Какой вы мечтатель?

И все же, можно ли что-то сказать о человеке, подслушав его тайные желания?

По моим наблюдениям, людей можно условно разделить на четыре типа: романтиков, прагматиков, нигилистов и обыкновенных мечтателей.

Романтики

склонны мечтать о том, чего у них нет. Маленькие хотят играть в баскетбол. Бедные — найти клад. Голодные — открыть ресторан. Пылкие юноши грезят о совершенных женщинах. Юные барышни ждут принцев на белом коне.

Общая черта романтиков — восторженная неудовлетворенность. Любой разговор начинается с «Ах, если бы!». Степень романтизма определяется глобальностью и неисполнимостью желания. Если это путешествие, то — кругосветное и на слонах. А так как Настоящий Романтик обязательно мечтает о чем-нибудь для человечества, то во время путешествия надо обязательно найти лекарство от всех болезней, разгадать кроссворд всеобщего счастья и выкурить прокопченную трубку мира во всем мире.

Беда Настоящих Романтиков в том, что им очень сложно быть счастливыми — планка удовольствия задрана слишком высоко. Действительно, если, вкушая сочную отбивную, вспоминать, что в мире существуют миллионы голодных и обездоленных, то до язвы желудка — рукой подать. Горестные размышления о несовершенстве мира лишают романтиков энергии для того, чтобы действительно что-то делать. Неисполнимость мечты связывает руки и делает ноги непригодными для того, чтобы весело шагать хотя бы к удовлетворению потребностей самого романтика.

И все же для человечества Настоящие Романтики — просто находка. Ведь именно к их мечтам мы присоединяемся, сопереживая Гарри Поттеру в темном зале кинотеатра. И именно «неисполнимые» желания вдруг приносят открытия и наполняют мир новыми вещами и событиями, такими, которых еще никогда не было, позволяют невозможному стать реальностью. Шутник Бернард Шоу тоже философствовал на эту тему: «Некоторые люди видят реально существующие вещи и спрашивают: «Почему это так?» А я мечтаю о вещах, которых нет в природе, и говорю: «А почему бы и не так?»

Прагматики

часто получаются из бывших Романтиков. Случается, что принц на белом мопеде встречает свою Дульсинею на соседней улице, находит небольшой клад ежемесячно в конверте и выплачивает ипотеку за трехкомнатный дворец. Дальнейшие мечты уже лишены драматизма — приумножить бы то, что имеется. Как правило, прагматики уже хорошо изучили свои возможности и мечтают осторожно о чем-нибудь достаточно земном и реальном. Нереальны в мечтах прагматика два параметра — количество и время.

На футболке ярко выраженного прагматика крупными буквами написано «Маловато будет!». Даже если в настоящий момент все для счастья уже имеется, прагматику будет беспокойно, во-первых? от того, что это «все» — оно не «навсегда». Во-вторых, в любой момент у соседа может оказаться более новая модель этого «всего». А в-третьих… МАЛОВАТО БУДЕТ!!! Две машины — это не роскошь, а средство передвижения, четыре квартиры — это не жилье, а инвестиции в недвижимость, а дюжина сексуальных партнеров — это не гарем, а коллекция.

Прагматичному мечтателю очень хочется везде постелить соломки и отовсюду закрыть форточки. Они настоящие консерваторы и в новых веяньях чувствуют угрозу своему комфорту. Именно поэтому прагматики настороженно относятся к мечтам романтиков, ведь последние слишком часто грозятся, мол, «мы свой, мы новый мир построим». А это для прагматиков звучит зловеще.

Роль прагматиков в стабильности общества и миропорядка огромна. Именно им принадлежит функция сохранения культурных и материальных ценностей и приумножения благосостояния. И пока романтики своими революционными мечтами пытаются раскрутить маховик истории, прагматики уплотняют центр тяжести этого маятника чем-нибудь насущным, чтобы сохранить баланс «бабла и зла».

Нигилисты

одинаково часто получаются из пресытившихся прагматиков или совершенно разочарованных романтиков. Это два разных подвида нигилистов, но суть их мечтаний одна — счастье наступит, если избавиться от чего-нибудь лишнего.

Сравнительно безобидны нигилисты, которые хотят избавиться от лишнего веса. Они проводят в борьбе с самими собой столько времени, что весь остальной мир их совершенно не занимает. К тому же процесс войны с собственным телом весьма затягивает — победитель всегда один и тот же, но призы каждый раз разные. Поэтому в игру «скинуть пару килограммов к лету» можно играть всю жизнь.

В той же мере умилительны все те, кто мечтает избавиться от излишков того, что уже имеют. Кто-то страдает от обилия растительности на лице и родинок теле, кто-то не знает, куда деть свободное время, а кому-то не дает покоя лишний миллион на собственном счету. Таким нигилистам мы благодарны за изобретение лазерной эпиляции и косметической хирургии, за развитие индустрии развлечений, а также за благотворительные пожертвования всем, страдающим от голода, болезней или действий… других нигилистов.

Этот другой тип нигилистов, получившийся из разочарованных романтиков, гораздо активнее первых. Их девиз — «Забрать у богатых, раздать бедным». Впрочем, вторая часть лозунга очень часто забывается. И тогда рождаются идеи о том, что мир стал бы лучше без богатых, странных или лысых. Основная идея таких мечтателей «Не для себя стараюсь!». Особую настороженность должно вызывать такое высказывание в устах людей, которым явно стоило бы о себе позаботиться. Причесаться, там. Зубы почистить…

Чтобы направить активность нигилистов в нужное русло можно последовать совету Ежи Леца: «Подсунь свою мечту врагам, может быть, они погибнут при её реализации».

Обыкновенные мечтатели

получаются из замечательных детей. Розовые, голубые, хрустальные мечты в одинаковой мере присущи каждому ребенку. Если родители были внимательны к желаниям и потребностям своего отпрыска, из маленького мечтателя вырастает взрослый, способный превратить мечту в цель своей жизни.

В том случае, когда истинные мечты ребенка игнорировались или высмеивались, вырастали тихие фантазеры, пытающиеся жить в вымышленном мире, придуманном кем-то другим — в мире книг, кино или компьютерных игр. Если желания удовлетворялись чрезмерно и ребенку не давали проявить инициативу в удовлетворении потребностей, мечтательность могла обратиться в пресыщенность. И это, возможно, самое страшное, что может случиться с мечтой — полное ее отсутствие.

Самое удивительное и вдохновляющее обстоятельство нашей жизни — это то, что мы — не застывшие во времени и пространстве статуи. В жизни мы можем быть и прагматиками, и романтиками, и нигилистами. И все мы способны время от времени становиться детьми, окунаясь в мир детских грез, погружаясь в сладкие сны, где возможно все, даже встреча с мечтой.