ходить, а когда кто-то прошел - там всякие мелкие деревянные обломочки хороводы водили.
Оценка статьи: 5
1 Ответить
Ой, я так в детстве нырнула в озере, и чуть не утонула. Уже и деталей не помню, но до сих пор нырять боюсь.
1 Ответить