Кем стал сын великана? Сказка по мотивам скандинавской мифологии

В давние времена на далёких северных землях, в небольшом поселении, что приютилось под лесом, жила молодая бездетная вдова по имени Гуда. Была поздняя осень. Могучие ветры терзали деревья, приносили снежные тучи, загоняли всё живое в жилища. В один из таких дней Гуда пошла за водой.

Только опустила ведро в колодец, видит — орёл приближается, а в клюве добычу, обмотанную тряпками, держит. Опустилась птица у ног женщины, положила ношу и взмыла ввысь.

Подняла Гуда нежданное приношение. Из тряпок плач послышался, ручка протянулась.

Зайдя в дом, вдова развернула ветхую одежонку и ужаснулась: перед ней копошился младенец, да такой уродливый, какого свет людской ещё не видел. Редкие рыжие волосёнки обрамляли крупное лицо, покрытое шрамами и жуткими бородавками. Грубая сморщенная кожа грязно-серого цвета издавала зловоние. А ноги перекручены так, что дитя на них никогда и встать не смогло бы.

Непроизвольный стон вырвался из уст женщины при взгляде на того младенца, боль пронзила сердце, душа сжалась в комок от жалости. А как посмотрела в глаза ребёнку, решила: «Будет моим сыночком, кто бы что ни говорил».

Глаза у малыша были необыкновенные: чистые, зелёные — как новорождённая зелень весенняя, искристые — как зелёные лучи надежды, что помогают мореплавателям преодолеть трудности пути.

Нарекла вдова приёмного сына Эрном, что значит Орёл.

На следующий день Гуда укутала дитя и поспешила в лес к старухе-колдунье. Старики говорили, что та колдунья — дочь великанши, и способна всякие чудеса творить.

Увидела старуха ребёнка и сказала:

— Отнеси-ка ты его на другой край леса, где начинаются земли Ётунхейма. Не человеческого роду он, кровь великанов течёт в нём, его место там.

Вернулась вдова домой.

День проходит, другой… Вот и долгая зима позади осталась. Солнышко заиграло в волосёнках Эрна, засветились они золотом. Трава зазеленела, глазки ребёнка заблестели, ладошки посветлели, очистились, разгладились.

И решила мать пойти к норнам, сёстрам-волшебницам, ведающим судьбами всего живого на земле. Те женщины жили возле источника, что вытекал из-под корня священного дерева Ясеня. Целыми днями плели они нити судеб. Редко отваживались люди обращаться к ним за помощью — не любили этого норны, сами приходили к людям, когда хотели.

Долгим был путь женщины, но наконец она подошла к источнику, подле которого сидели три женщины: старуха по имени Урд, ведающая прошлым, средних лет женщина — Ведальди, отвечающая за настоящее, и третья молодая — Скульд, ведающая будущим.

Казалось, волшебницы ожидали Гиду.

Старшая повелительно кивнула и промолвила:

 — Сядь и выслушай нас.

Долго выбирала она среди множества нитей нужную. Наконец взяла в руки нить, сплетённую из разноцветной пряжи, со множеством замысловатых узелков.

 — Твой приёмный сын, — начала вещать Урд, — родился в самую короткую ночь года у жены жестокого великана. Когда отец увидел младенца, уродливого карлика, он возненавидел его. Схватил дитя за ноги, раскрутил над головой и забросил куда глаза глядят. Ребёнка подхватил орёл и принёс к тебе.

Сказав такие слова, старшая вещунья передала нить Ведальди. Та замешкалась, чего никогда не случалось с ней, и непроизвольно протянула руку к ветвям ясеня. Вдруг от листка протянулась тонкая зелёная нить. Волшебница подхватила её и начала вплетать в нить судьбы ребёнка, приговаривая:

— Младенцу посчастливилось попасть в твои добрые руки. Вот что написано у него на судьбе: если хочешь, чтобы твой приёмный сын стал здоровым, красивым и сильным, ты должна воспитать его злым и жадным. Тогда в день своего шестнадцатилетия он обретёт красоту и здоровье, будет ценить только тебя, а вокруг сеять зло и ненависть. Если воспитаешь его добропорядочным человеком, он навсегда останется уродливым, а ты превратишься в камень.

Но женщина, увидев зелёную нить, идущую от ясеня, уже плохо слушала, что говорила ей волшебница. В тот миг она вспомнила о своём деде, искусном резчике по дереву. Бывало, он говорил внучке: «Запомни, ясень — дерево волшебное. Кому он дастся в руки, того сделает счастливым. А кого не посчитает достойным, обожжёт до волдырей».

Подхватив Эрна, она побежала домой.

Скульд ей вслед прокричала:

 — Но ты можешь и вновь стать человеком, а твой сын — здоровым и счастливым, если…

Этих слов не услышала Гуда, она спешила домой.

Зайдя в дом, женщина открыла дедов сундук, в котором хранились инструменты и куски древесины ясеня, взяла фигурку орла, вырезанную дедом перед смертью, и показала сыну. У того глазки заблестели, ручки потянулись к игрушке.

С трепетом в душе мать положила ясеневого орла на ладошку ребёнка. В тот же миг игрушка засияла, заблестела, словно её только что отполировал мастер. Эрн радостно засмеялся, теребя орла, при этом личико его от улыбок начало разглаживаться, бородавки стали отпадать одна за другой.

С тех пор мать каждый день давала ребёнку ясеневые игрушки. А как подрос, стала водить его в лес. Ребёнок неумело ковылял следом, а мать рассказывала, как дед находил древесину для работы. Живых деревьев он не губил, ходил в лес после буреломов и гроз, которые часто случались в их краях.

Гуда учила мальчика всему, что знала от деда. И настал час, когда Эрн взял дедовы инструменты и начал вырезать. Сначала простые вещи: ложки, тарелки, чашки. Затем фигурки животных и украшения невиданной красы.

Слава о мальчике-резчике быстро облетела поселение. Люди хорошо платили за его работу, и вскоре мать с сыном забыли про нищету, самим хватало, ещё и бедным помогали.

Как-то Эрну попался кусочек ясеня необыкновенного розового цвета. Вырезал он из него матери оберег в форме её любимого цветка — колокольчика. Гуда надела оберег на шею и никогда не расставалась с ним.

Время текло как бурная река — не успела мать опомниться, как подошла шестнадцатая, самая короткая, ночь со времени рождения Эрна.

С вечера наварила она любимой еды сына, накормила его, спать уложила, а сама вышла в сад, села под яблоней, опустила голову на колени и задремала. Не узнала, как и в камень превратилась. Так и нашёл её сын — бездыханной, окаменевшей.

Слёзы навернулись на глаза парню. Пошёл он к колдунье. Та поведала всё, что знала.

 — Что же мне делать, посоветуй, — проговорил Эрн.

 — Не в моих силах помочь тебе. Сходи к норнам, может, что и посоветуют, они всесильны.

Семь дней и ночей шёл парень, пока добрался до священного Ясеня, под которым жили волшебницы. Вещуньи ожидали его — знали, что придёт.

Урд спросила:

 — Здоровым стать хочешь?

— Хочу! — ответил парень. — Но больше всего хочу, чтобы мать живой стала.

— Это возможно, — отозвалась на его слова средняя, — если совершишь до седьмого захода солнца три злых дела, станешь красивым, здоровым и сильным. Если совершишь три добрых дела, мать снова станет человеком, но ты навечно останешься уродом. Сам решай, что делать.

…Ни о чём не думал парень, думал только о том, чтобы успеть в назначенный срок совершить три добрых дела.

Неожиданно лес расступился, и Эрн очутился на залитой солнцем поляне, а на ней колокольчики восхваляют лето: качают радостно головками, вызванивают дивную мелодию. Заслушался парень, залюбовался — колокольчики напомнили ему мать.

Хотел было уже дальше идти, как вдруг учуял в мелодии приглушённый, тоскливый звук. Присмотрелся, видит, под кустом затерялся один колокольчик, а на нём бутон обвитый травой-губительницей, повиликой. Освободил парень бутон, тот сразу раскрылся, приветливо закачал головкой и зазвенел радостно:

 — Спасибо тебе! Доброе дело ты сделал, человек.

Идёт Эрн, а навстречу ему лесные жители, еле лапы передвигают.

 — Что случилось? — спрашивает парень. — Куда направляетесь?

 — Без воды умираем, — отвечает лисёнок.

 — Родник, что поил нас, завалил злой великан, и теперь мы идём к большой воде, — дополнил зайчонок.

 — Показывайте, где ваш родник, — говорит парень.

Зверята повеселели и повели Эрна к источнику.

Вскоре показался огромный валун, лежащий под старым пнём, из-под которого еле-еле сочилась вода. Нашёл Эрн крепкую корягу и начал из-под камня землю выгребать. День работает, другой. Камень тяжёлый — не сдвинуть, не скатить.

Но парень не отступает — продолжает работать. И наконец размокшая земля зашевелилась, а по ней, как по маслу, начал сползать валун. Ещё мгновение, и вода забила ключом.

 — Спасибо, человек! Доброе дело сделал ты для нас, — сказал бельчонок.

Идёт Эрн дальше. Неожиданно ему под ноги бросилось какое-то чудище: скользкое, холодное, без лап, без головы, тиной вонючей опутанное.

 — Стой! Мне нужна твоя помощь! — закричало оно. — Послал меня великан сделать пакость людям — бросить в колодец три чёрные ягоды. Как попьёт человек воды из того колодца, вмиг станет калекой и уродом, вот прямо таким, как ты, — сказало, ухмыляясь, чудище. — Мне лень идти. Возьми эти ягоды и брось их в колодец в своём поселении. Все люди станут уродами, а ты красавцем обернёшься.

Парень быстро сообразил, в чём дело.

 — Согласен! Давай ягоды!

Чудище протянуло ему три зловеще поблёскивающие ягодки.

Эрн схватил их и бросил в рот. «Я и так уродлив, добавится уродства — не беда», — подумал он, глотая ягоды.

 — Что ты наделал? Мне теперь достанется от великана! — завопило страшилище, скрываясь в зарослях.

— Вот ты и успел сделать третье доброе дело, — зажурчал ручеёк, спешащий наполнить водой лесное озеро, увлекая парня за собой.

Несколько шагов — и Эрн очутился перед чистой гладью озера.

 — Посмотри на своё отражение, — прозвенел ручеёк.

Парень глянул в озеро — красивый юноша смотрел на него, посмотрел на своё тело — не узнал сам себя.

Не мешкая, побежал он в посёлок…

Под яблоней сидела его мать, склонив голову на колени.

 — Я вернулся! — закричал Эрн, поднимая её голову.

— Кто ты, юноша? — в растерянности спросила женщина, открывая глаза.

Парень поднял ветку, вынул ножик, который всегда был при нём, и начал вырезать колокольчик.

Поняла тогда Гуда, что чудо свершилось, что священный Ясень не подвёл, и теперь её сын будет счастлив.